Как я ездил в Новый Орлеан

Если кто думает, что я с самого начала не собирался ехать в Новый Орлеан, то будет неправ. Только узнав из сообщений по радио – ТВ у меня еще нет - об урагане «Катрина», который на изломе августа/сентября прошелся по американскому берегу Мексиканского залива, я сразу же подумал – хорошо бы рвануть в Луизиану... Все таки Марди Гра и улица Бурбон, Французский квартал и дельта Миссисипи. Но мои жизненные приоритеты на данном этапе существования несколько иные. И потому обреченно вздохнул и снова засел за учебники – если успею написать пять сочинений до осеннего перерыва, то у меня освободится время для автошколы. А без водительской лицензии в этой части планеты Земля трудно, можно даже сказать невозможно.

В пятницу утром, как раз перед началом классов, захожу неторопясь к себе в Живой журнал, проверяю почту и вижу месску старинного приятеля Гужвы, который нынче заведует газетой «Сегодня» в столице Украины. Типа «Найди меня как можно быстрее» и координаты. Нахожу. В перерыве между парами узнаю, что редакция оплатит мне дорожные расходы и все такое.

Я всегда дружил с секретаршами. И вовсе не потому, что строил какие-то там далекоидущие планы, а просто потому, что то ли мне их жаль, то ли еще чего: девки-то молодые в основом. Вот и «секретарша» Центра студентов-иностранцев Кристалл как-то сразу оказалась моей приятельницей. Попросил помочь. После третьей пары благодаря Кристалл я уже знал, что самолеты в Нью Орлеан не летают, поезда не ходют, а автобусом добираться не менее двух суток. Да и что там делать, если ехать автобусом? Купаться в Мексиканском заливе? И тут мне повезло в первый раз – четвертую пару в пятницу отменили по причине отъезда старой девы мисс Кей на свадьбу к подружке в Кентакки. Все складывалось наилучшим образом и выбора у меня не оставалось...

Объясняю. В пятницу вечером в нашем Питтсбурге намечался старт фестиваля «Маленькие Балканы», посвященного разным народностям этого самого пестрого уголка Канзаса. Кроме того, вся нация в понедельник намеревалась праздновать День Труда и потому – парадокс – здесь никто не собирался работать. Намечался длинный уик-энд и найти кого-то из местных, кто имеет машину, да еще и достаточно безумен, чтоб провести двое суток за рулем, было делом непростым. С другой стороны - целых три дня на поездку. Или почти три - нужно было успеть сделать домашнее задание. Попросил Кристалл дать объявление на студенческой доске, а сам быстро-быстро рванул в «Collegio» - это так наша местная студенческая газета называется. Но в редакции меня ждало разочарование – никого из стаффа на месте уже не было. Но была на месте секретарша! Через 15 минут беседы с ней я знал, что телевизионщики Универа и парни с радио разъехались по домам, оставив дежурную бригаду, а значит в Орлеан никто из не едет. Та же история и с «Джоплин Глоуб», и с «Питтсбург Морнинг Сан».

Местные телекомпании, правда, работают. Думаю, что во многом из-за того, что именно они освещают наш студенческий футбол (пусть и с помощью студентов журфака, но за пультом-то должен кто-то сидеть). Ехать никто никуда не хочет – есть спутник и качество сигнала из Нового Орлеана, не смотря на все катаклизмы, великолепное.

Я даже обратился к декану журналистского факультета, который посмотрел на меня сквозь свои призматические очки, как на полного придурка, но вслух ничего не сказал. Я тоже понимал, что официальные лица в данной ситуации ничем помочь не могут, но старался использовать любой шанс.

Унылый, я побрел в библиотеку, где есть возможность пользоваться компьютером с русским шрифтом. Для того, что успеть обернуться в Луизиану и назад, вернувшись к вечеру понедельника, учитывая, что ехать туда часов 13-14, оставалось совсем чуть-чуть. Но уже спустя два часа я был вынужден оторваться от занимательного чтения френд-ленты – за спиной стояла Кристалл, сопровождаемая своей подружкой Ребеккой – курносой особой маленького роста, в аккуратных очочках и с милой улыбкой, но в то же время удивительно кривоногой. Рассмотрел я все это, понятно, не в тот момент, а раньше, когда девчонки приходили ко мне на борщ, а я, пока они удивлялись и охали, завладел их... лэп-топами и пытался определить есть ли в моей конуре беспроводное соединение. Оказалось, что есть, но только снаружи... Вернемся в библиотеку. Оборачиваюсь это я, а рядом с девчонками стоит какой-то юноша, неопределенной ориентации. Черная кепочка и бороденка в палец толщиной делали его похожим на классического садо-мазо педераста с сайтов для взрослых, но то, что он при этом обнимал Ребеккой за талию, как-то успокаивало. Это был Дэйв. Ему и было суждено сыграть ключевую роль в этой истории.

Оказалось, что Кристалл успела предложить поездку в зону бедствия как минимум двум десяткам знакомых и один из них – бойфренд Ребекки – был настолько безумен, что сразу же согласился. Как я понял, Кристалл успела поболтать и со своим приятелем, чтобы проверить его на вшивость, но после того как он согласился, тут же напомнила ему, что они планировали съездить в Канзас-Сити. Женщины. Этого бой-френда, кажется звали Стив. Кристалл давно хочет нас познакомить, но я дружу с секретаршами, а не с их бой-френдами.

