Ценный кадр Александр Витков

Он говорит: - У меня и у отца вместе двести тысяч негативов, я их все сканирую, но я же могу не успеть.

Говорит, и ты понимаешь, что жизнь человеческая, если вдуматься, короче щелчка затвора фотоаппарата.

Александр Витков Фото - Александр Стринадко

Это он объясняет, почему выкладывает в фейсбук по 10-15 снимков за один раз. В общем-то, некоторые и побольше выкладывают: я и море, я и еда, я и йорк, но он так не привык. Потому что для него каждый снимок – особенный. Ручная работа. На некоторых видна ретушь – это когда добавляли контраст и резкость белилами и черным карандашом. Тоже руками.

Индивидуальный подход. А тут приходится скопом. Поэтому он говорит это извиняющимся голосом и виновато разводит руками.

- Боюсь не успеть.

Саша Витков. Или Александр Борисович. Но в старой журналисткой среде было принято по имени. Поэтому Саша. Традиция.

Он переживает, что фотографии могут потеряться, как архив другого всемирно известного донецкого фотокорреспондента Ефима Комма.

Тот оставил все родной редакции, а редакция выбросила редчайшие снимки на свалку. За ненадобностью. Редкий ум может понять истинную ценность чего-то, когда это «что-то» устарело на три дня. Или на неделю. Редкий ум может заглянуть на годы вперед и понять, что вот там будет ценно, а что нет. Поэтому сразу на свалку, а потом ищут. Лицом к лицу лица не увидать. Потерявши, плачем. Все понимаем ведь. И опять.

- Я писать не умею, это Божий дар, - еще говорит. – Завидую вам, пишущим.

Это он-то завидует. Фотограф. Мастер. Который объездил всю страну. Вот ту еще страну. Имя которой сейчас боятся произносить вслух. Мало ли.

Которого знал каждый достойный снимка в газете. Витков? Ну, как же – Саша Витков. Еще бы.
Он часто говорит слово «бренд». А ведь это и о нем. Раньше не было брендов. Были имена. Вот у него имя. У него и его отца.

Как у каждого мастера той эпохи – у него в голове тысячи историй. Можно сидеть и слушать часами. Не надоест. И помнит все. Все помнит! Имена, фамилии, звания, обстоятельства.
Такие были тогда мастера. Личности. Эпоха.

Сейчас таких не делают.

Сейчас вай-фай, флешки, сети. Очень быстро и у каждого получится. Ну, как получится. Не хуже, чем у других. А тогда не так. Естественный отбор и лучшие, которые отсеялись.

Забытое слово – корифеи. Забытое, а скоро забудут совсем. Ну кого из нас корифеем назовут – разве угадаешь?

Говорит: - Я не знаю, сколько проживут цифровые носители. Никто же не проверял. А вдруг полвека и все, пятьдесят лет - мало. А пленка живет долго. Или пластина.
Для него пятьдесят лет мало. Люди, останавливающие время не мыслят такими короткими категориями.

Даже, если боятся не успеть.

Еще цитирует Симонова. Почти цитирует. Что статью или заметку можно написать по памяти и через день. А фотографию можно сделать тут и сейчас. И больше никогда.

- Вот американцы, они, конечно, сукины дети, - говорит, - но они что сделали. Скупили все фотопленки по всему миру и хранят их где-то под Вашингтоном. Теперь у них там все – и все цари наши, и все города, все. Вся память у них. А у нас?!

- Это плохо, что под Вашингтоном, непредусмотрительно… - шутят рядом. Шутят, а понимают – мы-то взяли архив из редакции и на свалку. Ну, не мы, другие из нас. Но все же.

Теперь Саша Витков хочет сделать, чтобы в Донецке был памятник другому фотографу – Евгению Халдею. Главную фотографию Халдея знают все – два красноармейца водружают Знамя победы на крышу Рейхстага. То, что эту фотографию сделал Халдей – знает гораздо меньше. То, что Халдей родился в Донецке, знают единицы.

- А где Халдей жил? – спрашивают.
- На Октябрьской…

Сердце екает от названия района – новая жизнь, новые ассоциации.

- Не район, улица. Ниже ЦУМа.
- А, Четвертая линия? – уточняет Витков.

Старожилы Донецка меряют город линиями. Не исправить.

- Я хочу какой сделать памятник? Халдей сидит на скамейке, в руках его знаменитая «Лейка», а за ним фотография его прославленная, - говорит. – Но мне посоветовали, чтобы не сидел, а стоял. стоял. Я не против – пусть стоит. Но хочу, чтобы скульптуру выполнили в реалистической манере.

Скульптура - это надежней даже негатива, не говоря о цифровом носителе. Простоит долгие годы. Вот половецкая баба – простояла же в степи тысячелетия, ничего с ней не случилось. Потом перенесли к Краеведческому музею. Там ее в прошлом году разбил снаряд.

На куски.

- Вот, что надо фотографировать, - советуют рядом. Чтобы люди видели, что тут происходит. Эта фотография, с разбитой статуей, которой уйма лет, почему ее не показали такую по всему миру, чтобы мир увидел, что тут делается?!

Саша Витков соглашается. Александр Борисович.

Ценный кадр

вКонтакте | в FaceBook | в Одноклассниках | в LiveJournal | на YouTube | Pinterest | Instagram | в Twitter | 4SQ | Tumblr | Telegram

All Rights Reserved. Copyright © 2009 Notorious T & Co
События случайны. Мнения реальны. Люди придуманы. Совпадения намеренны.
Перепечатка, цитирование - только с гиперссылкой на https://fromdonetsk.net/ Лицензия Creative Commons
Прислать новость
Reklama & Сотрудничество
Сообщить о неисправности
Помочь
Говорит Донецк