Еда

Я стал запрещенным писателем. Вообще говоря, писать книгу про борщ не собирался, но попросило издательство "Фолио", предложившее фантастические деньги: тысячу гривен за 40 тыс. знаков (авторский лист). За такое-то бабло я уж постарался выжать из темы максимум, разложив борщ на атомы, перечитав груду источников на разных языках мира и исследовав тему от Шумера и Вавилона до "Борщевого пояса" штата Нью-Йорк.

Сегодня вечером после долгого жаркого летнего дня я сварила целую кастрюлю молодой картошки, которую предварительно честно, как старшие учили в детстве, отскребла ножом добела (потом обнаружила, что натерла мозоль на указательном пальце), с укропом, с чесноком, со сливочным маслом. И сделала простейший овощной салат – помидоры, огурцы, салатные листья, красный лук, много разной-преразной зелени, чеснок, уксус-сахар, соль-перец и, в нарушение наших обычных правил, базарное ароматное подсолнечное масло, а не давно привычное оливковое, это вот прямо само получилось, почти автоматически, рука потянулась не за толстостенной красивой бутылкой с оливковым, а за нелепой пластиковой от минералки, в которую масло на рынке налили. А муж занимался селедкой – тоже красный лук, уксус-масло, «все эти вещи». Он еще любит с яблочком – и у нас как раз был только что с рынка принесенный молоденький «белый налив», запах которого мгновенно переносит меня… ладно, сейчас, я как раз к тому и. Кроме яблок, на подоконнике выстроились лоточки с абрикосами, мелкие белые нектаринки, почти сливы, черешня. И все это пахло июлем.

Знаетеливы что очень долгое время борщ в западном мире был символом коммунизма. Почему борщ? Потому что красный. В многочисленных голливудских фильмах, начиная с 40-х годов, когда впервые появился шпион мистер Борщ, страшная овощная похлебка была сначала знаком противостояния на земле, в воздухе и даже в космосе. А потом стала неотъемлемой принадлежностью русской мафии.

X век. Весеннее жорло из молодых стеблей и листьев борщевика, крапивы, сныти, щавеля. По сезону - вареная капуста, пришедшая от греков с римлянами, с солеными листьями борщевика, морковкой и луком. Королева стола - репа.

XVI век. Немецкие огородники вывели красный корнеплод свеклы, который лет за сто просочился через Польшу и Северную Европу в полудикие места на востоке, где подболтанные мучицей капустные щи стали сдабривать запасаемой на зиму квашеной свеклой и свекольным квасом.

Не дефицит я воспеваю вовсе, и не советскую обыденную добротную бедность, и даже не детство свое, а, скорее, утраченную с «ростом благосостояния народа» ритмичную смену красок, вкусов, маленьких праздников, предвкушений… Теперь, когда все продукты, овощи, фрукты, консервы – всесезонны, мне остро не хватает наивных радостей, которые, правда, во времена моего детства были не выбором, а неизбежностью.

Первое блюдо, которое я научилась самостоятельно готовить, - простейший салат из зеленого лука, яйца и сметаны. Он-то как раз был зимним: на окне в паре майонезных баночек проращивали репчатый лук, совершенно меня завораживало зрелище постепенно отрастающего, заполняющего всю баночку клубка тонких корешков. Нужно было срезать зеленые перья, мелко их нарезать, добавить мелко порубленное «крутое» яйцо, сметану, соль, сахар (жесткое кулинарное правило нашей семьи – немножко сахара добавлялось везде, в супы, борщи, мясное жаркое и уж непременно в салаты), сбрызнуть уксусом. Все.

Но вот когда ласточка с весною в гости к нам таки прилетала, начинались все эти маленькие хрупкие радости. Сначала – свежие огурчики. Самый-самый весенний запах для меня по-прежнему. И тогда в этот простой салат из зеленого лука добавлялись-то эти первые огурчики, и свежая зелень добавлялась, которую мы как раз дома не выращивали, попробовали как-то в специально нам подаренном ящичке, да и бросили, так что покупали на рынке немножко, потому что весна, праздник. Этот салат был – переход к весне. Иногда в него – первый хрустящий листовой салат еще.

