Пересматривая Опасный поворот

Обнаружила тут у себя маркер старости (если что, меня это нимало не удручает, просто констатирую): с некоторых пор я совсем перестала коршуном бросаться на новинки литературы и кино и стремиться «быть в курсе и держать руку на пульсе», а вместо этого в основном перечитываю да пересматриваю давно знакомое, ищу в нем новые смыслы и детали, подолгу обдумываю и теоретизирую сама с собой.

Вот, на днях взяла да и пересмотрела «Опасный поворот», например. Я его неплохо помнила, в принципе, хотя в последний раз смотрела довольно давно. И теперь три серии – в один присест, жалко, что их только три. Этот фильм меня завораживает. В том числе и темпоритмом, совсем уже устаревшим, когда эфирное время не экономят, когда зрителя не считают ребенком с дефицитом внимания, нуждающимся в беспрестанной смене картинок и звуков, когда «многабукаф» и «многаминутаф» (я в этом смысле, правда, принципиальный динозавр и считаю «многа» достоинством, а не недостатком). Этот фильм для меня – как музыка. Каждая нота и каждая пауза имеет значение.

И он для меня в истории советского кино (пусть телевизионного, в данном случае это неважно) стоит особняком по ряду причин. Например, на мой взгляд, это единственный отечественный фильм на иностранном материале, который совершенно не затронут вечным жалким «наши играют французскую жизнь» ((с)- Алиса Витальевна, «Покровские ворота») или «бал в лакейской» ((с)- Валентина Всеволодовна, моя прабабушка).

Забыть о том, что Роберт – Яковлев, Фреда – Титова, Стентон – Басов, Олуэн – Шуранова, довольно просто. И очень легко представить себе, что они говорят на английском. Реалии, реакции, интерьер, пластика – абсолютно «западные». Посмотреть после этого, допустим, на Тейлор с Бартоном в «Кто боится Вирджинии Вульф» - никаких «геополитических» различий не заметишь (чего, кстати, не скажешь как раз о «Кто боится» с Волчек и Гафтом). Не знаю больше таких фильмов, какие навскидку ни возьми. Хоть «Всю королевскую рать», хоть «Мираж», хоть «Театр», хоть «Чисто английское убийство», «Ищите женщину» или «Смерть под парусом».

С другой стороны, забывать о том, что это именно Яковлев-Титова-Басов-Шуранова-Нифонтова, совершенно не хочется, потому что они великолепны. Все. Даже молодые актеры, которых я больше нигде, кажется, не видела, - Дик-Гордон и Валаева-Бетти. Яковлевым я просто горда, это поразительное «попадание», он даже чисто внешне – абсолютно правильный «бульдожий» англичанин, типичный представитель именно этого класса и носитель именно этого характера.

С третьей стороны, безупречность визуальная. Мизансцены, линии движения, динамика. Это – камерный телеспектакль, по сути. Ограниченный одним помещением – правда, виртуозно зонированным, позволяющим перемещения (а это ведь один из пионеров съемки с нескольких камер, там двери специально сняли везде и рельсы прокладывали) и смену картинки. Но три серии. Три серии – и никаких спасительных подпорок, никакой «улицы», «машин», массовки, ничего.

И мне, зрителю, уже развращенному современным ритмом, эффектами, скоростью, это совершенно неважно. То, как здесь поставлены именно движения актеров… я вообще ничего подобного не знаю больше. Они все время перемещаются, переходят с места на место, присаживаются, встают, пересекают комнату. Это оправдано какой-то утилитарной целью всего-то несколько раз: когда они что-то приносят из кухни, наливают выпить, идут за сигаретой. Во всех остальных случаях это именно бесцельно. Даже, вроде бы, хаотично, хотя при этом подчинено точному плану, системе, «хореографии» и «географии». И, соответственно, блестяще решает сразу две задачи. Первая – сугубо режиссерская: динамика в кадре, чтоб зритель не заскучал. Вторая – создание точной атмосферы тревоги, смятения, неприкаянности, подспудной нервозности, когда «не сидится на месте», точнее, когда «не можешь себе места найти». При этом сами их движения лично на меня оказывают эффект завораживающий. Я каждое провожаю глазами, как под гипнозом. Это немножко похоже на калейдоскоп, когда крутишь трубку, а несколько одних и тех же стекляшек всякий раз собираются в новый уникальный узор. Они все необыкновенно пластичны, каждый жест значителен и при этом грациозен. И ничего не утрировано и не подчеркнуто. Складывают плед. Раскладывают пасьянс. Подносят зажигалку. Уносят бокал. Вертят в руке браслет. Крутят в руке бутылку. Закидывают ногу на ногу. Опускают голову на руки. Никогда в реальной жизни ничьи жесты не оказывали на меня такого воздействия. Факирство какое-то, честное слово. Балет. Шахматная партия. Глаз не оторвать.

