Наблюдение за выборами в Бессарабии

Наблюдение за выборами в Бессарабии погружает в местную атмосферу. Выйдя из здания комиссии в ночной Арциз, ты наталкиваешься на голосистый цыганский табор у входа.

Местные говорят, что члены комиссий на местах специально тянут подсчет до начала первого следующих суток, чтобы получить зарплату и за второй день работы.

Не знаю, так ли это, но до полуночи приехала, кажется, только одну группа с ящиком и протоколами. Над ними подтрунивали - "Вам денег что ли не надо? Ха-ха". Ближе к двум часам ночи уже идет плотный вал. Всего - группы с более чем полутора сотен участков.

К двум часам ночи у здания собираются несколько сотен человек, которые сидят на тюках и громко кричат, смеются и что-то обсуждают на русском, болгарском и молдавском.

Самые наглые пытаются прорваться со своими ящиками без очереди в здание - ругаясь с полицией, охраняющей вход. У копов уже заканчиваются нервы, они, судя по смуглым лицам, тоже местные.

Видимо им что-то еще говорят обидное на болгарском. Язык вроде и славянский, но местные болгаре говорят так быстро, что я почти ничего не понимаю.

У здания постамент и на нем бюст с золотой головой. Мужик бородой сильно похож на Карла Маркса но явно не он. Я видел в течение этого дня такие же бюсты по окрестным селам, но кто это, никто из местных не знал.

Может местный просветитель Раковский или русский генерал Инзов, а лепил его престарелый скульптор, набивший при СССР руку на бороде Маркса. Постамент под золотой бородой тоже оккупировали болгаре с тюками - комиссия с какого-то села. Женщины заливисто смеются и задорно дрыгают ногами, парочка со мной кокетничает и спрашивет, с плюсов ли я или с Нового канала.

Вокруг, в ночи, куча машин - члены комиссий, наблюдатели, какие-то стремные спортивные малолетки. Мне с уважением говорят - "Это наши борцы". У местных болгар действительно популярна борьба, но на борцов эти ребята не похожи, впрочем это не мое дело. Днем в центре Арциза я вообще встретил парочку молодых дагов, которые оказались цыганами. Местные пояснили, что это понты такие стричься а ля "ваххабит стайл".

Я отхожу подальше от здания, везде крики, смех, смесь табора и дискотеки - кажется, вот-вот включится музыка. Впрочем, издалека, со стороны автостанции, долетает - "Тополиный пух, жара, июль..."

Чужими на этом празднике жизни себя чувствуют только нагцвардейцы - молодые срочники, явно привезенные сюда откуда-то, кое-кто из них говорит на украинском.

Громкая южная ночь, через часа три уже рассвет, а комиссии все не кончаются - приезжают из дальних сел одна за другой. Уехали мы оттуда под утро. Еще было темно, но город уже грезил рассветом...

Максим Войтенко