Дмитрий Евстафьев коротко о встрече G-20

Короче, коллеги, казус у меня тут вышел один, в результате которого "неприкаяный" один материальчик остался.

Про "двадцатку".

Писал по "просьбам трудящихся", но....
Короче, так бывает.
Ну, и чтобы не пропадать добру - вывешиваю. Он, конечно, во вторник был свежее, чем сегодня, но пара идей мне кажется ценными.
А так - писать, наверное буду в дальнейшем меньше. Надо заняться "основной деятельностью".
Хотя если есть предложения.....
Текст не полностью вычитан, так, что не ругайтесь....

Завершившаяся встреча G-20 оставила больше вопросов, нежели ответов. Да, конечно, Китай сделал все возможное и невозможное, чтобы встреча в Ханчжоу надолго запомнилась, прежде всего, новым качественным уровнем претензий КНР на глобальное лидерство. Конечно, для внешнего наблюдателя форум «двадцатки» «распался» на целый ряд совершенно неравнозначных, иногда комических эпизодов. Но стоит признать, что это была лучшая встреча «двадцатки» по организации «переговорного пространства», проработки содержательных моментов, уж точно, - наиболее политически значимая за всю историю существования формата.

Форум в Ханчжоу ставит и другой вопрос, - если есть «двадцатка», зачем еще и «семерка», которая гораздо менее глобально репрезентативна (как политически, так и экономически) и содержательно скучна?

Однако стоит все же поставить несколько важных вопросов.
Первое. Согласно официально заявленной «повестке дня», встреча планировалась, чтобы поговорить о будущем мировой экономики и о новом качестве глобализации. Да и заранее согласованное итоговое коммюнике в основном было посвящено глобальным экономическим проблемам. На деле по экономическим вопросам мировые лидеры не сказали почти ничего нового. Единственным, кто поднимал глобальные экономические проблемы, был Владимир Путин. Да и в целом, - экономическая дискуссия велась под большим влиянием итогов накануне завершившегося Восточного экономического форума во Владивостоке. В остальном рассуждения о будущем мировой экономики носили «протокольный характер», что особенно заметно по выступлениям лидеров стран Запада. Не считать же «прорывом» обещание ратифицировать до конца 2016 года соглашения об облегчении мировой торговли.

Откровенная «пустота» экономической «повестки дня», причем не формальной, а реальной, говорит о том, что в современном мире главными вопросами развития являются все же вопросы политические, тогда как экономические – отложены «до лучших времен». Заметим, что Китай, организатор встречи, всегда делал ставку именно на наращивание экономического влияния.

Но что еще более характерно, относительно низкий интерес к глобальной экономической тематике соседствует с резкой активизацией экономического взаимодействия, в том числе и на основе долгосрочных планов, на региональном уровне. Мы это наблюдали и в ходе встречи «Каспийской тройки», и в ходе недавнего «Владивостокского форума».

Означать это может лишь одно: глобальный экономический кризис уже совсем не за горами и смысла выстраивать некие глобальные экономические системы, просто нет - поздно. А, вот, форматы регионального взаимодействия могут очень пригодиться.

Второе. «Поля» встречи «двадцатки» оказались «по факту» более интересными и содержательными, нежели собственно сама встреча. Двусторонние консультации, часть их которых была организована уже непосредственно в Китае, острота обсуждавшихся вопросов и уровень интереса к двусторонним встречам поражают. Нельзя говорить о какой-то недоработке организаторов, которые, кажется, сделали все, чтобы сохранить интегрированный характер форума. Проблема в том, что в современном мире оказалось не так уж много «площадок», на которых мировые лидеры могут реально обсудить конфликтные мировые проблемы.

Обострение мировых проблем привело к тому, что обсуждение наиболее острых проблем ведется «в своем кругу». Именно так против России вводились санкции, именно так западный мир обсуждал возможность смещения М.Каддафи и Б.Асада, именно так «в тишине» обсуждалась сделка с Турцией по беженцам, именно так происходит сейчас обсуждение обостряющейся ситуации в Восточной Азии. Келейность, групповщина и, как результат, - кампанейщина (какие знакомые термины, не правда ли - упадок в любой системе похож, будь то КПСС или институты «западного мира») в обсуждении важнейших мировых проблем является, видимо, ключевой угрозой глобальной политической и экономической стабильности.

Помимо G-20, к площадкам, где встречаются лидеры государств из разных «клубов» мы можем отнести, пожалуй, только Генеральную Ассамблею ООН. Естественно, чем более острой становится ситуация в мире, тем более востребованными становятся такие площадки. Но это ставит другой вопрос: чтобы «поля» окончательно не «задавили» основную «повестку дня», она должна стать не менее острой и не менее важной, нежели то, что обсуждается «на полях». И это – принципиальный вызов: «двадцатке» уже недостаточно просто быть, нужно еще и показывать новое качество проработки проблем.

Третье. В ходе форума G-20 в Ханчжоу исключительно большое внимание уделялось вопросам военным. Помимо ставших почти банальными темами для обсуждения мировых лидеров, конфликтами в Сирии и на Украине, большое внимание было привлечено к ситуации на Корейском полуострове и в целом, - к обострению ситуации в Восточной Азии, включая возможное размещение систем ПРО США на Корейском полуострове. То есть, социально-экономическая «повестка дня» «затеняется» не только доминирующим интересом к политическим вопросам, но уже и военно-политической проблематикой. Это является опасной тенденцией, поскольку большая часть такого рода вопросов относится к конфликтным и по ним едва ли можно будет достичь какого-то единого видения. Тем не менее, очевидно, что военно-политическая проблематика не может быть полностью исключена их сферы обсуждения на G-20, причем в будущем значение таких вопросов, вероятно, возрастет. Так, может быть стоит, образно говоря, «вынести» военно-политические вопросы в широком их понимании на некую связанную с G-20, но не находящуюся внутри форума площадку, на которой обеспечить высокий, но не высший уровень политического присутствия? Это мог бы быть некий аналог «Мюнхенской» конференции по безопасности, который формировал бы для лидеров G-20 некое видение военно-политических вызовов, но не вторгался бы непосредственно в формат «двадцатки».

Подводя итоги можно сказать, что «двадцатка» закрепила за собой статус площадки, где обсуждаются наиболее важные экономические и политические проблемы современности. Это – факт. С точки зрения совершенствования формата, вероятно, на встрече в Ханчжоу был достигнут максимум возможного. Чтобы развиваться дальше «двадцатка» должна стать институтом, который делает те или иные проблемы и решения частью глобального консенсуса, что возможно только при превращении ее деятельности в нечто «пролонгированное».
А для этого G-20 должна «обрасти» некими институтами, возможно, и неформальными, экспертными, которые будут эту центральную «повестку дня» прорабатывать и продвигать.

Это, собственно, и есть стратегический вызов в развитии формата G-20.
Насколько движению в этом направлении будет готова погружающаяся в пучину тяжелой предвыборной кампании Германия, хозяйка следующей встречи «двадцатки», - большой вопрос.

Дмитрий Евстафьев