С четвертой стороны – то, от чего у меня в этом фильме дух захватывает. Женщины. Их внешность. Движения. Походка. Пластика. Мимика. Жестикуляция. Манеры. Это прямо-таки мастер-класс идеальной женственности, утонченности, уникальности и достоинства (даже в мало располагающих к его сохранению обстоятельствах). Но мастер-класс изначально обречен на неудачу, потому что все это совершенно недосягаемо. Мало того, любая попытка этому подражать обернется жеманством, позерством, манерностью, стыдной «ложноклассической шалью» и героиней Удовиченко в «Самой обаятельной и привлекательной». Я не видела в реальной жизни ни одной женщины, которая бы естественно и органично вела себя, допустим, как Фреда (у меня есть подозрение, что и сама Титова так в реальной жизни не могла) или Олуэн. Там какая-то внутренняя музыка, диктующая им неспешность и плавность, блистательное владение паузой (Джулия Ламберт удавилась бы от зависти), владение голосом (какой же там тембр у каждой, какое фортепианное звучание, каждая – как отдельная шопеновская прелюдия) и владение лицом (даже в случае, когда не владеешь собой). Они вообще все делают необыкновенно привлекательно и обаятельно, даже просто вещи какие-то берут или кладут, даже просто курят, отпивают коктейль или перелистывают книгу. И говорят без экзальтации и «надрыва», но с той точностью интонаций, которая делает весомым каждое слово. В те самые пристлиевские времена в ходу было словечко: «класс», «с классом». Собственно, это оно и есть. Класс. Чистая магия. И как же они все красивы – особой красотой, вневременной и при этом совершенно сегодня не представленной. Каждая по-своему. Каждая – безупречна.

И безупречен предметный мир. Сам по себе – герой этого фильма. Каждая вещь имеет значение. Каждая деталь интерьера – нужна. Каждое ружье стреляет. От шкатулки для сигарет – до гравюры на стене. От большого портрета отца-основателя до радиоприемника. От раздвижных дверей в кабинет до книжных полок. От ведерка для льда до ломберного столика с разрозненным паззлом.
Здесь, конечно, еще и ч/б имеет отдельное значение. Придает достоверности – принадлежности времени. И добавляет того самого «класса». «Старых денег» (с). Если на секунду в воображении добавить в эту картинку цвет, она сразу же потеряет что-то важное. Некую весомость и основательность очень дорогой, добротной, редкой вещи – такой, как вещи в доме Роберта. Ага, раскрась гравюру. Счисть патину с антиквариата. Подрихтуй кракелюр. Все станет вокруг голубым и зеленым (зачеркнуто) – цветным и веселым.

К слову, с пятой стороны, отдельно потрясает, конечно, какая-то очень достойная для своего времени форма, в которой подается гомосексуальность одного из героев. «Опасный поворот» вышел на экран в 1972 году. Соответствующая тема табуирована. А Басов невозмутимо снимает четко по тексту пьесы, ничего не вуалирует и ничего не подчеркивает. И в результате эта история получается именно такой, как нужно, и именно о том, что нужно. Не о скандальной связи, не о пороке своего времени, а о настоящей любовной трагедии. Да, большинство зрителей тогда искренне целомудренно не поняли… даже не подоплеки, а очевидного, посчитав Гордона просто истериком, экзальтированно
восхищавшимся другом и не любившим жену-куколку. И да, сегодня задним числом удивляешься, как, собственно, этого можно не увидеть, ведь открытым текстом же все. И смотришь в итоге очень спокойно и сочувственно. Ну, как когда в «Кабаре» Салли кричит Майклу: «Я сплю с Максом!» - а Майкл ей резко отвечает: «Я тоже». И ничего, и ничего не поделать, и что ж тут поделаешь. И всех жалко.

Здесь вообще есть удивительная глубина – и характеров, и проблематики. В отличие от модненьких «Идеальных незнакомцев» или героев того же «Садового кольца» (ах и ох, никто и не подозревал, а там вон какие скелеты из каждого шкафа выпадают, в этих из пальца высосанных драмах, в этих сугубо полным отсутствием представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо», спровоцированных трагедиях и заламывании рук сытыми истеричными скучающими пустыми ничтожествами, сколько им ни запихни в анамнез сложного прошлого и вкусненьких девиаций), в «Опасном повороте» никто не бесится тупо с жиру, вот в чем парадокс. Несмотря на достаток и статус. Несмотря на видимое благополучие. Все проблемы героев данной истории, личный (и личностный) кризис каждого обусловлены и оправданы по большей части временем, в котором им выпало жить, его особенностями и им налагаемыми обязательствами и ограничениями. И слепота главного героя – следствие не снобизма, наивности, идеализма или неосознанной выгоды, а как раз анахронизма. Он своему времени не принадлежит. Если вся эта история и мотивы большинства героев из нашего времени полуграмотности, упрощения всего и вся и спрямления углов воспринимаются как «морально устаревшие» (не, а че Джейн Эйр тупо не могла жить себе с Рочестером? не, а че Ирен Форсайт тупо не могла развестись? не, а че Каренина тупо работать не пошла?), то бедный Роберт, олицетворение викторианских добродетелей, так же устарел для своих современников.