Выезжать следовало не медля и потому вся компания отправилась ко мне, чтобы выработать план поездки, попутно уничтожив остатки пасты, приготовленной два дня назад. До Дня труда она бы вряд ли дожила даже в холодильнике. После обеда решили разбежаться, чтобы встретиться ровно через час, который потребуется на сборы и на то, чтобы уломать Ребекку – она страшно хотела ехать в с нами, но Дэйв настаивал на том, чтобы вместо этого он воспользовался ее машиной. Поначалу он, конечно, сдался и пытался мне объяснить, что у Ребекки «большие яйца», но я, как организатор экстрим-тура, был непреклонен – женщин на борту быть не должно. И вовсе не потому, что примета такая, а потому, что я против того, что вдруг кто из нас захочет стать героем... Мы ехали работать.

Проинструктировав Дэйва на счет одежды и припасов, пошел собираться сам. Из съестного взял с собой только связку яблок, которые удачно вписывались в интерьер зеленого рюкзака. Ничего другого у меня просто не было. Вся аппаратура, нужная для работы журналиста, у меня была. Не хватало «только» лэп-топа и мобильного, но эту часть, услышав, что я плачу за бензин, Дэйв обещал взять на себя. Воду купим в дороге.

В шесть вечера, когда дневная жара в Питтсбурге понемного сходит на нет, на улице становится даже приятно. И я решил проверить почту. Обычную почту, вовсе не электронную. Каково же было мое удивление, когда в ящике оказалось письмо, в котором меня ждал номер социального страхования – тот самый номер, что требовался для установки телефона или покупки мобильного без экстра-платы. Но было уже поздно...

Мы покинули Питтсбург ровно в семь вечера в пятницу. На прощание Дэйв поцеловал Ребекку, которая смотрела на него во все глаза, видя не классический образ пидара, а самого настоящего героя. Я же почесал пузо белой глухой кошке-альбиносу, которая судя по всему принадлежала Виктории – еще одной подружке Кристалл. Кошке я не понравился. И она мне тоже.

За двое суток нам предстояло потратить половину моей месячной стипендии, преодолеть более 1500 миль и побывать в месте, которое, если верить «ящику», лучше обходить стороной.

План поездки был прост – преодолеваем расстояние и ввязываемся в бой. Но Дэйву я об этом не говорил, чтоб не нервировать единственного водителя. На выезде на dual carriageway, как меня учила называть хайвей Олеся Станиславна, нас ждал первый сюрприз – дорога была перекрыта пожарными, которые собирали... милостыню. Именно так: стоит себе пожарный с сапогом или каской в руке – это был целый рассчет, рассредоточенный по обеим сторонам хайвея - и сует их в открытые окна автомобилей. Как объяснил Дэйв, людей в Канзасе мало, налогов собирают тоже немного и для того, чтоб купить чего по хозяйству, бюджетникам приходиться ждать годы. Вот и выкручиваются.

Дороги, как обратил внимание все тот же Дэйв, содержатся в идеальном состоянии не только за счет налогов, но и за счет фирм, которые берут участки шоссе «на содерждание». Таблички, установленные у обочины, это подтверждали.

В соседнем штате Мизури, где мы купили ящик воды, стало ясно, что дорога обещает быть веселой – Дэйв признался, что давно мечтал побывать в Новом Орлеане и на этой неделе его мечта по любасу должна была осуществиться, так как именно там было запланировано заседание общества «Анонимных Алкоголиков». Если бы не «Катрина»... Миссури мы проскочили по диагонали, задев лишь уголок. Я думал о том, как можно стать алкоголиком, да еще и анонимным в 26 лет. Это ж как весело нужно жить?!

В верхней части Арканзаса я узнал, что Дэйв не только алкоголик «в завязе», но и два года назад систематически принимал амфетамины. Сейчас уже успокоился. Позволяет себе это только время от времени... Перед въездом в Форт Смит, где Дэйв ходит в колледж, осваивая такую нужную в народном хозяйстве профессию сисадмина, и откуда он два раза в месяц ездит к Ребекке, я забрал у него все «колеса». Хотел выбросить, но пожалел. Оставалось надеяться, что нас никто не будет обыскивать.

Дэйв недоумевал – как можно продержаться без «колес» такой отрезок времени? Однако я его успокоил, многозначительно постучав себя по лбу: как бы у меня был готов план. На выезде из Форт Смита, который поразил своей разбросанностью – всего лишь 150 000 душ живут на территории большей, чем площадь Донецка – я снова обыскал Дэйва в поисках таблеток.

- Ты не в полиции служил? – спросил он меня обиженно, после того, как я посетовал, что хорошо бы резиновые перчатки...

Я отметил, что в полиции не служил, да и вообще нигде не служил. Просто вырос в таком месте, где очень много зеков и военных. Чтобы придать своим словам эффект, заметил между прочим, что пять лет снимал квартиру на Объединенном. Не думаю, что он понял, что именно значит "The United block", но что-то в моем голосе заставило его поверить в мою искренность. После чего я предложил Дэйву сдать все, что у него есть добровольно, иначе -дисквалифиция и снятие с гонки. Интересно, как это я собирался осуществить? Ведь прав-то у меня не было! Объяснять, что и его, и моя жизнь зависят только от его мастерства, я не стал. Он должен сам понять, что нас ждет встреча не с одним полицейским кордоном.

В итоге у меня в руке оказалось еще две пилюли обезбаливающего – «для шеи», как пояснил Дэйв. Посмотрев на состав, пилюли я ему оставил. Хотя и понимал, что сыну доктора и медсестры, ничего не стоит меня обмануть.

Оставшуюся часть Арканзаса мы проехали в кромешной тьме и знаменитых гор, якобы похожих на Крымские – именно они защищают наш Канзас от ветров Мексиканского залива – я не видел. Дышал в открытое окно – только месяц тому как бросил курить и ехать в машине с человеком, который курит в таком же темпе, как я когда-то – пытка невыносимая.

