Мнение

Российский правозащитник, заместитель председателя Совета Научно-информационного и просветительского центра общества «Мемориал» Никита Петров горячо одобряет украинский антикоммунистический закон, и считает, что "России также необходимы радикальные шаги по декоммунизации", пишет у себя в Фейсбуке журналист Андрей Манчук.

На самом деле, все, что нужно знать о либералах российским, белорусским, казахским и другим постсоветским левым - это люди, которые хотят вас запретить. Запретить левую идеологию и культурное наследие левого движения, снести памятники, поставить вне закона политические организации, арестовать активистов, заводя против них сфабрикованные дела.

Эта "неавторитарная" публика, которая проводит сегодня грантовые семинары по тематике Большого террора, при первой же возможности развернет политические преследования коммунистов, введет жесткую идейную цензуру и предпримет все законодательно-полицейские меры, чтобы заткнуть рот инакомыслящим.

Как это наглядно показывает украинский пример. Помните об этом каждый раз, когда вам предлагают стать массовкой на их акциях или семинарах.

Существует разновидность стыдливых критиков антикоммунистического закона из числа либеральной интеллигенции - они, конечно, десять раз оговариваются, что "декоммунизация" нужна и полезна, но потом робко и осторожно критикуют закон за "перегибы", обычно апеллируя к необходимости сохранить некоторое количество художественных памятников "тоталитарной" эпохи.

Так вот, эта позиция насквозь лицемерна. Смысл антикоммунистического закона не в том, чтобы уничтожить мозаики в киевском метро, панно на фасаде березняковской школы или орнаментальные композиции на зданиях Крещатика.

Эти репрессивные меры призваны запретить враждебную режиму идеологию и оппозиционные политические движения, которые потенциально способны бросить ему вызов под лозунгами социального протеста. И если вас не беспокоит преследование инакомыслящих и системное сворачивание демократических прав в нашей стране, не стоит тогда и по мозаикам горевать - их уничтожение является неизбежным следствием этой репрессивной политической линии. Потерявши голову, по шапке не плачут.

В принципе поддерживая "декоммунизацию" - пускай и с тысячью оговорок - вы автоматически становитесь пособниками вандалов.

"Сложившаяся сегодня в Украине ситуация, все чаще напоминает безвыходную. А безвыходная ситуация - за Станиславом Ежи Лецом - это ситуация, ни один выход из которой нам не нравится. И при этом этот выход искать придется", пишет украинский политолог Константин Бондаренко.

Война - это не выход. Это состояние, которое рано или поздно заканчивается. Даже Тридцатилетняя война или Столетняя война имели свое логическое завершение, создавая качественно новую систему отношений между участниками боевых действий.

Каждая война заканчивается компромиссом - либо по принципу взаимных уступок, или по принципу «vae victis». Нынешняя война на востоке Украины - не исключение. Она не стала молниеносной антитеррористической операцией. Она выматывает Украину и становится все более непопулярной в народе (о чем говорят прежде всего данные социологических исследований и массовое уклонение от мобилизации).

Говорить о необходимости «войны до победного конца» могут сегодня только или фанатики, адепты «перманентной национальной революции», или же те, кто вовремя сориентировались и делают на войне большой бизнес. «Победного конца» не будет - победа может оказаться пирровой, кто бы ни оказался победителем.

Давайте говорить откровенно: за год Украина не продемонстрировала никакой существенной победы на фронтах, а в то, что мы имеем самую лучшую и самую боеспособную в Европе армию, верят только наши чиновники.

О чем война? О людях или территориях? Заложники, пособники сепаратистов или заблудшие овцы? От того, какое определение даст украинская власть людям, проживающим на оккупированных территориях, зависит не только их судьба, но и, без сомнения, будущее государства, спрашивает главный редактор журнала Вести.Репортер Глеб Простаков.

Обострившаяся дискуссия о необходимости ужесточения блокады неподконтрольных территорий Донбасса поставила нетривиальный вопрос о том, что за люди живут «на той стороне» и какими правами они обладают. И обладают ли вообще какими-то правами.

Не прошло и месяца, как Верховная Рада приняла постановление, которое зафиксировало отказ нашей страны от соблюдения норм Конвенции по правам человека в зоне АТО. Казавшийся тогда сущей формальностью, этот отказ сейчас приобретает зловещие черты. Ужесточение блокады Донбасса вплоть до запрета поставок продовольствия и медикаментов вполне серьезно обсуждается на уровне первых лиц государства.

Такое решение сродни диагнозу: ампутировать, нельзя лечить. Оно лишает людей работы по обе стороны столкновения и, следовательно, средств к существованию. Фактически — лишает фундаментального права человека на жизнь. И во многих случаях это совсем не журналистское преувеличение.

Конституционная реформа, она же децентрализация имени товарища Гройсмана, это угар трешь и содомия в одном лице, пишет у себя в Фейсбуке политолог и эксперт Михаил Павлив.

Идеология этой "реформы" такова - разложим по полочкам и упорядочим все на уровне от подъезда до поселка, дадим им "продуктовые наборы" и оставим один на один с государственной машиной.

Один из идеологов этой реформы, на мой прямой вопрос, с хитрецой отвечал:

- Да, мы осознанно делаем все, для того, что бы за пару лет, ну, за десяток, стереть областной уровень. Что бы остался центр и низовой уровень. Что бы и духу не осталось от регионального разнообразия и самобытности, региональной самоидентефикации.