Там 1932 год во всей красе. Жесткие британские традиции против новых «трендов». Избалованные наследники с серебряной ложкой во рту против безродных Стентона с Олуэн, вынужденных самостоятельно биться за выживание. Женитьбы «по причине» и невозможность развода тоже «по причине». Требования общества и издержки воспитания. Секреты, которые все знают и о которых никто не говорит. Болото, из которого не вырвешься и не уедешь дауншифтить на Гоа с ноутбуком. Все правдиво и безнадежно, ничего не утрировано. Когда выясняется правда о «незнакомцах» и обитателях «кольца», испытываешь отвращение и брезгливость. Когда выясняется правда о героях «поворота» - сочувствие и понимание. Первые оказываются примитивными. Вторые – глубокими и сложными. Очень простая, принципиальная и о многом говорящая разница.

С шестой стороны – или с первой, Басов. Басов – потрясающий. Собственно, этот фильм – из разряда таких работ, когда, знаете, можно сделать вот только одно это и больше ничего уже не делать. Это просто безусловная режиссерская вершина. Когда продумано и воплощено абсолютно все, когда весь сложнейший механизм подчиняется одному человеку, ничего не упускающему из виду, и работает идеально. Фильм – произведение искусства. А Стентон – отличная актерская работа. На мой взгляд, самая удачная в фильме – если здесь вообще можно выбирать. Просто я пристрастна. Честнее всего сказать, что я пристрастна как женщина. Владимир Басов/Стентон объективно не хорош собой. И это совершенно не имеет никакого значения, потому что он – самый привлекательный мужчина из всех героев. Это – специфическая харизма, на которую я всю жизнь западаю. Харизма очень умного, циничного, по-своему честного с собой и другими, сильного, проницательного и ироничного человека, способного, при всей своей жесткости и беспринципности, на поистине рыцарскую преданность и благородство. Да вон, Ретт Батлер был ровно такой, только еще и смазливый (а Роберт в «повороте» - абсолютный Эшли, конечно). А Стентон – не красивый, нет. Но от него невозможно глаз оторвать. И я искренне не могу понять, как Олуэн могла его не полюбить, как у нее получилось не ответить на его чувства. Кстати, очень надеюсь, что после финала (когда все условно хорошо, и спящую собаку оставили спать) она таки прислушается к советам – и выйдет за него. И это будет ее самым правильным в жизни решением. Ну, вот так я им этого желаю, обоим.
И я могу, конечно, еще долго-долго, потому что второй день с большим удовольствием думаю о том, как это сделано. Но говорить о содержании, о чертах каждого характера, о точности каждой реплики, о «проговорках» и возможных скрытых мотивах каждого героя, смысла, наверное, не имеет. А имеет смысл просто еще раз послушать восхитительную песенку Баснера и Матусовского в исполнении Михаила Новохижина, звучащую на титрах. Я ее в первый комментарий положу, такую умную и такую славную.

Я, собственно, планировала «Опасный поворот» пересмотреть с тех пор, как оскоромилась бешено популярными и на каждом углу восторженно расхваленными «Идеальными незнакомцами». Потому что фабульное и идейное сходство – очевидное (хотя я сильно сомневаюсь, что создатели «незнакомцев» Пристли читали, если вообще о нем слышали). Ну, что скажешь. Кто в армии служил («Опасный поворот» смотрел), тот в цирке (на «Идеальных незнакомцах») не то чтобы не смеется, наоборот. Криво так улыбается. Прикрыв глаза ладонью.

вКонтакте | в FaceBook | в Одноклассниках | в LiveJournal | на YouTube | Pinterest | Instagram | в Twitter | 4SQ | Tumblr | Telegram

All Rights Reserved. Copyright © 2009 Notorious T & Co
События случайны. Мнения реальны. Люди придуманы. Совпадения намеренны.
Перепечатка, цитирование - только с гиперссылкой на https://fromdonetsk.net/ Лицензия Creative Commons
Прислать новость
Reklama & Сотрудничество
Сообщить о неисправности
Помочь
Говорит Донецк