Для того, чтобы Дэйв не уснул, а также для того, чтобы проверить устойчивость его психики перед более серьезными испытаниями, был избран по-настоящему изуверский метод. Сначала купил ему два энергетических напитка – как идейный противник стимуляторов, сам я их никогда не пробовал, но мои знакомые любители клубной жизни отзывались о Бёрне - кажется это был он - с восторгом. В решающей фазе эксперимента я запел. Не так много найдется людей, которые могут выдержать мое пение. Тем более - украинские песни в неподражаемом исполнении. Но то ли потому, что Дэйв находился под действием энергетических напитков, то ли потому, что я пел, перекрикивая ветер, однако он вытерпел и народную «Чом ты не прыйшов, як мисяць зийшов», и чубаевскую «Так у свити повелося, я люблю ии волосся», и даже шевчуковский «Дождь». После чего мы с ним на два голоса исполнили “Hit the road Jack”. Ту самую, что “Don’t come back no more, no more, no more”…

В Луизиану мы въехали в четыре утра. Если раньше нам регулярно попадался попутный транспорт, то здесь «Хонда» в течение двух часов не обогнала ни одной машины! «Где караваны с продовльствием, где автобусы, которые едут со всей страны, чтобы забирать людей?!» - возмущался мой спутник.

На первой же в Луизиане бензоколонке мы были приятно удивлены, что цены на бензин здесь ниже, чем в Арканзасе – почти такие же, как в Мизури. Вообще цены на бензин в США – тема для отдельного репортажа. В посление недели она стала для американцев, чем-то вроде темы погоды для англичан. Если не знаешь как поддержать беседу или как пошутить с незнакомым собеседником – говори о бензине.

Чем ближе к рассвету, тем оживленне становилась и трасса. Появились те самые караваны и колонны. Бойчее заговорило радио. Вдали показались огни Батон Ружа – столицы штата Луизиана. Никаких признаков паники или бедствия мы не заметили. Разве что впервые обнаружили невиданное для Штатов явление – очереди за бензином. Именно тут я осуществил первую реконгсценировку. Как и планировал. Зарядил wireless в местном кафе Starbucks. Порадовало, что не пришлось вводить никаких данных, а значит Инет, из-за какого-то сбоя в сети, был на халяву. Новости не радовали. Агент из Пенсильвании докладывал, что никаких явок и паролей лиц, ответственных за освещение последствий урагана «Катрина» ему не известно. Агент из Мизури докладывал, что машину ему найти не удалось. Опоздал, чего уж тут говорить. Порадовал помощник из Северной Каролины – прислал данные о двух наших студентах, обучающихся в местном Универе. Правда, без точных координат. Но одного из них я знал – он проходил со мной тренировочный лагерь в Филадельфии. К счастью, ни одной из явок воспользоваться не пришлось. Позавтракав в какой-то блинной, рванули обследовать окрестности – решено было двигаться к Орлеану потихоньку сужая круг и зайти с севера, так как центральный въезд с запада и запасной с юга явно были перекрыты. Дэйв согласился с этой мыслью.

В этом месте моего рассказа предполагается, что читатель возьмет в руки карту или, на крайний случай, воспользуется услугами http://maps.google.com/, так как впереди масса географических названий, которые без наглядности будут совершенно непонятны.

Леопардовым скоком прямо по двенадцатой интерстейт достигли парка Фонтенбло. Удостоверились, что мост через озеро Пончартрейн неоперабелен и рванули дальше на запад – к мосту через тоже озеро, но по десятой интерстейт. Поняли, что и здесь нас ждет жестокий отлуп. После чего развернулись на 180 градусов и поехали как можно быстрее прочь от Нового Орлеана. Мы так поступили вовсе не для для того, чтоб сбить со следа предполагаемый хвост. Мы стремились к селению Богалуса, что расположено на границе со штатом Миссисипи, и которое, если верить пропаганде, было практически полностью разрушено. Оказалось не все так страшно. Аборигены в большинстве своем успели укрыться в каменных зданиях у которых серьезно повреждены разве что крыши. Те картонные коробки, что по недоразумению называют в Штатах домами, пострадали, понятно, больше. Некоторые улетели неизвестно куда, а некоторые остались практически невредимы! Жители – общим числом в 38 человек – неделю прячутся в местной церкви, где за ними присматривает человек из «Красного Креста» . Остальные разъехались по родственникам. Поснимали немного, поболтали с людьми. Настроения в целом не очень упаднические: все рады, что остались живы и надеются на лучшее. Детишки и вовсе чувствуют себя отменно и за всеми этими своими качелями и прятками забыли о том, что было аж целую неделю назад.

И снова разворот на 180 градусов и возвращение в «орлеанскую зону»: едем по уже знакомой 59-й интерстейт и там, где она встречается с 10-й, берем правый поворот, чтоб вернуться по все той же двенадцатой практически в исходную точку. Но не совсем. Первоначальная идея была проста: добраться по двенадцатой до Пончатаулы и повернуть налево, чтоб протиснуться по 55-й интерстейт, пролегающей по узкой полоске суши между озерами Пончартрейн и Марепа. Но не вышло. Мечта умерла, столкнувшись с реальностью. Железный Дэйв, под завязку напичканый энергетиками и никотином, пропустил нужный поворот... И, чтоб не возвращаться, пришлось нам ехать по проселочной, так сказать, дороге из Пончатаулы прямо в хрестоматийное Сорренто, где можно было снова свернуть на десятую. Здесь уже не было работающимх бензоколонок и пришлось затариваться бензином за наличные...

Потратив целых 30 долларов всего лишь за восемь галлонов топлива, купленного у какого-то дедушки, мы – усталые и голодные – медленно приближались к главной цели нашего путешествия. Народу же, похоже, было наплевать как на нас, так и на происходящее в Орлеане: каждый занимается своим делом. Кто лужайку стрижет, кто цветочки пропалывает, а кто и на вечерний клев опаздывает. Идиллия!

