Совет, да не любовь

Дом моей знакомой, расположенный на бульваре Ивана Лепсе в Киеве, построен в 50-х годах прошлого века и по праву называется «сталинкой», пишет у себя в Фейсбуке главный редактор Вести.Репортер Глеб Простаков.

Дом добротный, но внутренние коммуникации переходного периода из коммунизма в капитализм не пережили. Каждую зиму в доме рвет трубы отопления, по нескольку дней не бывает воды и света, а ремонтные бригады коммунальных служб и этот дом срослись, как сиамские близнецы. Строение находится в списке подлежащих капитальному ремонту. Смета посчитана, подрядчик определен, но вода в доме так и течет по трубам родом из СССР.

И вот сейчас бульвара Лепсе не станет. Средства на переименование улицы и демонтаж памятника революционеру и профсоюзному деятелю былой эпохи изыщут в местном бюджете, там же, где не смогли найти денег на капремонт.

Последнее — дело не срочное, 30 лет терпели и еще потерпят. Вера в неисчерпаемый ресурс советской инфраструктуры столь же сильна, как и вера в необходимость срочной декоммунизации украинского общества.

Прошлое металлическими табличками слетит с фасадов домов. На них засверкают новые названия — Бульварная улица или Высоковольтный бульвар, как было до 1963 года. Память об известном коммунисте покинет улицы, но останется замурованной в стенах домов. Трубы будут лопаться и вновь лататься.

Через декоммунизацию прошли почти все восточноевропейские и балтийские государства. Она, безусловно, нужна и Украине. Безвкусные и безыскусные памятники советским вождям, повторяющиеся названия улиц могут и должны исчезнуть или превратиться в музейные экспонаты. Память о прошлом, которое оскверняет настоящее, никому не нужна.

Большинство украинцев едва ли находят место в памяти для многократных Воровских, Давыдовых, Шлихтеров, Дзержинских и Орджоникидзе. Местные власти своими решениями и раньше меняли названия улиц и демонтировали памятники. Но сейчас это хотят сделать по указке сверху, в принудительном порядке. Что не только незаконно, но и не вписывается в анонсированную децентрализацию: если регионам не дают права определять названия городов и улиц, то доверят ли им деньги?

С табличками и памятниками бороться оказалось легче, чем с Коммунистической партией. Отменить таковую может только суд, но вот уже год как не кто-нибудь, а целый Минюст безуспешно бьется за это решение с украинской Фемидой. Власть стала заложником собственной реформаторской немощи.

В конце 1990-х президент Чехии Вацлав Гавел наложил вето на продление закона о декоммунизации. «Мы все часть коммунизма, мы все голосовали за коммунистов. А теперь люди лебезят перед дебольшевизаторами. Те, кто действительно работал против коммунистов, не испытывают потребности сводить счеты», — заявил известный диссидент.

Чешский парламент тогда вето преодолел, а сам Гавел услышал много нелестного о себе. И все же слова его имеют вес. Осуждать преступления режима можно и нужно. Но имеет ли нынешняя власть силу и авторитет, чтобы отправить в забытие историю страны, в которой часть сознательной жизни прожили те, кому а сегодняшний день исполнилось хотя бы 30?

Четверть века независимости не позволили Украине даже приблизиться к тому экономическому могуществу, коим она обладала на момент распада «империи зла». Новые заводы не строились, страна жила и все еще живет за счет советского индустриального наследия, созданного руками предыдущих поколений. Так можно ли отобрать имя Ильича у завода, который был создан не нами, не в наше время, завода, чья изнанка — от домен до прокатных станов — пронизана советским прошлым, которое мы имеем право не любить, но которое мы не имеем права отрицать.

Такое право возникает ровно в тот момент, когда достижения настоящего превзойдут заслуги прошлого хотя бы в чем-то. Все это та несвоевременность, которая, как известно, вечная драма.