В начале девяностых в общаге на улице Розы Люксембург мы ставили скрипящий стул подальше от лестниц и лифтов в тёмный коридор, включали лампу дневного света, прикрученную к потолку, а иногда выносили и настольную, если не хватало. Летом открывали пожарную дверь
После чего бралась обычная простынь, ножницы и расчёска, под которую и стригли друг друга. Стриг не обязательно лучший, а у кого были время и настроение
Это было ещё то удовольствие, которое длилось несколько часов, по очереди. Рядом ходили разные люди по своим делам. Кто в кухню, кто в душ на первый, кто на улицу. Зимой свет могли вырубить и вырубали из-за перегруза. Вода летом не поднималась до 12 этажа
Сложней всего оказалось с монголами и африканцами. Сложнее не то слово. Хуже всего. Я даже не брался после нескольких попыток, но зато ко мне ездил за сотню километров кучерявый тогда и до сих пор вполне европеоидный брателло. И почему-то колумбийцы, им нравилось
Первые уроки точно дал племянник посла Руанды в Швейцарии. Очень воспитанный, скромный и ленивый потомок хуту и тутси. Я даже не знаю на каком факультете он учился. И учился ли вообще
Машинка была у Пурэвсурена, кажется, но они держались крепкой своей коренастой азиатской группой, которой и в футбол, и в пинг-понг играли
Шикарную расчёску с длинными проволочными зубьями как бы не от бельгийского пулемёта с бирюзовыми стразами мне подарил вредный Мадешта (?). Не помню, кто именно. Потерял её в переездах ещё когда они не стали мейнстримом
Вот тогда я и задумался впервые, что стоит всё-таки носить длинные волосы на постоянной основе