Украина закрывает глаза на ультраправых боевиков

"Внедорожник летит по длинной ухабистой дороге прямо к линии фронта. Сидящие в нем Миша, Монарх и Динамо сжимают между ног штурмовые винтовки. Настроение приподнятое; прошло несколько дней с тех пор, как эти ополченцы вели перестрелку с врагом, защищая позицию на ничьей земле", - пишет корреспондент The Washington Post Джек Лош.

"Они приближаются к украинскому КПП, окруженному заброшенными полями. Черно-красный флаг, развевающийся на их внедорожнике, показывает, что они принадлежат к "Правому сектору" - ультранационалистической группировке ополченцев, участие которых в боевых действиях запрещено", - говорится в статье.

"Однако охрана машет им, пропуская внутрь. Они едут дальше, чтобы присоединиться к другим членам тайной армии Украины, держащей оборону на восточной границе страны", - пишет Лош.

"Официально нас здесь нет, - говорит Монарх. - Политики говорят, что мы ушли. Но на востоке дела обстоят по-другому. У нас хорошие отношения с солдатами. У нас один враг".

"Мы - украинские партизаны, - добавляет Миша. - Политики боятся, что, когда война закончится, мы вернемся в Киев и обратим свое оружие против них. И нам надо это сделать, надо".

Несмотря на обещание Киева обуздать их, неконтролируемые боевики продолжают воевать против поддерживаемых Москвой сепаратистов. Когда разразилась война, то в 2014 году армия Украины оказалась на коленях после десятилетий коррупции и пренебрежительного отношения. Правящая верхушка верхушка объединила свои силы с добровольческими батальонами для борьбы с пророссийскую мятежом. Однако эти неформальные группы оказалось трудно контролировать, а некоторые еще и совершали отвратительные злоупотребления. Почти все они были включены потом в украинские государственные силы.

Одна крупная группа отказывается подчиняться - Правый сектор. Эта организация была создана во время революции 2013/14 на Евромайдане из числа закаленных протестующих и крайне правых, маргинальных партий. Аналитики говорят, что в Правом секторе состоят тысячи человек, в том числе сотни вооруженных людей, размещенных рядом с украинскими правительственными войсками.

Несмотря на официальные заявления Киева об обратном, свежие новобранцы продолжают прибывать и работать с регулярными войсками.

"Существует общее мнение, что армия контролирует боевиков "Правого сектора", - говорит Вячеслав Лихачев, эксперт по правому радикализму. - Каждый их шаг согласуется с украинским командованием".

"Министерство обороны Украины не ответило на просьбу о комментарии. В настоящее время Киев заинтересован в этих отрядах ополченцев; у них сильная мотивация, и они не могут претендовать на государственные пенсии", признается Джек Лош.

"В долгосрочной же перспективе правительство играет с огнем", - отмечает он.

"Существование "Правого сектора" подрывает авторитет Киева в глазах Европы, и - если мирные переговоры когда-либо сдвинутся с мертвой точки - эта группировка, скорее всего, отвергнет любой компромисс и может вовлечь нестабильный регион в еще более глубокий конфликт", - заявляет автор.

Боевые действия возобновились вдоль линии фронта как раз в тот момент, когда многие украинцы забеспокоились, что президент Трамп восстановит отношения с Россией и забудет про Украину, а потому есть небольшая вероятность того, что Киев все-таки попробует обуздать в ближайшее время бойцов Правого сектора.

Многие восхищаются их ожесточенной самоотверженностью, но воинственные заявления и грозные демонстрации запятнали репутацию Правого сектора. Российские государственные масс-медиа демонизируют организацию и преувеличивают ее значение, изображая ее военным крылом несуществующей фашистской хунты.

Москва свободно эксплуатирует беспокойную историю взаимоотношений Украины с крайне правыми: в то время, как одни украинские националисты воевали против нацистов во время Второй мировой войны, другие совершали зверства вместе с немцами.

