Энрике Менендес про Дейтонские соглашения

Боснийцы, хорваты и сербы не согласны ни с чем кроме того, что война закончена.

Конец Боснийской войне был положен 21 ноября 1995 года, когда на американской авиабазе в Дейтоне, штат Огайо, было достигнуто соглашение о мире. А может и 14 декабря в Париже, где соглашение было подписано. Реальная дата большого значения не имеет: официальных мероприятий, посвящённых 20-летию событий, всё равно не будет. Во многом так вышло потому, что, вспоминая войну, боснийцы (мусульмане), сербы и хорваты предлагают три совершенно разные версии того, что произошло.

Соглашения в Дейтоне позволили выжить Боснии, как государству, но разделение сохранилось. Одна часть – это преимущественно сербская Республика Сербска (РС). Вторая – это Федерация, населённая в основном боснийскими мусульманами и хорватами. Она представляет из себя союз, разделённый на 10 кантонов. Ещё есть Брчко – автономный округ, который барахтается сам по себе. На бумаге устройство Боснии не сложнее, чем у Бельгии. На практике оно абсолютно дисфункционально, поскольку разделение оставляет незаживлёнными шрамы войны.

Разделение проявляет себя и в отношении к годовщине соглашений. Если 21 ноября не выпадает на выходные, только жители Республики Сербской (РС) получают отгул. Боснийцы (но не хорваты) празднуют не 21, а 25 ноября – дату, когда современная Босния была основана анти-фашистскими партизанами в 1943 году. Этот праздник игнорируют в РС, где в свою очередь отмечают дату своего основания – 9 января 1992 года, когда эту часть планировалось отделить и включить в Великую Сербию.

26 ноября этого года Конституционный Суд Боснии отменил выходной в этот день на основании того, что дата одновременно связана с сербским Православным праздником, что в свою очередь дискриминационно по отношению к боснийцам-мусульманам и хорватам-католикам. Милорад Додик, сварливый лидер боснийских сербов, обвинил Суд, назвав его про-мусульманским, и предложил «засунуть это решение сами знаете куда».

Но граждане Боснии не могут договориться не только о дате окончания войны, но и о дате её начала. Для сербов точкой отсчёта стало убийство серба на свадьбе в Сараево в марте 1992. Для хорватов и мусульман – смерть двух женщин, хорватки и боснийки, пятью неделями позже. Каждая из сторон скорбит только по своим жертвам. Сараево, которое сейчас населено преимущественно боснийцами, усыпано памятниками тем, кто погиб от рук «сербских преступников» во время его осады. А вот у гражданских лиц-сербов, которые были убиты боснийскими солдатами и сброшены в ближайшее ущелье, официального мемориала нет до сих пор. В свою очередь власти Приедора, третьего города в РС, отказываются выдать разрешение на памятник детям, преимущественно боснийским, которые погибли во время войны.

Раздельная система образования продолжает раскол среди новых поколений. Эрик Горди, социолог, говорит, что все три стороны «продают историю себя, как самой большой жертвы». Кроме тех, кто голосует за исключительно этнические партии, боснийцы в целом гораздо меньшие националисты, нежели о них привычно думают. Боян Солайя из Центра Международных отношений города Банья-Лука, столицы Республики Сербской, говорит, что и сербы, и хорваты, и боснийцы согласны с тем, что война была ошибкой. И добавляет, понизив голос: «Проблема не в людях, а в политике».

Все 20 лет мрачные прогнозисты предсказывали, что Босния вот-вот снова погрузится в войну, но этого не случилось. Дейтон, при всех его недостатках, сумел остановить боевые действия, но не сумел объединить граждан страны в нацию. Похоже, что это дисфункциональное государство отметит еще много годовщин соглашения. Ни шатко, ни валко».