Где-то на полпути удалось увидеть удивительную иллюстрацию к тому, как власти используют труд местных заключенных на благо обществу: зека в полосатых бело-зеленых куртках грузили ящики с водой и едой в небольшой пикапчик, припаркованный напротив неработающей автозаправки, куда мы заглянули в поисках топлива. Работали не покладая рук. Вместе с караульным. «Мы платим налоги на их содержание? Вот пусть и отрабатывают!» - таков был комментарий одного из автомобилистов. Сказано было не без удовольствия, прошу заметить!

Финишный рывок по десятой интерстейт был недолгим: при въезде в Новый Орлеан – там, где начинается знаменитая эстакада, ведущая в город, - нас, вопреки радиоанонсам, ждал единственный полицейский пост! Въезд в разграбленный и опустевший мегаполис по сути охраняли только объявления по радио да запрещающие проезд знаки, установленные вдоль дороги. Именно тут, предъявив оборотную сторону моей журналистской корочки на которой крупными буквами было написано PRESS, вдохновленный мною Дэйв и почувствовал, что наглость – второе счастье. Полицейский лениво взглянул на удостоверение и, не задавая никаких дополнительных вопросов, махнул рукой. Я в это время держал пальцы скрешенными и очень переживал, что офицер посмотрит оборотную сторону пластика, где был изображен никто иной как я, пусть и с короткими волосами. Остальные пластики были не так внушительны и содержали больше кириллических надписей, чем английских. На них вряд ли стоило рассчитывать.

Осмотр прилегающих территорий оказался очень полезен. Он помог сравнивить и сделать выводы. «Катрина» прошлась по окрестностям Нового Орлеана словно пьяный великан после вечеринки: накидывая петли сообразно непостижимым трезвому законам алкогольной логики и останавливаясь в совершенно неожиданных местах. Вот стоит целехонький домик с вывеской «KFC». Сохранился даже бигборд, пусть и покосившийся, но все с той же мордой доброго дедушки, что потчует все Штаты жаренными цыплятами. А в двадцати метрах от него развороченный до основания остов какого-то здания. Что это был за домишко остается только догадываться.

Самая длинная и одновременно самая легкая часть пути была позади. Нас обгоняли колонны груженных продовольствием автомобилей и пустых автобусов. Им навстречу двигались уже пустые грузовики и заполненные пострадавшими автобусы.

Подготовленные радиопрограммами, мы уже знали, что обстановка не такая уж и накаленная, и вода начала отступать. Мы въехали в город. И тут же в окно автомобиля ударил спертый воздух, пропитанный болотными миазмами. Запахи - это первые и, пожалуй самые сильные впечатления от города. Хотя, слово "болотные" к ним, пожалуй, имеет отдаленное отношение. Я долго пытался понять что они мне напоминают. Сравнение найти трудно. Наиболее близкое - свиноферма... Второе сильнейшее впечатление - абсолютная пустота и практически полная тишина на улицах Нового Орлеана. Разве что ветер иногда колышет разноцветные целлофанновые кульки.

Представшая перед глазами картина вполне могла бы стать натурой к съемкам фильма о пост-ядерном кошмаре. Груды мусора который остался на улицах после того, как ушла вода, частично разрушенные здания и даже всепроникающий запах разложения не угнетают психику так, как совершенно пустые улицы некогда шумного города. Кажется, ну вот, все, сейчас режиссер хлопнет в ладоши и изо всех щелей начнут появляться люди...

Вместо этого тишину вспарывает нарастающий рокот: мимо, на предельно низкой высоте проносится геликоптер. Метрах в ста прямо по курсу, из-за угла здания с надписью «Best buy» появляется одинокая фигура темнокожей женщины, устало толкающей перед собой тележку из супермаркета, нагруженную до самого верха каким-то скарбом.

Дэйв в сотый раз достает из кармана мобилу и звонит очередному приятелю: «Стив (Фред, Кайл, Чак – нужное подставить по вкусу), а ты знаешь где я? Я в Новом Орлеане?!» Далее следует описание обстановки. Минутная пауза и очередной звонок.

Поехали неторопясь по городу, стараясь не пропустить ничего важного. И надо же было такому случиться, что буквально через 20 минут попали в очень интересное место – на перекресток авеню Орфея и улицы Живого Дуба. Как раз напротив злополучного обрушения правой стены 17-го городского канала, что и привел к затоплению города. Опять повезло!

Как выяснилось мы были не одни. Эти люди живут здесь почти неделю. В смысле на этом самом перекрестке Орфея и Дуба. Как раз у левой бетонной стены. Кто-то мужественно остался охранять дом, отправив семью в безопасное место, кто-то, снятый спасателями с крыши по другую сторону канала, отказался уходить на материк и сейчас охраняет имущество богатого соседа. А кто-то просто прибился к группе собратьев по несчастью. Так и живут. Грабить автоматы, продающие коку и чипсы уже не нужно - воду и еду им подвозят спасатели. Спиртное, судя по запаху, у них в изобилии. Одежда – простая, но чистая: воду греют в больших тазах, используя в качестве топлива сухие сучья поваленных деревьем и обломки жилищ, которые здесь почти сплошь из дерева. Чем они занимаются по ночам – лучше не спрашивать.

Стрельба бывает не часто - беспредельщики уже зачищены. Выстрелы доносятся в основном с другой стороны канала - там где еще есть вода. К тому времени, когда мы проникли в город лишь 30 % Нового Орлеана, который на 70 % лежит ниже уровня моря, были покрыты водой.