Однажды мы вконец довели классного руководителя. Уж не помню, в чем там дело было, но разозлилась она конкретно и сразу же обнажила репрессивный аппарат. Очередное (или внеочередное?) родительское собрание вознамерилась провести вместе с нами. Чтобы, значит, родители сразу могли посмотреть в наши юные, но уже бесстыжие глаза.

Таким был ее подарочек к Новому Году. Зимние каникулы должны были наполниться смыслом. Ну, то есть, внеклассным чтением унылой классики, повторением изученного материала и вынужденным домоседством. Классе в шестом, по-моему, дело было.

Та зима оказалась мягкой и снежной. Это вот когда солнечные лучи скользят по сугробам и получается красиво. Не вот этот серый кисель под ногами, нет. Обидно такую погоду на литературные пытки транжирить. Но мы смирились и как-то даже не парились.

Фото колбасы «Московская» появилось в ленте отнюдь не случайно. Дело в том, что вчера вечером мною было проведено гражданское задержание в магазине «Сильпо», где, несмотря на политкорректное название и якобы патриотическую позицию, до сих пор можно встретить антиукраинские товары. В первую очередь, указанную колбасу и сыр «Российский».

Вызванные на место сотрудники полиции проявили сознательность и помогли препроводить задержанных на экспертизу. Что же выяснилось? А выяснилось страшное.

Во-первых, «Московская» - гибридная колбаса. В ней используется украинское сало, но, как и столетия подряд, коварный враг применяет против нас самые подлые приёмы. Вот и здесь святое, часть генокода и символ нации, работает на ее разрушение.

С раннего утра не покидает ощущение, что никакое сегодня не восьмое ноября, а вовсе даже первое января. Поделился с близкими и выяснилось, что я такой не один.

Решил, что встречать зиму без вафельницы - затея глупая и опасная. Нужно что-то решать и решать быстро. Тем более, что выбор нынче огромный. Все легкое, компактное, симпатичное и многозадачное.

А у моей бабушки вафельница старорежимная. Здоровенная такая металлическая дурында. Тяжеленная, неубиваемая и без изысков. Автомат Калашникова от мира кулинарии. Три поколения вскормила и живее всех живых.

В начале 90-х трубочки со сгущёнкой были в нашем благородном семействе основным лакомством. Праздник без трубочек - не праздник вовсе. Порция - чудесно. Полторы - именины желудка.
Рецепты бабушка хранила в красивой тетрадке с цветами на обложке. Аккуратно исписанные страницы быстро пожелтели. Среди них лежали газетные вырезки и листки из отрывных календарей. Осколочек аналоговой эпохи.

Как выглядит мыслительный процесс методом неочевидных ассоциаций у Леси Орловой. Следите за... тут и не скажешь "руками", конечно.
1. Поела грибного супа из только что собранных чужими руками белых грибов. Подумала о том, что теперь нельзя, наверное, согласно алгоритмам Фейсбука, писать просто "белых", а надо уточнять, что грибов. Задумалась о "цветовой дифференциации штанов" (с).

2. Подумала о том, что теперь - не то что тогда, а нынче - не то что давеча. Подумала, что раньше многое было лучше, а сейчас безвозвратно утрачено, даже если пытаются воссоздать.

3. В качестве разноцветного примера вспомнила советские леденцы монпансье в жестяной плоской банке. Ударилась в ностальгию. Сколько раз покупала одноименные новомодные! Нет, не то это. Вкус другой. На зубах даже по-другому хрустят (кстати, у меня тут зуб сломался, но не из-за монпансье, а просто). Неправильные теперь монпансье выпускают. Интересно, почему. Хоть и разноцветные.

Мало кто знает, что в середине прошлого века проходили Всемирные конкурсы поваров, победить на которых означало вписать свое имя в историю мировой кулинарии. Естественно, советские повара в этих конкурсах участия не принимали – Сталин крайне не любил выпускать людей за границу. Но в 1952 году, когда такой конкурс проходил в Риме, Гран-при получило блюдо именно советского повара, который сам в Италию не приехал, и рецепт представлял посол СССР в Италии.
Почему Сталина уговорили выпустить за границу если не повара, то хотя бы его блюдо? А просто Генералиссимус попробовал однажды эти удивительные макароны и пришел в дикий восторг.

А поваром был учитель из Ялтинского кулинарного училища Борух Соломонович Канцеленбоген.