Донецк + Стус = любовь?

20 декабря 2012 года в Донецкой библиотеке имени Крупской прошло торжественное открытие музея поэта Васыля Стуса.

Все как полагается: вступительное слово о гении украинского бунтаря, несколько слов о трудностях, которые пришлось преодолеть, и о людях, которые помогли это сделать, воспоминания современников, знавших Стуса лично, и много-много пафоса.

В самом музее можно увидеть фотографии поэта, его письма, документы, личные вещи, тетради, одежду. Все это ранее находилось в Горловке — музей был основан и существовал благодаря Олегу Федорову.

В прошлом году владелец заявил, что из-за возраста и состояния здоровья уже не может поддерживать экспозицию в порядке, и попросил взять музей на баланс города или области. Чиновники откликнулись и перевезли экспозицию в шахтерскую столицу, в научную библиотеку.

Музей Васыля Стуса в библиотеке имени Крупской — это даже звучит забавно. Трудно даже сказать, что переворачивается в гробу: Надежда Константиновна или Васыль Семенович. Вполне возможно, что оба.

Скажу сразу: я искренне считаю, что в Донецке должен быть музей Стуса, потому что в этом городе произошло становление большого поэта и выдающейся личности. Потому что Донецку есть, что сказать о Стусе. Потому что Стус — часть истории Донецка. В общем, все правильно и закономерно произошло.

Другое дело, что некоторые социально и политически активные жители шахтерской столицы искренне уверены, что Стус должен стать символом Донецка, поэтому спешат объявить его певцом Донбасса. И даже собираются зачем-то присвоить его имя местному высшему учебному заведению.

Конечно же, церемония открытия музея не обошлась без патриотического пафоса и высокопарных речей не
только о самоотверженной борьбе Васыля Семеновича против тоталитарного режима, но и о его преданности и любви к малой родине — к Донецку, в то время как родился поэт в Винницкой области.

Я, конечно, не берусь утверждать, что знаменитый поэт Стус не любил город, в котором вырос. Мой личный опыт подсказывает мне, что определенная привязанность к месту, в котором ты вырос, присутствует всегда, даже если человек утверждает обратное.

Как там у Лермонтова? «Люблю Россию я, но странною любовью…» Судя по всему, что-то подобное украинский «коллега» Лермонтова Василий Стус испытывал и к Донбассу. Да, что-то трогательное и душевное есть в стихах о детстве, и индустриальные пейзажи есть, и даже признания в любви: «Я скучив за тобою, рідний мій, моя важка, моя вагома радосте…» Но как-то уж слишком сложно переплетены чувства поэта: то ностальгия, то откровенное неприятие.

Есть такая вещь, как региональная идентичность, и ею уроженцы той или иной части страны обычно гордятся. Ну, вот у нас, например, есть мультикультурность, есть какая-то суровая пролетарская культура, которую многие спешат назвать отсутствием культуры как таковой. Но, в общем, Донбасс таков, каков он есть, и это данность, которая кому-то нравится, а кому-то — нет.

А вот Стус, похоже, очень страдал от того, что Донбасс — это не Винничина, откуда, собственно, и идут его корни. Поэт был искренне уверен, что «заезжие россияне», живущие в Донецке, занимают места украинцев. Парадоксально, но сегодня и те, и другие ставят ему мемориальную доску и даже собираются переименовывать центральную улицу в его честь.

Звучит крайне странно: активное заселение Донбасса началось с появлением индустриальных предприятий, а украинцы не спешили идти на заводы и в шахты — предпочитали оставаться в деревнях, работать на земле.

Ну, а города-то вырастали вокруг заводов, и жителями их становились те, кто трудился на этих предприятиях. В том числе и «заезжие» русские.

Более того, в 40-е годы — как раз во времена детства Стуса — в Донбасс насильно вывозили жителей западных областей, и это воспринималось ими как трагедия. Ну, как-то не спешили они занять «свои» места в городах региона, и даже сопротивлялись этому.

Справедливости ради нужно сказать, что писал Стус не только о Донбассе — об украинских городах в целом, и в его размышлениях алыми буквами прописана такая близкая многим идея, что «во всем виноваты москали и жиды».

Естественно, Донецк, город, который, по сути, основан ими, потому как если верить краеведам, то украинцы в Юзовке занимали только третье место по численности — после русских и евреев, то вполне мог вызывать у Стуса отторжение.

О Горловке, в которой некоторое время работал учителем, поэт, не особо стесняясь, писал изумительно «трогательные» стихи.

Утро серое в тумане - я раскрыл окно,
баба серет за дровами, серет уж давно,
полупьяненький солдатик девку еть ведет,
прислонившись у забора мужичёк блюет,
вижу лужу, в луже тёлка тихо-тихо ссыт,
вот вам русская сторонка, деревенский быт.

Я, конечно, прекрасно понимаю, что жители рабочих поселков не блещут аристократическим воспитанием, но описанная картина отдает откровенной «чернухой» и желчью. Для сравнения приведем стихотворение, посвященное Полтавщине. Тут абсолютное иные краски, абсолютно иные эмоции и, как мне кажется, абсолютно иное отношение.

Полтавщино! Я пізнаю твій голос,
Коли кують немовкні зозулі
І в колос пророста пташиний щебет,
Що будять тишу і дають відчути
Її глуху, аж сизу, глибину.
Полтавщино! Ті ж обріїв півтони
Сповиті сиззю голубих димів,
І тиша благодатна, і мрійливість,
І втома, і окраса цього краю…

Ну, и так далее…В общем, выводы напрашиваются сами собой: либо на Полтавщине никто не пьет, не блюет и далее по Стусу, либо автор предпочитает концентрировать внимание на абсолютно других вещах, как принято в нынешней сетевой журналистике. Последнее мне кажется более вероятным.

И при всем при этом сама личность Стуса вызывает у меня уважение. Хотя бы потому, что Васыль Семенович открыто воевал с живым врагом, который был априори сильнее его — речь идет, конечно, о системе.

Многие из тех, кто «топил» Стуса, Черновола, Дзюбу и прочих, сегодня рассказывают о том, что родились с «жовто-бакытным» флагом в зубах, и пляшут на теле мертвого слона — СССР. Среди обласканных властью писателей защищать Стуса решились немногие, и одним из этих немногих был Борис Олийнык —он коммунистом был и является по сей день. Увы, людей, которые не прогибаются под время, всегда было ничтожно мало. И Стус был одним из таких.

Кроме того, он просто хороший поэт. Безусловно, очень талантливый, хотя и нелегкий для восприятия. К большому сожалению, сейчас почти все знают Стуса-бунтаря, но мало кто читал его стихи: тяжелые, болезненные, мощные и глубокие.

И, увы, уже запущен процесс превращения писателя Стуса в икону националистов — совсем скоро он составит компанию Тарасу Григорьевичу, под памятниками которому традиционно проходят митинги УНА-УНСО. И кого, скажите на милость, интересует, что на русском Шевченко написал больше, чем на украинском, а во многих его произведениях так бессовестно откровенны идеи панславизма? Нет уж, лучше подходить творчеству Кобзаря избирательно.

Боюсь, что со Стусом случится то же самое, хотя его идеи, несомненно, значительно ближе ультраправым радикалам. В то время как для тысяч дончан он был и остается географически «своим», но, по сути, малопонятным и далеким писателем.

Именно поэтому, наверно, не нужно ставить между Стусом и Донецком знак равенства.