Чёрное надёжное золото шахты Лутугина

«Донецкое время» начинает рассказ о предприятиях Республики, которые, несмотря на все трудности сегодняшней жизни, работают, выпускают продукцию. Репортажи будут объединены в рубрику «Эпоха возрождения». Вполне логично, что первое из них – угольное. Это – обособленное подразделение (шахтоуправление имени Л. И. Лутугина) ГП «Торезантрацит».

Ирландский напарник

Мы приехали на шахту несколько раньше оговоренного времени. Нас встретил главный инженер Евгений Бабич и объяснил, что сейчас идет селекторное совещание, поэтому пригласил к себе в кабинет – подождать, пока сможем продолжить разговор уже у директора. Для несведущих. Селекторное совещание – это такая звуковая конференция, которую проводят руководители отрасли с руководителями предприятий, находящимися на местах. Общение идет по громкой связи и все всё слышат. Вот так и мы оказались невольными слушателями решения сугубо производственных горняцких вопросов.

Поездку помогло организовать Министерство угля и энергетики ДНР, которое довольно оперативно отозвалось на нашу просьбу о посещении шахты. Правда, в угольном ведомстве незадолго до поездки поспрошали, удобно ли будет, если с нами поедет ирландский режиссер, кинодокументалист, который делает фильм о становлении нашей Республики. Да о чем речь. Друг другу мы никак помешать не могли. С другой стороны, любопытно увидеть отношение западного человека к нам.

По окончании селекторного совещания познакомились с директором шахты Анатолием Нестеренко. Он рассказал о том, какой нам предстоит подземный маршрут. Оказалось, нас ждет 3-я восточная коренная лава, которую запустили в конце июня. На шахте Лутугина это один действующий очистной забой. Расположен он на глубине порядка 740 метров. Для знающих угольную промышленность не понаслышке – уточню. Лава качает 1 150 тонн угля в сутки. Оснащена механизированной крепью 1КД-80, комбайном 1К-101У, конвейером СП-250. Вынимаемая мощность пласта – 1,1 метра.

Нашим ирландским напарником по спуску в шахту оказался небольшого роста, шустрый и любознательный Росс Макдоннелл. Откровенно говоря, было приятно видеть, с какой заинтересованностью он задавал вопросы директору и про глубину, на которой добывают уголь, и про условия труда, и про жизнь шахтеров. Сразу стало понятно, что парень приехал к нам не номер отбывать.

Шахта есть шахта, поэтому с нами был проведен короткий инструктаж по технике безопасности. Ясное дело, что самый общий и касался, прежде всего, правил поведения и передвижения по горным выработкам. Далее привычный для горняков путь: баня, ламповая, ствол шахты. В клети зашел разговор о работе шахты Лутугина прошлыми летом – осенью, когда в Республике было очень горячо. Предприятие в августе – сентябре из-за обстрелов не работало. Вследствие прилетов «подарков» от украинских карателей

шахта была обесточена. К сожалению, смертоносный груз с Украины унес жизнь работника шахты Михаила Лелика, который был в смене. Осколки разорвавшегося снаряда застигли его на промплощадке… Светлая ему память.

Карета для вельмож

В горняцком сленге многие составляющие шахты называются весьма своеобразно. Допустим, вагончики, которые перевозят людей по горным выработкам, именуются каретой. Вспоминаются строчки нашего известного поэта Николая Анциферова, написанные о шахтерском труде:

Я работаю, как вельможа,
Я работаю только лежа.
Не найти работенки краше,
Не для каждого эта честь.
Это – только в забое нашем:
Только лежа – ни встать, ни сесть.

А вельможи, естественно, должны ездить в каретах.

Мне доводилось и работать, и бывать на шахтах, поэтому некоторые нюансы мимо глаз не проходят. Главное же, что сразу приятно поразило на Лутугина, – практически безупречный, как для шахты, порядок. Все аккуратно сложено вдоль боков выработок. Будь то деревянные стойки, распилы, верхняки и ножки арочной крепи, запасные детали и механизмы. Состояние самих выработок тоже в норме.

