Владимир Корнилов жахнул на страницах 2000 по так называемым коллегам:
Только за последний год я насчитал минимум 14 различных статей в украинском «Коммерсанте» об этой загадочной «Коалиции» и ее лидере Сергее Мельниченко — это больше, чем о них упоминали все остальные СМИ вместе взятые. Для сравнения: о гораздо более многочисленной ПСПУ, которая вроде бы тоже проводила уличные акции, за это же время той же газетой упоминали 3 раза, о «Патриоте Украины» писали 2 раза, об акциях Евразийского союза молодежи или комсомола Украины — ни разу.
Такой выборочный подход к освещению деятельности партий и общественных организаций наталкивает лишь на два возможных вывода: либо у газеты заключен некий не афишируемый пиарный контракт с КУПРом, либо же журналист Артем Скоропадский самолично взял на себя роль пиарщика. Первый вариант мы, конечно же, должны с негодованием отбросить, поскольку это означало бы наличие в «Коммерсанте» «джинсы». Второй же гораздо более вероятен, хотя это свидетельствует о довольно вольном редакционном подходе к выбору тем журналистами: если такие вопросы возникают у читателей, то уж точно давно должны были возникнуть у редакторов г-на Скоропадского, которые могли бы обратить на странную частоту появления никому не известной «Коалиции» на страницах газеты.
Добро пожаловать в мир «демократических» СМИ
...как должен поступать журналист в случае, если ему известно о готовящемся преступлении или правонарушении (о планируемом убийстве, поджоге, перекрывании трасс, метании кефира, оскорблении действием и т. д.). Западные гуру журналистики однозначно объясняли, что, конечно же, любой представитель СМИ обязан доложить об этих планах своим редакторам и правоохранительным органам — в конце концов того требует закон любого цивилизованного государства. Недонесение о готовящемся преступлении делает журналиста соучастником преступления — эта аксиома не вызывает сомнений. Дилемма для западных журналистов заключается лишь в том, должны ли они, зная о готовящемся преступлении, освещать это событие и тем самым подыгрывать потенциальным правонарушителям. И здесь действительно вопрос заключался в трактовке каждого конкретного случая — в зависимости от общественной значимости события.
Порой украинские журналисты даже не понимают, что они умудряются в одном абзаце призвать к свободе слова и тут же пообещать... удушение свободы слова для оппонентов после возвращения «своей» власти. К примеру, главный редактор журнала «Український тиждень» Юрий Макаров, предупреждая в своей колонке о готовящихся «репрессиях против СМИ», тут же пишет о Януковиче и его коллегах слова, за которые при Ющенко уже давно пришли бы разбираться «люди в штатском»: «Фактом нарушения Конституции президент уже de facto поставил себя вне закона, и стремление от него избавиться нельзя считать противоправными действиями (представляю, где был бы я, если написал бы подобное о предыдущем президенте всего-то полтора года назад. — Авт.). А теперь главное. Когда вскоре изгнанные лидеры нынешнего режима будут искать — и, вполне очевидно, найдут — спасение за пределами нашей страны (скорее всего, на Востоке), не обойтись без второго шага.
Мало кто знает, но борьба за свободу слова и против цензуры - это две немного разных битвы и даже войны. Не раз про это писал и здесь, и снаружи.
Некоторые местные коллеги, причисляющие себя к борцам за свободу, в Штатах бы уже сидели даже по федеральным законам.
Про организацию поводов для публикаций слышу не впервые и сам видел не раз, но обычно такие люди долго в профессии не задерживаются, их выносит совсем в другую сферу, но называться они все равно предпочитают журналистами почему-то.
Комментарии
Если меня спросят, кто мне омерзительнее: Геббельс, Корнилов или рюмка гноя на заблеванном полу самого грязного отхожего места Шотландии, то я не задумываясь отвечу - Корнилов.