- В девять вечера я сидел дома и смотрел телевизор. И вдруг услышал сильный хлопок, потом шум. Ну, думаю, ураган, понятно. О нем у нас все уже слышали. Но через пять минут – еще шла реклама - в доме было по колено воды, - рассказывает местный абориген Роджер Уолкер. - Сейчас это как-то смешно вспоминать, но я сразу же ухватил свой проигрыватель и телек и потащил на крышу, а ценные бумаги забыл. Когда это случилось? Даже не скажу. Я, если честно, вообще не знаю какой сегодня день, настолько все перемешалось.

Роджер прикладывается к бутылке пива, которую держит в руке и, опрожнив ее до дна, выбрасывает в воду. Закуривает и указывает сигаретой на нечто торчащее вдалеке из воды. - Воо-н там крыша моего дома виднеется. Если они такими темпами будут работать, то через недельку туда переберусь.

- Меня зовут Лобстер. Да-да, все меня так зовут. Я живу здесь уже 45 лет. Все свои 45 лет, - говорит нам бородатый дядька в бейсболке. - Я помню даже страшный ураган "Бетси"! Правда, помню не очень хорошо, но такого ужаса точно не было - так, дождь был конечно изрядный и окно нам выбило, но чтобы до драки дело дошло... Ты понимаешь, очень много оружия оказалось у людей, которым это оружие только дай, - говорит Лобстер, поправляя рукоять ножа.

- Я вот никогда пистолета не носил, только нож. Но ребята с той стороны канала, темнокожие ребята, они ухватили все эти автоматы и ружья и пошли сюда, где воды было меньше.

Лобстер явно нервничает, злится, размахивая сигаретой.

- У нас горе, они кричат. Будто бы у нас горя нет или наше горе какое-то другое. Была битва за еду, за воду, за жилье, за сухое место. Здесь Победили мы. Там - они, - машет рукой в сторону моря Лобстер. Когда стало ясно, что мы не уступим, темнокожие успокоились. Потом вода потихоньку ушла и стало полегче. Но мы все равно ходим по разным сторонам одной улицы, - заключает Лобстер.

Ранее пустынная улица становится слишком оживленной. К Лобстеру и Уолкеру добавляется еще пара сомнительного вида личностей - каждый из них спешит рассказать свою немудренную историю.

- А у меня брата подстрелили, - говорит один из новоприбывших. - Ночь была, ничего не видно и я палил длинными очередями вдоль улицы, пока патроны не закончились. Может и не попал...

Важное наблюдение – в ночных уличных перестрелках афроамериканцы явно имеют преимущество перед белыми.

Мимо проезжает машина в кузове которой колоритные личности с автоматами. В окна видны мускулистые руки, украшенные татуировками. Хотел их снять, но только поднял фотоаппарат, как один из них красноречиво покачал стволом автоматической винтовки. В такой ситуации этого было вполне достаточно, чтоб охладить мой пыл. «Мы не герои» - сказал я Дэйву. – Мы просто делаем свое дело». Он не возражал.

- Не бойтесь, - успокоил нас Уолкер. - Это охранники магазина приехали забрать остатки товара. Нормальные ребята. Местные. Но камеру тебе лучше спрятать.

Скопление людей на улице привлекает внимание. К нам подходит высокий мужчина в футболке с надписью FBI. Его сопровождает еще один крупный мужик в футболке «Харлей Дэвидсон» без всяких иных "опознавательных знаков". Но его пистолет в ножной кобуре не оставляет никаких сомнений в том, кого именно он представляет.

- Из Украины? Это в России? - интересуется старший по званию. - Здесь было действительно жарко, но сейчас уже потише. Если и стреляют, то только ночью, но в африканские кварталы вам лучше не ходить даже днем. На другую сторону канала - тоже. Да и поспасть туда можно только имея вертолет.

Он соглашается побеседовать, предварительно уточнив, что наша беседа будет носить неофициальный характер прежде всего потому, что он не уполномочен давать интервью.

- Я не могу точно сказать сколько людей пострадало. Такой статистики вам вообще никто не даст. Я знаю только, что по нашим сводкам прошла цифра в 36 человек. Я прекрасно понимаю, что это смешно, так как видел полные машины, которые вывозили тела в черных пакетах. - рассказыает офицер ФБР.

– Сколько людей погибло в результате насилия, сколько в результате урагана вам также никто не скажет. Я знаю, что из зоны бедствия эвакуировали порядка миллиона человек. Остальная статистика вовсе не засекречена – ее просто еще нет. Все найденые тела будут опознаны и исследованы. По итогам и будут сделаны выводы.

- Складывается впечатление, что тут были расовые беспорядки, - делюсь я своими наблюдениями.

- Так вам никто официально не скажет. Ведь причиной произвола стала стихия, - морщится офицер. - В этой ситуации люди объединяются, чтобы выжить. В том числе и по рассовому признаку. Однако мародеры не знают цвета кожи и я знаю, что были столкновения как как между группами белых мародеров, так и между черными группами.

- Удастся ли освободить город от воды полностью, ведь большая его часть находится ниже уровня моря?

- Насосов, установленных в Новом Орлеане, хватит чтобы осушить Мексиканский залив. Однако дело не в этом – вода по-прежнему прибывает. Учитывая, что мы ее постоянно откачиваем, под водой остается еще где-то треть города. Затопление - не самая главная проблема. Скоро военные инженеры закроют дамбу и все будет в порядке. Корень проблемы в другом - из Миссисипи в город попали змеи, аллигаторы и прочая живность. Они прячутся по подвалам и канавам, нападают на людей. И это еще не все. Канализационные стоки выплеснулись на улицы, что грозит вспышками кишечных инфекций. Много тел осталось не найденными и этот запах, что стоит над городом, не только запах болота...

