За масками протеста, или Многоликое восстание на Востоке

Славянск, Украина – лидер мятежников раскрыл топографическую карту перед закрытым продовольственным магазином, в то время как украинский военный вертолет пролетел мимо холма, пишет журналист Нью-Йорк Таймс, побывавший на Севере восставшей Донецкой области.

Украинский отряд только что завладел позицией у реки, примерно в двух с половиной километров от места нашей встречи. Командующий подумал, что возможно противник уже могут продвинуться дальше.

Он отдает приказы с авторитетом человека, который видывал много боев.

«Спуститесь вниз к мосту и поставьте там снайперов» - сказал лидер Юрий убегающему десантнику.

Юрий командует 12й ротой - частью самопровозглашенного народного ополчения Донецкой Народной Республики, ранее неизвестной и таинственной мятежной силой, которая с начала апреля захватывала государственные учреждения в восточной Украине и до субботы держала в заложниках одного из команды Европейских военных наблюдателей, в обвинении шпионаже в пользу НАТО.

Он - один из тех, кто стоит за темным военизированным захватом, но даже без маски, многие из его целей, мотивов и связей остаются туманными, показывая, почему этот увеличивающийся конфликт по-прежнему настолько сложен.

Юрий, который родился в середине 50х - простой восточный украинец, чья судьба типична для его поколения. Военный ветеран, который пережил советский распад, теперь владеет маленьким строительным бизнесом в Дружковке, примерно в 24 километрах отсюда.

Его высокое положение в среде мятежников, имеет глубокие корни - он бывший командир отряда советского спецназа в Афганистане. Это прошлое, которое точно его делает как достоверно своим в среде восставших, так и возможным доверенным лицом Кремля.

В этой войне, затуманенной конкурирующими претензиями обеих сторон, одной постоянной тайной была личность и принадлежность ополченцев, которые усилили противостояние между Россией и Западом, последней ожесточенной фазой.

Москва говорит, что они украинцы и не являются частью Российской военной силы, или «зелеными человечками», как любили их называть в Крыму.

Власть на западе и украинское правительство настаивают на том, что это Россия привела, организовала и оборудовала бойцов.

Более глубокий взгляд на 12 роту в течение недели, посещая контрольно-пропускные пункты, опрашивая борцов и наблюдая их в деле, против украинских военных сил, в пятницу, показывает, что в этом случае ни одно описание не отражает действительную картину.

Мятежники 12й роты оказались украинцами, но как многие в области, имеют глубокие связи и даже родственные узы с Россией.

Они - ветераны советской, украинской или российской армии, и у некоторых семьи по другую сторону границы. Весьма запутанная смесь подлинности и преданности.

Еще больше усложняет картину то, что по мере бойцы делятся пылким недоверием к украинскому правительству и западным силам, которые их поддерживают, они не находят согласия в своих конечных целях.

Они спорят о том, стоит ли Украине перераспределить силы с помощью федерализации или стоит ли региону аннексироваться Россией, и высказывают разные точки зрения, какую сторону заявит Киев, и даже где должна будет проходить граница разделенной Украины.

Юрий неуверенно говорит о возможности аннексии Россией, даже в то время, как триколор колеблется возле крыльца, куда он направил свою группировку.

Он говорит, что он участвовал в захвате СБУ в Донецке 7 апреля и управлял захватом ГУМВД пять дней спустя - двойные операции, которые помогли установить точку опоры ополченцев. Видео и фотографии второй атаки подтверждают его историю.

В течение недели, в то время как украинские солдаты иногда поджимали, он ликовал над претензиями чиновников в Киеве и на Западе, что его операциями руководят российские офицеры военной разведки.

«Тут нет русских специалистов, - сказал он. - У нас тут нет москвичей. У меня самого достаточно опыта».

Этот опыт включает сержантские четыре года в части в Кандагаре, Афганистан, в 1980-х.

Он сказал, что управляет 119ю бойцами, возраст которых колеблется от 20 до 50 лет. Все они говорят о своей бывшей службе в советской или украинской пехоте, воздушных силах, спецназе или ПВО.

Костя служил в постсоветской российской армии, где он был парашютистом. Но у него украинское гражданство, которое он получил два года назад после переезда в Донецкую область еще в 1997 году, чтобы жить рядом с матерью.

Двое других сказали, что сами из восточной Украины: один из Одессы, а другой из Днепропетровска.

Сейчас, 12я рота формирует один из первых рядов Сопротивления в Славянске, где бойцы стоят на баррикадах, смотря в лицо украинской армии, с которой ополченцы уже сталкивались несколько раз.

Члены группировки одеты в маски во время патруля, который пересекает город по часовой стрелке.

Они дисциплинированы, включая организованные смены на баррикадах, часто чистят свое оружие и воздерживаются от алкоголя.

И они утверждают, что у них есть расширенная сеть информаторов, которые предупреждают их, когда начинаются действия со стороны украинской армии. Все с отвращением говорят о временном правительстве в Киеве, которые пришли к власти после гонения президента Виктора Ф. Януковича из офиса в феврале.

