Кальмиусская катастрофа

4 января 1891 г. в 21.20 вблизи Юзовки, в Области Войска Донского, на восточной стороне реки Кальмиус, произошло событие, которому суждено было занять одну из самых тёмных страниц в истории Донецкой каменноугольной промышленности, так называемая Рыковская, или Кальмиусская катастрофа. Газеты «Горнозаводской листок» и «Южный край» посвятили немало страниц расследованию этого события по горячим следам.

С помощью шахт Рыковского разрабатывался Смоляниновский пласт, представлявший прекрасный жирный коксовый уголь, но как свойственно таким пластам, содержащий гремучий газ в самом угле и в песчаной почве его. Добыча угля производилась с помощью трёх шахт - №14, 10 и 13. Шахта №4 служила специально для вентиляции. Как всякая естественная вентиляция, она была подвержена изменениям, зависящим от температуры, давления воздуха, состояния шахт и т.д.

Рудник находился не в ведении горного инженера, заведовал ним штейгер Васильев, который на момент катастрофы находился в больнице, обожжённый незадолго до этого «рудниковым» газом. Кроме того работами на руднике заведовали – штейгера Козубко и Фадеев, итальянцы подрядчики Мотто и Кольцеролло и десятники-практики.

Взрыв произошёл после спуска ночной смены рабочих. В смене было 119 человек. Шахтёров нарядили: на западную сторону шахты №10, на восточную сторону шахты №14 и в шахту №13. В шахте №14 прекратилось течение воздуха, газ скапливался и представлял опасность. Ввиду этого открыли вентиляционные двери между шахтами №10 и №14, чтобы шахта 10 вытягивала воздух из шахты №14. При этом горящие трубки с газом потушили, но накопившийся газ воспламенился от лампы с открытым огнём. Произошёл страшный взрыв.

«Люди, бывшие около шахты №10, числом семь, а между ними штейгер Козубко и подрядчик итальянец Мотто, были обожжены насмерть. В выработках шахты №14 погибло от газа 13 человек, сильно обгорелые, некоторые даже на расстоянии 150 саж. от шахты. Но самая ужасная судьба постигла рабочих, бывших в шахте №13: они подвергались медленному удушению», - писала газета «Горнозаводской Листок».

8 февраля 1891 г. газета «Южный Край» сообщила о том, что расследованием катастрофы занялись командированные из Петербурга лица. Стало известно, что количество погибших достигло 57 человек. Погибли сразу – 48 и 9 умерли в больнице. По другим сведениям погибло 54 человека.

9 февраля газета «Южный Край» опубликовала письмо г. Рыковского, где он отрицает свою вину и пишет о несчастном случае. Газета дала место этому письму лишь ввиду особой важности события. Рыковский в своём письме осуждал сообщения, опубликованные в №3 «Горнозаводского Листка» за 1891 г. Он писал, что сообщения эти основаны на слухах, и пока не окончено официальное расследование, делать какие-либо суждения преждевременно. Лица, руководящие мерами по охране безопасности работ на шахтах Области Войска Донского, дескать, придерживаются того же мнения, что и Рыковский на сущность и причины катастрофы.

Газета «Южный Край» возражала: «Не знаем, так ли это на самом деле, заметим только, что это те самые лица, которые не настояли на введении предохранительных ламп и на устройстве искусственной вентиляции в копях, изобилующих рудничными газами». Газета призывала тщательно расследовать причины катастрофы при содействии лиц, хорошо знакомых с горным делом и не заинтересованных в том, чтобы дело это забылось со временем. Не мешало бы провести также и официальное расследование быта горнорабочих.