Офицер ФБР прекращает свой монолог и, сменив тембр на более официальный, добавляет:

- На этом наше интервью считаю оконченным и вам рекомендую уехать из города.

Прекрасно понимая настроение офицера, мы не стали искушать судьбу, и покинули этот перекресток. И все-таки мы решили отправится в соседний квартал - уж больно заинтриговал агент ФБР. Он оказался еще более разрушенным и пустынным, чем те районы, которые мы видели до этого. Очевидно, что воды здесь было больше. Минуты две-три мы медленно ехали по нему в поисках хоть одной живой души, чтоб узнать мнение местных жителей о пережитом. "Живая душа" в виде здоровенного молодого афроамериканца появилась неожиданно из полуразрушенного здания.

- У вас есть шнур "джек-джек"? - широко улыбаясь кричит он нам. В его руках какой-то сверток. Тут же следом за ним выходит еще один человек со свертком. Затем еще один...

- Назад! - ору я по-русски в самое ухо Дэйву, который уже было полез на заднее сиденье, где мы держали сумки с аппаратурой... Времени рассказывать ему о замечательном фильме про Шурика и фразу "Как пройти в библиотеку" у меня не было, но Дэйв и так все хорошо понял. Хотя, может этим ребятам действительно нужен был шнур? Мы проверять не стали.

Наша следующая остановка была у эстакады, которая из-за обилия воды стала мостом, ведущим в центр города. Здесь мы впервые увидели как работают военные. Естественно, за оцепление мы не попали, так как там нужна была не машина, а лодка. Или вертолет. Именно центральная часть города даже в субботу и воскресенье еще напоминала иллюстрацию к книжке Дед Мазай и зайцы. Воду здесь сейчас откачивают насосами, которых, как говорил офицер ФБР хватит на весь Мексиканский залив.

Военные работают четко - любые попытки войти в контакт пресекаются на корню. Ни удостоверения (в том числе международные), ни улыбки (в том числе женские), ни иностранный акцент (в том числе и украинский) не помогают. Все журналисты - а таких набралось три группы - с завистью наблюдают, как вдалеке кружит вертолет на котором, как говорят, расположились съемочные группы Fox и CNN.

Мы, конечно же, попытались обойти и заслон, но наша эскапада чуть не закончилась плачевно - стоявший у обочины полицейский, а не армейский автомобиль вдруг заревел и пошел в лобовую на нашу "Хонду". Дэйв, взявщий как мы помним эту машину на прокат у Ребекки, чуть было не потерял сознание... Вот таким вот образом незадачливым нарушителям и дают понять, что шутить не собираются. Тут действительно не шутят - в воскресенье, когда мы уже были в Батон Руже, на этом месте были убиты как минимум пятеро вооруженных гражданских. Законы военного времени...

Покидая Новый Орлеан я не мог отделаться от мысли, что вещи и события, которые выглядят страшными на ТВ, благодаря картинке и мастерству оператора, в действительности не такие уж и страшные. А вот то, что опытный телевизионщик обычно пропускает по причине невозможности взять крупный или общий план, оказывается ужаснее "Зловещих мертвецов" - люди, потерявшие человеческий облик всего лишь за несколько дней. Злость и страх, выплеснувшиеся на улицы вместе с водой. Мифический ящик Пандоры оказался всего лишь черепной коробкой.

"Катрина", кстати, почти не тронула собственно Новый Орлеан. Однако нанесла ему еще более опасный удар, из разряда тех, на какие якобы были способны ниндзя, которые могли лишь легонько толкнуть противника в грудь и ждать несколько недель, пока ни о чем не подозревающая жертва погибнет в жутких мучениях от последствий "когтя дракона" или "лапы тигра". Именно потому, что первый удар «Катрины» был не так уж и силен, ситуации в городе не придали внимания ни федеральное правительство, ни военные. И даже местные жители не до конца понимали к чему может привести подъем воды в городских каналах и проигнорировали требования местных властей покинуть город.

Мэр Нового Орлена Рэй Неджин утверждает, что его приказ об укреплении дамб городских каналов был отдан вовремя, то есть задолго до урагана. Однако муниципальные работники Большого Лентяя, привыкшие к тому, что ветры с Мексиканского залива регулярно тревожат их город, действовали нерасторопно и успели укрепить лишь часть бетонных ограждений, рассчитанных на ураган третьей категории. «Катрине» же была присвоена четвертая...

Именно обрушение участка правой стены 17 городского канала и стало причиной затопления 80 % территории города. В наивной истории про мальчика, который пальцем заткнул дырочку в дамбе Гувера и таким образом спас пол-Америки, изрядная доля поучительной правды. В Новом Орлеане такого мальчика не нашлось.

В субботу здесь начались восстановительные работы: на берегу озера Пончартрейн геликоптеры загружаются бетонными блоками и сбрасывают их в воду, пытаясь приостановить размыв дамбы. Потом, когда работа осушительных каналов будет восстановлена, в город войдут не только военные, но и гражданские строители, усиленные бригадами медиков. Следом за ними подтянутся коммунальщики из соседних городов-сателлитов - можно не сомневаться, что освоен будет каждый доллар, выделенный на восстановление.

По самым скромным подсчетам на восстановление в Новом Орлене условий, пригодных для сушествования людей, уйдет месяц. Не меньше трех месяцев пойдет на то, чтобы очистить город от нечистот и провести дезинфекцию. Сколько времени уйдет на то, чтобы ликвидировать все последствия урагана не знает никто. И даже если вместо 10 миллиардов долларов на ликвидацию последствий урагана будет потрачено в 10 раз больше, это вряд ли поможет тем, кто пережил в Орлеане в эти жуткие дни...

