Их нравы

Вспомнилось что-то.

У меня в Израиле есть подруга. Когда-то она была моей начальницей, и модель ее руководства навсегда осталась в голове и сердце.

Так вот подруга очень сильно не любит премьер-министра Нетаньяху. Не знаю, ходит ли на митинги против него, но не любит. И как-то раз она расшарила онлайн-мероприятие, где собрались нелюбители Нетаньяху. И они обсуждали - как свергать этого тирана, сидящего на троне 12-й год. И уходить явно не собирающегося.

Зашел. Думал, что услышу много новых ругательств на иврите. Полезно, знаете ли, для обогащения словарного запаса.

Но случилось иначе. В начале мероприятия выступил дядька. Как я понял, один из главных ненавистников. И сказал следующее:

"Дорогие ненавистники Нетаньяху! Давайте начнем с главного. Не смейте оскорблять людей, которым Нетаньяху нравится. Это наши братья, наши сограждане. Да, у них другие убеждения. Но мы здесь живем вместе, наши дети вместе служат в армии, мы платим эти проклятые налоги, чтоб им пусто было, и вообще - страна у нас одна.

Доказывая нашу точку зрения, мы должны быть сдержаны и выдвигать убедительные аргументы. Спокойно, уверенно, доходчиво. Только так мы сможем привлечь человека в свои ряды. Если мы начнем оскорблять Нетаньяху и его сторонника, это не принесет нам никакой пользы. Принесет только ему. Будьте людьми кусэмек".

Тут некоторые эстеты смеются, что то в Чернигове, то в Черногории люди выбрали если не уголовников, то людей, которые связаны с теми, кто нарушали закон.

Один человек от уполномоченного по правам человека в Святогорье устроил дебош.

"Ты что, мусорской? Ты мусоров собрался вызывать? Ты меня мусором назвал или что?", возмущенно кричал он.

"Ровно я шел по жизни, и мне одинаково с кем говорить. Если позиция ровная, ты можешь говорить и с президентом, и с вором. Мне есть что предъявить - предъявите вы мне что-то", - философски изрек другой, избранный городским головой.

"У меня грамм всегда был граммом", твердо обозначил один из, который торговал наркотиками.

Вчера мне прислали ссылку на фильм «Наследник», некое расследование телеканала Громадське о причинах и возможных заказчиках убийства Евгения Щербаня – известного донецкого бизнесмена второй половины 90-х годов.

Сделано это расследование очевидно для того, чтобы Украина в очередной раз содрогнулась от описания нравов, царивших в донецком бизнесе. И Украина отзывчиво содрогнулась. Вообще, тема жутких людоедов из Донецка, на фоне которых местная братва из Ровно, Луцка или той же Винницы выглядит вполне респектабельно и даже вегетариански, всегда находила горячий отклик у среднестатистического (или как там говорят – пересичного) обывателя. Так было всегда, так случилось и в этот раз.

Когда летом было свободное время, то в разгаре капиталистического соревнования сделала перед домом новую лужайку. Вокруг дома же 4 лужайки, как ты понимаешь, но разного размера. Целое лето заливала все лужайки морем воды (о... счет на воду - ужас), но перед домом трава окончательно состарилась.

Вызвала фирму с планами раскатать готовые рулоны с травой - как бы не так: только за 1 лужайку перед домом нужно заплатить 2500 долларов. А зная этих работников, они потом и до 3000 накрутят - найдут, за что накрутить. Плюс эти рулоны нужно потом 2 раза в день месяц поливать. Так что взяли мы с мужем сапки и давай чехвостить старую лужайку. А там клевер пророс, как проволока. Муж купил ящик - такой ящик, как для стеклотары, - и просеивал сухую землю вручную так, чтобы удалить клевер полностью.

Заказали землю, семена. Сами сделали лужайку. Она, конечно, натуральная: не лежит таким плотным ковром, как трава из рулонов, но нам это обошлось примерно в 500 долларов, а не в 2500. Напахались... Только в Украине думают, что наши красивые лужайки с неба падают. Наконец соседи выгуливают своих собак мне на лужайке с бОльшим комфортом. Остается только насыпать по периметру перца, но перец тоже даром не раздают в магазине.

Мы с мужем зареклись: больше делать самим лужайку - никогда... Если вручную это снимать, то очень тяжело, нужно, чтобы техника снимала. Трава здесь очень уязвимая, сама она растет очень плохо. На нее что-то положишь, день полежит хоть шланг для воды на траве - уже прожгли полосу. За ней нужно ухаживать. Но лужайки - это наши скрепы: привлекают новых иммигрантов, так что МММ крутится. А за домом я много подсеивала семян целое лето - там лужайка была в порядке. У нас 2 сосны и 1 елка на участке - можно сказать, свой парк. Но за всем этим нужно ухаживать самим. Здесь люди заняты. Либо ты платишь за лужайку перед домом 2500-3000 тысяч долларов, либо пашешь сам. Некогда бузить. Все взяли кредиты и пытаются их отбить. Ой, некогда писать, я как раз сейчас на 3 работах одновременно. Везде залогинилась, пора отрабатывать свои доллары.

Да, ты знаешь, наши зеленые лужайки на самом деле - это столпы нашей идеологии и экономики. Они привлекают бесконечных PhD из Индии, инвесторов из Пакистана и киевлян, у которых дети перестают страдать астмой и аллергией. А уж дети москвичей так уж точно. Но нет производства - нет и рабочих мест. Есть те места, на которые претендуют сотни и тысячи кандидатов. А как хорошо проводить время летом под сосной на лужайке... Выбираешь, то ли тебе под елкой заходить в интернет, то ли под сосной...