На одном из пересыпов угля с конвейера на конвейер завожу разговор с горным мастером участка конвейерного транспорта Игорем Ткачуком. Он немного смущен. Горняки привыкли дело делать, а не разговоры разговаривать, поэтому его ответы были лаконичны и емки:

– Хорошо, что сейчас запустили новую лаву. Конвейерный транспорт с нагрузкой справляется. В общем, все, что для этого надо, есть. Поэтому пока грех жаловаться. Было ли страшно идти на работу во время активных боевых действий? Конечно. У нас тут и человек погиб. И постоянная угроза отключения энергоснабжения была. Но жизнь шахты надо постоянно поддерживать, иначе потом уже никакими силами ее не заставишь работать так, как надо. А она – наша кормилица.

С кровлей на «вы»

Пока идем к лаве, Анатолий Нестеренко рассказывает, что никто с шахты не рассчитался. Людей не испугали обстрелы, трудности. Они остались верны своему предприятию. Да, кто-то на время выезжал из Республики, но на то были личные мотивы: маленькие дети, пожилые родители. Да мало ли что у кого по военной судьбе разложилось. Сейчас на шахте более тысячи работающих. И на каждого можно положиться. Такому коллективу любое предприятие позавидует.

А вот и окно лавы, как называется у горняков место входа в очистной забой. Хотя вход – это звучит громко. Чтобы было понятно – скорее, лаз, как и на всех шахтах Донбасса. Пласты-то у нас малой мощности, и окна лав соответствующие. Туда, в окно, и ныряю. Смена ремонтная, идет обслуживание техники, чтобы не подвела в добычные смены. Поэтому можно пролезть по лаве, не мешая технологическому процессу.

Температура, по меркам Донбасса, незначительная, около 20 градусов. Но определенная влажность имеет место быть. Что сразу ощущаешь по намокшему нательному белью. Так это ж я просто пролез. Можете представить, каково в этой «незначительной температуре» работать физически.

Интересуюсь у директора, какая кровля, условия добычи. Из шахтерского суеверия Анатолий Александрович не стал особо распространяться «о хорошей-плохой кровле». Заметив, что любую устойчивую породу можно превратить в весьма неустойчивую, если не разговаривать с ней на «вы». Она такого панибратства не терпит. Судя по состоянию кровли 3-й восточной лавы, на Лутугина знают, как нужно общаться с породами кровли.

Окно лавы

Возвращаюсь назад, на сопряжение лавы со штреком. Там кипят ремонтные работы по обслуживанию конвейера. Горняки заняты своим делом. И все же, извинившись, прерываю их, чтобы напрямую поговорить про житье-бытье:

– Ребята, несмотря на то что рядом директор, можете откровенно сказать, как живется-работается?

– А чего нам бояться говорить при директоре. И так можем сказать, что у нас все нормально.

– Так уж все совсем нормально? Как-то не верится.

– Действительно. Шахта сейчас работает стабильно. Зарплата – регулярная. Войны нет. Что еще надо? Конечно, бывают трудности с запчастями. У нас же многое повторного использования, начиная от механизмов и заканчивая болтами, гайками. Смотрите, в этой лаве половина секций крепи пришла из ремонтно-механического завода, вторая – перемонтирована из предыдущей лавы. Выходящие из строя детали отправляем на-гора, там ремонтируют, и мы снова используем.

– Но долго же это длиться не может?

– Совершенно правильно. Почему же мы и беспокоимся. Прекрасно понимаем сегодняшнее положение в Республике с ресурсами. Но было бы неплохо, если бы шахтам давали больше новых запчастей и оборудования.

Вот такие проблемы тревожат наших шахтеров. Люди понимают, что не бывает все и сразу в молодом государстве, в котором еще не закончилась война. Их заботит, чтобы у Республики был уголь как гарант энергетической и экономической безопасности.