Решено было покинуть Новый Орлеaн до темноты – света здесь все равно не было. В столице Луизианы Батон Руже, где расположен ближайший к Городу-привидению лагерь беженцев, мы попали через два часа. Здесь, в больших и светлых помещениях спортивно-концертного комплекса, содержится 6 000 человек и как долго они тут пробудут не знает никто. Люди, мирно прогуливавшиеся вокруг здания до отбоя, который наступает здесь ровно в 10:00, спокойно реагируют на незнакомцев с камерами и диктофонами. Они уравновешенны и незлобливы, но когда дел доходит до оценки действий властей серьезно нервничают.

Главная претензия вовсе не в том, что не выдержала дамба и отнюдь не плохая организация эвакуации, хотя пресса и возмущена тем, что из-за банальной дезорганизации кто-то не пропустил к месту высадки караван из 50 автобусов. Люди об этом как-то не думают.

Основные вопросы, которые эти люди задают при виде журналистов просты: "Почему так долго?". Они просто не понимают почему президент и федеральное правительство ничего не делали и просто ждали почти неделю для того, чтобы дать сигнал к эвакуации. И это те люди, которые уходили из Нового Орлеана первыми, а не те, которых забирали в последние часы из "Доума".

Они также не понимают почему так долго пришлось ждать приказа об открытии резервных запасов нефтепродуктов хотя бы в Луизиане - и в субботу, и в воскресенье нам, повторюсь, довелось наблюдать небывалое зрелише: очереди за бензином по небывалой цене! И те, кто сумел спастись благодаря машине, теперь не знают что с ними делать. Наличных нет и пластиковые карточки не работают. Бензина же в обрез и только за "зеленые".

Долго искали, как же попасть в это огромное здание. Снова с блеском проявил себя Дэйв – к концу дня ему так понравилось быть журналистом, что он представлялся журналистом АР даже не попросив у меня хоть какой-то «корочки». Пришлось попросить его быть повнимательнее.

Представитель Красного Креста Томас МакКан считает, что это убежище будет работать не больше месяца - именно столько по-мнению Томаса потребуется властям времени, чтобы построить временное жилье.

- Пик давно позади и мы уже два дня не принимаем новых беженцев, но их число постоянно растет. Вчера, к примеру, в Батон Руж отключили свет и к нам пришло еще 500 человек. Наш лагерь рассчитан всего на 5 500 беженцев, однако нам пришлось пустить еще лишних пять сотен. Надеюсь, что сегодня хотя бы часть из них уйдет по домам. Как вы понимаете, выгнать мы их не можем. В общем, люди чувствуют себя неплохо. Мы оборудовали душевые кабины, поставили экраны для ТВ. Думаю, что в Сан-Антонио, Хьюстоне и Далласе, куда стали вывозить беженцев спустя несколько дней, условия будут получше. Я слышал там кто-то даже женился.

Мимо нас проходит седая белая женщина, которая вдруг бросает едкое:

- Я - беженец? Да какой я беженец, я сама сюда приехала, у меня двое детей до сих пор не найдены и я беженец? Сами вы беженцы!

Насколько я понял тут какие-то юридические моменты играют роль - типа если жертва, то выплаты одни, а если дертва, то иные. Хотя, может я и ошибаюсь.

- Многие люди возбуждены, - пытается парировать Томас. - Они возмущены своим статусом, им нелегко это принять. Но мы делаем все возможное - у нас наверху оборудованы комнаты для наиболее серьезных... случаев.

Моя просьба увидеться с ними разбивается о непонятный аргумент. – Вы случайно не французы? - спрашивает Томас. - У вас такой странный акцент...У нас два дня тому был инцидент с французами и поэтому мы никого внутрь не пускаем.

Что за инцидент и почему такое предубеждение к французам, которые по идее наоборот должны были быстрее найти общий язык с жертвами «Катрины», разговаривающих на смеси креольского, английского и французского, остается тайной.

После чего было решено перекусить перед дальней дорогой. Дэйв предложил завалиться в «The Hooters» – это такое заведение, в котором посетителей обслуживают девчонки в коротеньких оранжевых шортиках в обтяжку и белых маечках с оранжевыми же надписями. Я, понятно, этого не знал, так как это мой первый визит в Америку. Дэйв предвкушал то ли шок, то ли еще чего, так как плотоядно облизывался. Может он думал, что я в обморок упаду при виде полуголых сисек? Пожрали куриных крыльев. Очень, кстати, вкусных.

И впервые за целый день расслабились... Дэйву страшно хотелось выпить, а мне – закурить. Но поступили наоборот. Я, правда, выпил две, а не одну бутылочки «Короны», которую здесь подают с четвертушкой лайма в горлышке. Надо же такому случиться, что сюда же зашли и два фэбээровца, встреченных нами в Новом Орлеане! Дэйв поздоровался с ними как со старыми знакомыми и увлек занимательной беседой о том какие мы крутые журналисты. Офицеры взяли односторонний мораторий и молча потягивали какой-то напиток через трубочки. Только лишь раз заметили, что на мосту, где нас атаковал полицейский автомобиль, нам повезло - озране разрешено открывать огонь на поражение без предупреджения.

Я тихонько сказал Дэйву, что это они нас выследили и не исключено, что через спутник – ведь наша тачка выделяется в общем потоке своими мэрилендскими номерами и прочесть их с орбиты очень даже реально. Психика этого железного человека и тут не подвела и он воспринял мою шутку, как действительно шутку. Хотя и поднапрягся поначалу.

Седативный эффект пива оказался настолько силен, что только я хлопнул дверью авто, как тут же погрузился в сон... Проспал недолго, так как следовало заправиться перед долгой дорогой, а платить обещал именно я.