Рыковский не переставал оправдываться. Он писал в газету «Московские Ведомости»: «При многошахтной системе моего Кальмиусского рудника, расположенного на небольшом пространстве и имеющего несколько шурфов, специально служащих воздушными шахтами, - уже в силу естественных условий вентиляция в копях очень значительна, но эта естественная тяга воздуха в шахтах искусственно усиливается: 1) вытяжными печами; 2) нагреванием воздуха внутри шахт, при помощи проходящих там металлических труб, согреваемых паром; 3) устройством надлежащих дверей и затворов. Работы в опасных местах производились с предохранительными лампами: накануне взрыва 4 января несколько человек, работавших в западной, продольной шахты №14, были с предохранительными лампами. Для наблюдения за рудничными газами назначен был специальный штейгер и только после обхода им с десятниками всех шахт и установления благополучности их – смена рабочих была опускаема».

Каждое новое известие о Кальмиусской катастрофе, писал «Южный Край» всё яснее подтверждает, что взрыв не был несчастным случаем. Он явился неизбежным результатом той организации работ, которая была принята на копях Рыковского.

Находившийся в окрестностях завода Юза господин П.В.К. написал в «Новостях», что в числе прочих сразу после катастрофы отправился к рудникам Рыковского. «Из шахт выходил удушливый газ, и тщетно бывшие наверху штейгера и рабочие пытались опуститься вниз на помощь своим товарищам: у них скоро начиналась головная боль и их приходилось вытаскивать наверх, прежде чем они достигали дна шахты. Владельца рудника на месте не было видно, - по крайней мере так говорили рабочие.

Директор Новороссийского Общества Артур Иванович Юз очень быстро собрал всех своих инженеров и штейгеров (англичан) и явился на место катастрофы, где господствовали сумятица и паника. Прибывшие с г. Юзом англичане, вооружённые предохранительными лампами, которых не было на руднике Рыковских, разбились на группы по шахтам, и насколько возможно, попытались водворить порядок. Прежде всего запретили опускаться в шахты с открытыми рудничными лампочками, а затем спустились в той шахте, по которой в рудник протекал свежий воздух с поверхности.

Смелые англичане, поднявшись, долго не могли говорить, но потом объяснили, что по галереям нельзя далеко проникнуть, поскольку они заполнены газом. На поверхность были подняты и живые шахтёры, но на одного живого приходилось десять мёртвых.

Среди причин катастрофы П.В.К. выделял неблагополучные местные условия, которые препятствовали движению естественной вентиляции и совершенное отсутствие на рудниках Рыковского искусственной вентиляции. Движению воздуха на двух шахтах рудника содействовала работа парового насоса системы Камерона. Пар этим насосом проводился с поверхности паропроводными трубами. От этих труб в шахтах нагревался воздух, что и способствовало выходу рудничного воздуха. Во время остановки насосов истечение воздуха из шахт было менее интенсивным, а иногда его течение принимало даже обратное направление. Перед катастрофой, в праздничное время, работы не производились, а в момент взрыва газа была тихая, тёплая, пасмурная погода. Естественная вентиляция действовала совсем плохо, стало образовываться скопление гремучего газа. Тогда штейгер для усиления проветривания распорядился открыть вентиляционную дверь, не выведя предварительно рабочих с открытыми лампочками. «Вследствие открытия этой двери, направление течения воздуха изменилось и смесь рудничного воздуха с гремучим газом, придя в соприкосновение с открытыми лампочками рабочих, воспламенилась и последовал взрыв», - писал П.В.К.

Вторая причина – отсутствие предохранительных ламп, несмотря на то, что и раньше на руднике Рыковских бывали взрывы, правда без таких серьёзных последствий.

Третья причина, по мнению П.В.К., касается больше размеров катастрофы. Число жертв было бы значительно меньше, если бы не было допущено удаление рудничного воздуха через подземные шахты. На руднике Рыковских, рабочие, уцелевшие после взрыва, бросились в шахты №10 и 13, чтобы выйти на поверхность. Они наткнулись на удушливый газ и задохнулись. Это порядка 30 человек.

Катастрофа 4 января была признана крупным и ужасным событием, которое не должно пройти бесследно. Господин Рыковский должен был извлечь из него уроки и упорядочить и усилить меры предосторожности на своих шахтах.

Е. Згинник