Пресса дала угля

Мой ирландский напарник неустанно перемещался из лавы на штрек, обратно в лаву. И снимал, снимал, снимал все на телекамеру. Хотел добраться до комбайна, но узнал, что сейчас ремонт и он по углю ехать не будет. Росс крайне расстроился. Ему нужны были кадры, когда по конвейеру идет уголь. Кстати, по-русски он не совсем умеет говорить. Точнее, вообще никак. Не считая стандартных слов. Поэтому в общении Россу помогала переводчица, которой удавалось передавать даже эмоции своего «подопечного».

И все же после окончания необходимых ремонтных работ, дабы не расстраивать гостя, шахтеры 1-го добычного участка проехали комбайном по углю. Горнякам знакомо это чувство внутреннего подъема, когда видишь поток угля, который непрерывной лентой идет по ставу конвейера. Непередаваемое ощущение. Его еще больше усилил пришедший в неописуемый восторг Росс. Откуда он только не подснял пересып угля с лавного конвейера на штрековый! Получается и мы, гости 3-й восточной коренной лавы, выдали на-гора несколько тонн угля.

Экономический баланс

По выезде мы пообщались с Анатолием Нестеренко уже по итогам увиденного. Затронули и вопросы будущего.

– К сожалению, шахта не оказалась в стороне от войны. В лихую годину ей досталось. В августе были удары по территории предприятия украинскими войсками. Шахта была обесточена, в результате чего подтоплены выработки 700-го горизонта. После подачи электроэнергии в конце августа воду откачали, подготовили выработки к работе, и с октября шахта начала давать уголь.

– Сегодня в лаве с шахтерами был разговор о том, что основная проблема – ресурсная база. Вы согласны с таким мнением?

– Ресурсная база не бесконечна, и это действительно основная проблема. Физический износ оборудования, машин и механизмов таков, что восстановление требует значительных капитальных вложений. Поэтому 2016-й станет для нас, мы надеемся, годом как ритмичной работы, так и стационарного оборудования. Необходимо на скипо-клетевом и вентиляционном стволах заменить проводники, клети, канаты, скипы, заниматься ремонтом подъемных машин. Без решения этих вопросов нам будет очень тяжело входить в 2017 год.

– Шахта сегодня работает на постоянно ремонтируемых машинах и механизмах повторного использования?

– Я бы сказал, на прежнем оборудовании, которое стараемся поддерживать в рабочем состоянии.

– Анатолий Александрович, уголь на складе не залеживается, потребители есть?
– Наш уголь востребован. В наших потребителях, к примеру, Старобешевская ТЭС. Какая-то часть идет на бытовые нужды.

– Как удается содержать в таком порядке горные выработки?

– Это – стиль шахты имени Лутугина. Мы боремся за чистоту. У нас в шахте через каждые 50 метров стоят урны для мусора. Раз в сутки мы вывозим этот мусор. Говорю же, это наш подход. Таков он и к технологическому порядку, который, например, соблюдает сбалансированный, сплоченный коллектив добычного участка № 1 под руководством опытного начальника Александра Щербаня. Горняки участка свое дело любят и знают хорошо. Поэтому добывают уголь с умом и с душой.

– А возможно увеличение добычи?

– Работающая сейчас лава дает нам возможность балансировать экономически. Стабильно выплачивать заработную плату. Решать социальные вопросы по шахте. С начала следующего года вводим в строй новую конвейерную цепочку. Шахта больше не будет возить добытый уголь под землей колесным транспортом. То есть будет полная конвейеризация этого процесса. Что даст возможность предприятию увеличить добычу. Этим мы и откроем новую страницу в истории шахты имени Лутугина.

Историческая справка

Леонид Иванович Лутугин (21.02.1864 – 16.08.1915) – выдающийся российский ученый и исследователь, профессор геологии. Изучал Донецкий каменноугольный бассейн в течение 22 лет. Определил направления развития угольной промышленности Донбасса и Кузбасса. В его честь названы город Лутугино в ЛНР, шахты Лутугинская (ГП «Луганскуголь»), им. Л. И. Лутугина (ГП «Торезантрацит»), улица в Макеевке

Олег АНТИПОВ для Донецкого времени
Отсюда