Аккомпанировали нам в дороге «The Doors» и «Sublime». Если последнюю группу я слышал впервые (и она очччень понравилась, кстати!), то «L.A. Woman» - мой самый нелюбимый альбом из репертуара Моррисона и Ко. Но только он и был в наличии... Пришлось терпеть и развлекаться как-то иначе. К примеру мы оба и практически независимо пришли к выводу, что африканцы и афроамериканцы – это разные семейства одного подвида. У нас обоих немало отличных приятелей и даже можно сказать друзей, которые приехали из Африки – очень веселые, занятные и местами даже интеллигентные люди, а вот негроиды, постоянно живущие в Америке, просто угнетают. Попутно сошлись во мнении, что понтов по поводу трагедии в Новом Орлеане внутри страны будет побольше, чем в самом городе и масс-медиа, призывающие к сбору средств и сдаче даже воды (!), в очередной раз решают пропагандистскую задачу, а не собственно проблему. Причем за счет все того же среднего американца.

Подумалось, что теперь главная проблема все же пострадавшие, которых нужно как-то устраивать, лечить, учить и определять на работу. А это не меньше миллиона. С городом же все будет хорошо – к Рождеству, надо полагать, будет все готово. Средний американец сердобольно тряхнет мошной и Большой Лентяй снова заживет прежней жизнью. Пусть и не такой веселой поначалу. Может, Орлеан и был наказан Катриной за порочную лень? Смертный грех все-таки...

Без остановок добрались только до границы с Техасом, где поняли, что срочно нужно что-то решать. Иначе даже железный Дэйв может не выдержать – его лицо налилось краской, что было заметно даже в сумраке. Он еще радовался, что местами может гнать до 100 миль в час, так как полицейских постов не было из-за того, что все менты были стянуты в Луизиану, но я понимал, что так долго продолжаться не может.

Заглянули в Тексаркану, где я распаковал привезенные из Украины медикаменты и провел необходимые реанимационные мероприятия. Дэйв мужественно перенес все. Стало легче. Но нужно было искать ночлег – ехать в таком состоянии дальше было рискованно. Ночевать под открытым небом не хотелось и на выезде из городка я снял номер в каком-то недорогом лодже.

Кому первым идти в душ мы разыграли в «камень-ножницы-бумагу». У меня был «камень». У него – «ножницы». Я отказался. Но Дэйв уже вовсю чувствовал себя героем. И вполне заслуженно. Могу себе представить, как бы он себя вел будь рядом Ребекка... С другой стороны, будь рядом Ребекка, он бы таким героем и не был, так как у нее есть водительская лицензия. Дэйв меня успокоил, так как если бы не «ненормальный украинец», как меня здесь уже успели окрестить после истории с собакой пастора Дана Смита, то ничего этого вообще бы не было. В Филадельфии меня, кстати, считали «упрямым украинцем». А это по-моему уже стиль. Или карма. И я рассказал Дэйву про историю с цепью от столика в кафе «Белый пес» в Филадельфии. Но даже не смотря на это мне пришлось мыться первым, хоть я и понимал, что именно водителю сейчас хуже моего.

Засыпая, я в деталях представил себе какой классный розыгрыш устрою для американских гостей по возвращении из Нового Орлеана – ведь у меня в тумбочке лежат два настолько старых пластиковых черепа, что они практически не отличимы от настоящих... Эти черепа оставил у меня приятель с биофака – я помогал с латынью, так как отлично помню то, что мне вбивали 15 лет назад в Донецке на моем первом первом курсе. Жаль, что годы уже не те...

Утром немного повздорили. Дэйв натянул черную футболку с красной звездой на груди, а я остался в прежней. "Могу занять чистую". - предложил этот 26-летний докторский выкормыш. Я отказался. "Но ты же будешь... вонять!" - попытался наехать водитель. "Тебе, как курящему, не известно, что такое вонять по-настоящему. Я же, как человек, который курил, а сейчас временно не курит, знаю об этом больше". - парировал я и показал ему свежую эксклюзивную оранжевую футболку с надписью "Donetsk no es Ucrania". - "Если ты обещаешь не курить в машине, то я переоденусь". Намек был понят.

С Ребеккой ли, без нее ли, но этот перец зарекомендовал себя как настоящий мужЫк – не меньше 32 часов почти непрерывного вождения! И потом, после передышки, еще восемь. Ну, и чувство юмора + необходимая доза бесстрашия тоже присутствовали. Повстречай я такого человека в Донецке, я бы не сомневался, что он станет моим приятелем – такие вот слегка полоумные раздолбаи обычны в определенных, скажем так, кругах. Но увидеть такого персонажа здесь, да еще и говорящим по-английски...

Я был удивлен и потрясен настолько, что решил забыть о том, кто из нас двоих есть мозг предприятия и кого Дэйв называет «чиф» - на первой же после выезда из Техаса заправке вымыл лобовое стекло. И тут этот мощный старик, этот апологет тормоза и акселератора, виртуоз игры дальним и ближним, шакал арканзасского хайвея, буквально ударил меня под дых. Уничтожил. Дело в том, что несколько дней тому Кристалл метнула в лобовик пригоршню липучих конфет, которые так любят дети ясельного возраста. Они, понятное дело, расплавились и приклеились намертво. И почти всю дорогу туда и обратно Дэйв, при моем посильном участии, пытался отодрать их останки... На каждой заправке! К воскресенью оставалсь одна липучка, спрятавшаяся сразу за зеркалом. И только я занес мини-швабру над последней конфетой, как Дэйв чуть ли не крикнул: «Стой, не нужно». Я недоуменно замер. «Это моя любимая».- сказал он. – «Талисман». И мы оба заржали.

ЗЫ. Сегодня пришел человек из «Collegio» и взял у меня интервью.