"В эту бунтарскую организацию входят неонацистские элементы. В ней также есть бойцы, не разделяющие крайне правых симпатий. Но все презирают коррумпированное украинское чиновничество", - отмечает Лош.

На позиции, возвышающейся над удерживаемым сепаратистами Донецком, выделяются двое иностранцев: итальянский неонацист и молодой голландец. Их объединяет жажда приключений и полное незнание местного языка.

"Это Европа, мой дом. Но правительства не разрешают нам сражаться", - говорит 47-летний Джузеппе Донене, успевший повоевать в Анголе, Ираке, Судане и Сирии. Он жалуется, что Европа утрачивает свою идентичность перед лицом мусульман и африканских иммигрантов, и утверждает, что Восточная Украина - это то место, где можно отстаивать свои позиции.

"Моя семья не поддерживают меня, но они пытаются понять,- говорит итальянец. "Это довольно трудно. Вечный конфликт".

Он не беспокоится, что именно его присутствие подтверждает кремлевскую линию пропаганду о том, что на стороне Украины воюют фашисты.

"России не нужно фотографировать мою футболку, чтобы скормить ее своей пропаганде, - говорит Джузеппе. - Они все равно скажут, что захотят".

22-летний Сьорд Хеегер сжимает AK-47 и наблюдает за безлюдной нейтральной полосой через очки с оранжевыми стеклами. Бывший сборщик мусора и сотрудник колл-центра - типичный военный турист, которого манит оружие.

"Моя мама не знает, что я здесь. Может, я пошлю ей фото гранаты. Она привыкла, что я пропадаю", говорит юноша. Боевой опыт Хеегера небольшой и ограничивается четырьмя израсходованными магазинами. Инструктор учил его оказывать первую помощь, но "я не понял и половины из того, что он сказал", признается Сьорд.

Командир подразделения приветствует таких любителей приключений. "Чем больше, тем лучше, говорит 28-летний Вано, которого на самом деле зовут Иван Борисенко - "Конечно, этот голландский пацан не знает, как пользоваться оружием, но он быстро научится".

На соседней позиции стоят двое грузин, Алкандил и Виктор. С 1990-х они воевали против России в конфликтах на территории бывшего Советского Союза: в Абхазии, Чечне, Южной Осетии и теперь в Донбассе. Благодаря белой бороде 56-летний Виктор напоминает Санту в камуфляже.

"Здесь у нас один враг, - говорит 47-летний Алкандил. - Я надеюсь, что однажды эта война закончитсяя. Я повешу оружие на гвоздь и вернусь домой. Однако пока Россия угрожает этим землям, я не буду с этим мириться".

На базе несколько десятков бойцов отвлекают себя от тягот войны чисткой оружия, тренировками или выпивкой. Ржавые грузовики мусорят во дворе. Патриотический тяжелый металл ревет в сырых коридорах.

Бывший учитель истории кладет на стол гранатомет советской еще эпохи. Источники огневой мощи "Правого сектора" скрыты, но считается, что она растет благодаря сделкам на черном рынке, взятых на поле боя трофеям и налетам на арсеналы.

"Правые радикалы представляют собой благодатную почву для кампании России по дестабилизации Украины. Их идеология по своей сути антироссийская, но у них общие цели с Москвой. - говорит Лихачев.

Пиар не является для нас первоочередным. "Мы не ладим с гражданскими здесь," говорит Миша Укман, бывший журналист, который теперь считается офицером медиа-группы. "У нас нет времени для завоевания умов и сердец. Сейчас время драться".

"Нам нужна еще одна революцию. Политики воруют и воруют. Мы не можем им верить. Это наша земля. И мы будет драться до конца", заключает Миша.

"Противостояние "Правого сектора" правящей элите Украины и желание бунтовать - это подарок для Кремля. Этих инакомыслящих может использовать в своих целях тот самый противник, с которым они сражаются", - приходит к выводу автор.

Отсюда