Низовое самоуправление, общины, беззащитны перед государственной машиной. Следовательно, предлагаемая "реформа" это лишь путь по упорядочиванию администрирования, и сворачиванию, а не расширению самоуправления.

Проблема, как я многие годы говорю и пишу, лежит в плоскости неразвитого регионального самоуправления. Она заключается в отсутствия рычагов, инструментария и правовой основы для сохранения и развития региональной самобытности.

Пойти по пути реального регионального самоуправления для нынешней, да и предыдущей, власти клептоманов смерти подобно. Все их достатки, все их блага связаны с паразитированием на государственном бюджете и на разного рода преференциях.

Главный итог года перемен - их полное отсутствие. Много шума из ничего. Совершенно никаких перемен нет в самой главной проблеме Украины. Возможности общества влиять на власть и ее решения без революций, уличных манифестаций и митингов - с помощью инструментов общественного контроля. Их, как не было в Украине, так и нет.

На Майдане был создан Общественный совет, который пытался выполнять функции общественного контроля развитого гражданского общества. У меня очень простой вопрос. Где Общественный совет Майдана, где его активисты?

Кто в депутатах, кто в министрах, кто во вхожих в высокие кабинеты волонтерах. Скупили всех, кто рыпался и мешал сделать украинцев счастливыми по плану.

Каждый известный общественный активист получил свой маленький кусочек коррумпированной власти. Тем и отличается демократия Украины от рабства, что политики и чиновники получают от власти каждый свою пайку, а украинцы - как получится.

Всех украинских революционеров от мала до велика зовут Янукович. Но они никогда не признаются в этом даже себе.

Именно грузинский режим является образом подражания для абсолютного большинства постсоветских либералов. Обожание президента Саакашвили нередко приобретает в этой среде истерические черты поклонения рок-звезде, но парадокс состоит в том, что украинская интеллигенция боготворит Михаила Саакашвили ровно за то, за что она критикует... Виктора Януковича.

Возмущаясь реформаторским законотворчеством украинского правительства, она аплодирует грузинским реформам – хотя социально-экономическая ситуация в Грузии превосходит украинскую ситуацию разве что в худшую сторону.

Если даже не вспоминать, что в Украине не было «небольшой войны» образца августовских событий 2008 года – когда Саакашвили и российский тандем сообща поднимали свой рейтинг на крови мирных жителей и несчастного пушечного мяса в военной форме.

Да, Грузия как раз и является той сказочной страной, куда собираются вести нас наши оппозиционные вожди – хотя на самом деле, Украина давно уже прошла этот путь. Трущобы-«чаоби», массовая безработица, трудовая миграция, неподъемно высокие цены на продовольствие и коммунальные услуги, разрушенное производство, бесправие профсоюзов, преследования инакомыслящих и журналистов – словом, все то, что возмущает украинских оппозиционеров в границах родной страны, волшебным образом игнорируется, когда речь заходит о далеком заморском царстве. Где, под благосклонными взглядами «международного сообщества», строится «правильный», либеральный и национал-патриотический капитализм.

Редкие критические голоса – например, тексты известного правозащитника Владимира Чемериса, который рассказывает о том, что грузинский режим, потчующий вином украинских журналистов, не имеет ничего общего с демократией, – теряются в хоре восторженных славословий.

Всякие выборы в Украине бессмысленны потому что для выборов у нас нет самого главного их элемента - политических партий. Без наличия общеукраинских классовых партий выборы - это все простая имитация и бутафория.

Политические партии - феномен, который появился в Европе во второй половине XIX века и их появление окончательно закрепило переход общества от сословного устройства к классовому. Классовые партии сформировали парламент, к которому перешла вся полнота власти.

Для появления классовых партий необходим независимый суд и равенство всех перед законом. Независимый суд и отмена всех сословных привилегий приводят к появлению свободного рынка.

На свободном рынке появляются успешные и неуспешные люди. Первые становятся богатыми, вторые - бедными. Те и другие формируют свои классовые политические партии. которые в парламенте согласовывают свои интересы. В таком обществе выборы главный механизм формирования власти и проведения политики.

Сословное общество совсем другое. Оно состоит из различных общественных групп, которые имеют различные права, обязанности и привилегии. Они , как правило, передаются по наследству , гарантированны силой государства и закреплены в законах. обычаях и традициях.

В сословном обществе нет и не может быть политических партий потому что нет равенства людей и рынка и поэтому всякие выборы бессмысленны. В сословном обществе действуют сословные суды и сословные представительские институты.

СССР был тотально сословным обществом с номенклатурой во главе и Украина после его распада сохранила сословный уклад, правда сословная структура изменилась.
80% населения Украины так или иначе зависит от бюджета и от своего положения в сословной иерархии.

У нас 17 млн пенсионеров полностью зависят от государства и их доход зависит от того в каком сословие ранее был пенсионер. Хорошо если пенсионер был в сословии прокуроров или судей! Может жить почти безбедно. Если женщина была простой бюджетницей, то на ее сословную пенсию можно только попытаться выживать.

Затем у нас около 1 миллиона силовиков всех мастей, а также членов их семей Итого: около 4 млн человек полностью зависят от сословной иерархии и бюджета. От тех льгот и привилегий и статуса , которое государство им положит.

Затем около 5 млн бюджетников и государственных служащих с членами их семей. Это два мощных сословия, которые постоянно борются за то чтобы увеличить дотации из бюджета на свое содержание. их уровень жизни также полностью зависит от государства.

Затем у нас есть сословия судей, дипломатов, адвокатов, депутатов и самое высшее сословие - прокуроры.