Они злятся на любые намеки о том, что их захват государственных зданий был ошибкой. Прозападные протестующие в Киеве держали государственные здания и главную городскую площадь с прошлой осени, говорят они.

«Почему Америка поддерживает их поступки, но в противодействует нашим?» - сказал Максим, молодой бывший парашютист, который организовал снайперов Юрия возле моста. - Таковы противоречия Запада».

Максим, как многие другие, говорит, что видит нерушимые культурные, экономические и религиозные узы с Россией, и его идеал великого славянского мира, который, как он говорит, запуган извне.

Угрозы, говорят бойцы, были явно вызваны парламентским предложением в феврале, когда временное правительство в Киеве лишило русского статуса официального языка на востоке Украины.

На это предложение временным президентом было наложено вето, но в глазах бойцов этот эпизод стал сигналом официального культурного нападения.

«Это была критическая точка» - говорит Максим, пряча висящий на шее нож под черный жилет.

Некоторые бойцы потрясли своими головами на слова, что им заплатила Россия, олигархи или кто-либо еще.

«Это не работа, - сказал один боец Дмитрий. – Это служба».

Более того, если бы ГРУ помогало им, говорят восставшие, то у них бы уже были новые боевые средства, а не древнее оружие, которое можно увидеть на баррикадах и которое хранится на базе, где они спят.

Во время боев в пятницу, двое бойцов носили с собой даже охотничьи ружья, а самым тяжелым видимым оружием, была единственная реактивная граната.

Большинство из их запасов были идентичны с оружием, которое видели в руках украинских армии и спецназа МВД на государственных позициях за городом. Это включало 9-миллиметровые пистолеты Макарова, автоматы Калашникова и несколько снайперских винтовок Драгунова, легкие РПК пулеметы и переносные противотанковые ракеты, в том числе некоторые со штампом производства из 1980-х и начале 1990-х.

Множество оружия имеет все признаки долгой службы, но одно из них - пусковая установка РПГ-7 выглядит на удивление чистым и свежим. Бойцы говорят, что купили его у... украинских солдат всего за $ 2000. Да еще и вместе с 12 осколочно-фугасными гранатами.

Ополченцы сказали, что оружие было или изъято ими или из захваченных зданий, или колонны украинских бронемашин, или куплено у коррумпированных украинских солдат.

Прямого указателя на склад оружия у 12й роты не было, но корреспонденту сложно подтвердить источники их денег и снаряжения, но местная поддержка ощущается сразу.

Однажды днем толпа местных жителей собралась, чтобы построить баррикаду и бункер возле моста через канал, который ведет на западную часть города.

На основной базе 12-й роты, то есть в доме у Тани и ее мужа Льва, жители приходили, чтобы пожертвовать еду: домашнюю выпечку, сало, чан борща, сумки свежего зеленого лука, банки маринованных овощей и фруктов.

«Для ребят из Киева, мы сепаратисты и террористы», сказал Юрий. – Но для людей здесь, мы защитники».

Таня, которой 60 лет, сама предложила кормить мятежников, после того как ее сын к ним присоединился, возложив таким образом на себя должность повара группировки.

Стол позади дома она держит полным еды и уговаривает мужчин кушать больше, когда они оставляют миски с борщом незаконченными.

Гараж супружеской пары стал бараком, сарай – военным заводом. Камуфляж висит в ряд на вишневых деревьях.

Ополченцы заявляют о в общем-то хороших отношениях с местной милицией, которая сделала мало, чтобы остановить их.

Многие милицейский офицеры до сих пор патрулируют мятежную территорию, принимая авторитет ополченцев, в тоже время управляя движением и расследуя несчастные случаи.

Куда ополченцы и их покровители пытаются вести остатки Украины - тема спора даже между мужчинами в масках.

В 12 роте некоторые надеются, что восточные провинции смогут основать автономию с помощью федерализации Украины. Другие говорят о делении нации на две части, и что большая часть вступит в Россию.

Спросив, стоит ли Украине оставаться одной нацией, Сергей, ветеран советского ПВО сказал: «Конечно, почему бы и нет?»

«Нет, нет и нет, - перебил его Дмитрий, боец помладше. – Какая может быть единая Украина?»

Позже, другой боец, Алексей, согласился: «На восточной Украине, они показали свое лицо: нацисты, фашисты. Они разрушили памятник Ленину, напали на нашу историю. Жить с ними на одной земле – бессмысленно для нас».

Потом пошли детали, где должна проходить новая граница и какая сторона должна оставить за собой Киев. «Пускай Киев остается на западе, - сказал Саня, огромный мужчина с побритой головой, который нес снайперскую винтовку Драгунова. – Это не принципиально».

«Нет, все дороги ведут в Киев» - сказал Дмитрий.

Алексей предложил провести границу вдоль Днепра, реки, которая течет через Киев.

«Хорошо, вдоль Днепра, - сказал Дмитрий. – Левый берег их, а правый – наш».

Какой бы ни была окончательная территория, сказал позже Юрий, украинское временное правительство должно позволить провести голосование или столкнется с гражданской войной.

«Или море крови и трупов, или референдум,- сказал он. Третьего пути нет»

Отсюда