Игорь Гомольский

Зимой бабуля частенько выпекала пышки. Обыкновенные такие, незамысловатые: мука, вода, понемногу соли и сахара. На выходе получалась очень душевная замена хлебу. Боюсь соврать, но или напряжёнка с ним в ту пору была, или денег впритык оставалось, или с мукой нужно было срочно что-то решать. Не суть.

А суть в том, что жизненным центром нашего довольно большого семейства была не гостиная с телевизором, а небольшая кухонька. Во-первых, дед жестоко пресекал любые попытки трапезничать перед телевизором. «Есть нужно в кухне!», - чеканил он и делал страшные глаза.

Тут Нео как выпишет злодею по щам его неприятельским, а тот как грохнется на четыре кости! Заглядение! Да так Нео выписал, что сам офигел от невыразимой своей крутости! И говорит ошалелый: «Все ещё знаю кунг-фу!»

«Матрица: Воскрешение» - это немолодой и слегка датый, но безумно популярный комик, который выходит к фанатам, чтобы рассказать всю правду.

Не ищет одобрения и не заискивает, но вываливает как есть. И бомбит, и бомбит, и бомбит легионы безумных гиков. Получается и смешно, и чуточку грустно.

Вообще кино уже не столько про матрицу, борьбу против системы за все хорошее, сколько про самих авторов легендарной трилогии. Они глумятся над всем, что вокруг неё образовалось: над идиотскими теориями и всей той макулатурой, что призвана раскрыть истинные смыслы, над модой, которую их детище породило.
Вместе с тем они смеются и над собой, и над идиотским 21-м веком. Мимоходом отмечают, что все это очень грустно, а старость вот нисколечко не радость.

Когда в очередной школе срывается очередной учитель, доведённый до ручки очередными учениками, мне вспоминается эпизод из многосерийного фильма «Кортик».

Урок рисования помните, да? Романенко нарисовал лошадь. Что там дальше происходит? В класс заходит школьный директор - мужчина решительный, умный и авторитетный.
Директор просто и доступно объясняет расшалившимся пионЭрам, с чего бы вдруг им уважать педагога, который не написал в своей жизни ни единого шедевра,
А потому, что педагогика - это про самоотречение. Человек пожертвовал собственными амбициями, чтобы за уши тащить к свету других.

И вновь подвело меня чье-то незнание уголовной терминологии!

Читая аннотации и рецензии, я всякий раз приходил к выводу, что испанский сериал «Бумажный домик» - это «Одиннадцать друзей Оушена», но с кабальеро и сеньоритами.
Истории о ловких мошенниках, ворующих кубометра денег у импортных толстосумов, навевали скуку ещё в ту пору, когда были мейнстриму.

Пора уже кому-нибудь объяснить труженикам пера, что кража - это одно, а вооруженный налёт - совсем другое. В этом смысле продукт испанского сериалостроения имеет куда больше общего с фильмом «Схватка» Майкла Манна, а не с дурацким «Оушеном».

Но я же о том не догадывался, а уважаемые люди настоятельно советовали ознакомиться с шедевром. Я вновь читал аннотации, морщил щи и отказывался. Люди глядели на меня с осуждением.
Минувшей ночью отринул предрассудки и включил. В себя пришёл на середине третьего эпизода и с трудом заставил себя остановиться. Потому, что ложиться с первыми петухами - это как-то неоднозначно.

Сюжет по началу простенький. Некий «Профессор» собирает группу закоренелых уголовников и коварно планирует вооруженное ограбление Королевского монетного двора.
Для грабителя банков «Профессор» жидковат. Типичный «ботаник» в очках с толстыми стёклами. Не чета нашему советскому «Доценту» в исполнении Евгения Леонова. Тем не менее, дело своё знает туго.
Ограбление проходит чисто, но в последний момент шайка намеренно врубает сигнализацию, дожидается приезда полиции и укрывается в здании. «Это зачем? Это почему и чего ради?», - кричал я, заедая изумление мандаринами.

Давно такого не было, чтобы я на секунду расслабился, а повествование в первую же минуту схватило за причинное место и быстро-быстро поволокло через кусты. Динамика у сериала отличная.
Картинка - того лучше. Актеры играют, диалоги бодрые, музыка подобрана со вкусом, а интрига есть. Чего вам ещё надо в эпоху мыльных опер про харрасмент, меньшинства и токсичные отношения?