Короче. Если бы новые инклюзивные правила Оскара работали в 1979 году, "Москва слезам не верит" не получила бы премию, так как все актеры и съемочная группа, занятые в фильме - гетеросексуальные русские люди.

Я решил исправить ситуацию и переписал сценарий шедевра Владимира Меньшова на современный политкорректный голливудский лад. Итак, "Москва слезам не верит"-2020:
"В столицу приезжают три провинциальных гея: украинец Влад, черкес Анзор и таджикский мулат Джонни. Они мечтают покорить Москву, поступить в школу стилистов "Персона" и на Дом-2, но пока у них получается снять коливинг на троих в Коптево и устроиться дворниками.
Джонни знакомится в ночном клубе с влиятельной либеральной богемой и три провинциалки становятся завсегдатаями закрытых диверсити-вечеринок.

Дальше их судьба складывается по разному.

Ровно пять лет назад с этой фотографии, растиражированной мировыми СМИ, начался самый серьезный социальный кризис в Европе со времен Второй Мировой Войны. Бывший тогда президентом Франции Франсуа Олланд рассказывал позже: изначально он ответил отказом на предложение Ангелы Меркель открыть границы. А на следующее утро увидел это фото. Тогда-то и было принято решение об открытии Европы для беженцев...

Сейчас, спустя пять лет, ситуация отнюдь не стабилизировалась. Просто новый, тоже самый серьезный со времен Второй Мировой Войны кризис — экономический — изменил приоритеты и вывел на передний план другое.

Первое. Западная пропаганда рассчитана на западного обывателя. То, что вы по поводу ее тезисов переживаете, острите, иронизирует, стебетесь, рисуете мемчики и друг друга лайкаете, ей все равно. Это у нас принято рефлексировать по поводу Вашингтон Пост, у них названия наших популярных газет или сайтов знают только люди с ученой степенью и именно таких мало.

Второе. Как мне кажется, западный обыватель гораздо более лоялен к тому, что пишут их газеты, примерно так как представитель нашей либеральной страты к либеральным же изданиям. Если Медуза написала, значит так оно и есть. В этом, к слову, его отличие от условного консерватора, который никогда не признается, что доверяет какому-то источнику. Нельзя, когда кругом враги и измена.

В мрачном-мрачном городе с темными ночами один мой друг пошёл работать на карандашную фабрику. Пошел работать сразу после окончания высшего учебного заведения, где получил какую-то гуманитарную профессию. То ли пиарщик, то ли журналист. Что-то в целом бессмысленное для теоретического обучения в течение пяти лет. Родители считали, что без высшего образования парень пропадет. Он не спорил.

Не то, чтобы он всю жизнь мечтал работать на сложном и требующем непростых знаний и квалификации производстве, но так сложились обстоятельства. Ему нравилось рисовать. Желания и возможности совпали, как разноцветные стеклышки в калейдоскопе.

Пришел сначала просто на конвейер. Помогал коллегам, что занимались изготовлением этих самых карандашей, которые выпиливала бездушная машина. Они 24/7 тщательно следили, чтобы у карандашей были качественная форма и содержание, то бишь грифель, сердцевина и оболочка. Соответствующий требованию времени набор характеристик. Яркие и качественные цвета, разнообразие и комплектность в коробках, куда укладывали готовую продукцию все равно вручную. Может сейчас уже его автоматизировали, но тогда хватало места для ручного труда. Люди не только придумывали и производили, контролируя результат, но и продавали. Все эти 4С и 4Р имели место, но так не назывались.

Как выглядит мыслительный процесс методом неочевидных ассоциаций у Леси Орловой. Следите за... тут и не скажешь "руками", конечно.
1. Поела грибного супа из только что собранных чужими руками белых грибов. Подумала о том, что теперь нельзя, наверное, согласно алгоритмам Фейсбука, писать просто "белых", а надо уточнять, что грибов. Задумалась о "цветовой дифференциации штанов" (с).

2. Подумала о том, что теперь - не то что тогда, а нынче - не то что давеча. Подумала, что раньше многое было лучше, а сейчас безвозвратно утрачено, даже если пытаются воссоздать.

3. В качестве разноцветного примера вспомнила советские леденцы монпансье в жестяной плоской банке. Ударилась в ностальгию. Сколько раз покупала одноименные новомодные! Нет, не то это. Вкус другой. На зубах даже по-другому хрустят (кстати, у меня тут зуб сломался, но не из-за монпансье, а просто). Неправильные теперь монпансье выпускают. Интересно, почему. Хоть и разноцветные.

Из всех репортажей, которые я когда-либо сделал (а их было у меня), самым полнокровным был, пожалуй, тот, в котором меня подвели вплотную к обрезанию. Ну, то есть как? Я прошел все стадии инициируемого, кроме самой-самой последней. То есть, я сохранил то, что еврей сохранить никак не может, но все остальное мне показали, объяснили и дали прочувствовать.

Дело было в донецком Еврейском центре (Бог его знает, как он правильно называется) на улице Постышева, рядом с бывшим театром Тудоровских. Кажется, шел беспокойный 2005 год. То есть, это нам казалось, что он беспокойный - но знали бы мы тогда! В общем, благодаря полезным еврейским знакомствам, я добился интервью с человеком, который по всем канонам своей веры получил право делать обрезания донецким евреям. Звали его Яша, и званием его было "моэль" - так у них называют обрезателей.