Буду смотреть дальше.

На смену этой вот пушкинско-есенинской «золотой осени» пришёл один из двух периодов, когда самое главное - не спиться и не ебнуться. Второй начнётся аккурат после зимних праздников.

В такие дни я обеими руками за яркие муралы, граффити, стрит-арт и прочий урбанистический продукт. В наших широтах все многоэтажки должны быть разноцветными и расписными, что твои уголовники.

Потому, что невозможно, блять, жить в этой осенне-зимней серости. Дышать в ней на трезвую голову невозможно. Именно поэтому, кстати, я недолюбливаю обывателя, которому надо, чтоб казарма и все одинаковое.

Однажды я изъявил желание читать фэнтези и окрылённая мать взяла у коллеги сразу две книги. Название первой из памяти выветрилось. Что-то про тонко чувствующего единорога. Мальчишкам такое читать не хочется.

Вторая состояла из двух небольших романов и появилась на свет благодаря какому-то Лоуренсу Уотт-Эвансу. Вот эту книжку я полюбил настолько, что где-то на третьем кругу мне ее подарили.
Героем первого романа был не слишком отважный разведчик, угодивший в блудняк. Спасаясь от погони, мужик набрел в лесу на совершенно отбитого волшебника и получил от него волшебный меч.
Настолько волшебный, что всю оставшуюся жизнь бедный ветеран искал способ избавиться от этого подарка. Очень уж паскудной была альтернатива.

"Приезжай в Калифорнию! Отдохнем, развлечемся!", - кривлялся я, продираясь между ржавыми кладбищенскими оградами, приваленными толстым бревном.
А началось все с лаконичного вопроса: "Тебе нужна тысяча рублей?"

Что хотелось бы сказать о том самом «беженце из ДНР» в сериале «Контакт»?

Года эдак с 2005-го пришлось наблюдать за тем, как мерзкие стереотипы о дончанах, запущенные политтехнологами, проникают в умы и сердца тогда ещё соотечественников.
В 2013-м уже постаревшие и вконец оскотинившиеся политтехнологи разучились стесняться. В этот раз говно не вуалировали ив шутку не оборачивали.

Людям прямо говорили, что Донбасс - это заповедник для жуликов, пьяниц, наркоманов, алкоголиков и прочего быдла. Хотите общеизвестных примеров? Почитайте все то, что пропаганда нацистской Германии строчила перед войной о гражданах СССР.
Пошлые карикатуры, омерзительные перформансы и кубометры текстов. А уж о том, что мы здесь дурака валяем, сидя на шее у невероятно эффективных западных регионов, стали писать задолго до войны. Для полноты картины, да.

Роликовых коньков у меня тогда не было. Зато они, а также скейтборд, самокат, Плейстейшн и мощный компьютер, были у друга Женьки. Вот так, ребята мои дорогие! Одному Боженька выписывает красоту, мозги и харизму, а другой получает родителей с двумя вещевыми контейнерами на рынке
«Текстильщик». Я же не получил ни того, ни другого, но те же ролики всегда мог одолжить у Евгена.

Мы целыми днями носились по району и горя не знали. Потому, что на дворе стояло жаркое лето 1998-го и свободного времени было куда больше, чем нужно ребёнку. Ведь заветную приставку моему корешу подарили только два года спустя, а до тех пор нам приходилось развлекать себя по-старинке.

Истинно вам говорю, что последним бастионом традиционных (в хорошем смысле) ценностей в итоге станет не Россия, а Япония.

Мы строим из себя брутальных и цисгендерных, но, как говорится, нет-нет, да и да. Хотим того или нет, а западные тенденции к себе тащим. Японцы же, проживая у США на заднем дворе, продолжают вертеть их гайдзинские тренды на символе плодородия.

Вот на западе выходит представитель издательства и сообщает: «Мы страшно уважаем свою аудиторию и обеими руками против объективизации женщин! Чтоб вы не обрастали комплексами, героиня будет страшненькой и толстенькой. Видите эти складки на брюшке? Это потому, что каждая из вас - героиня!»