Леся Орлова про человека без Родины

Простите, я потом, может, уберу этот пост. Просто я разозлилась сильно.

Вот есть чувак, родом из моего города, достаточно давно уехавший в Киев. С понтом журналист (ну, какой он там журналист, знают многие коллеги, и мягко и снисходительно по этому поводу улыбаются обычно). Чувак всегда обладал хорошей качественной чуйкой, позволявшей ему, соответственно, сначала зарабатывать у разных одиозных крутых личностей, которых знающие люди между собой называют не по фамилии, а по имени-отчеству, а потом - когда ветер менялся, - в первых рядах эти личности разоблачать и клеймить. При этом чувак - приверженец религии, основные постулаты которой "завязаны" на спокойной мудрости, равновесии и предоставлении любому насекомому права передвижения по своему усмотрению. Но чтоб разоблачать и клеймить целый город, отказывая тамошним насекомым в каких бы то ни было не то что правах, а в наличии искренних эмоций, - тут чувак превзошел себя, конечно.

Я чувака всегда терпеть не могла, честно сказать, потому что он гнилой и мутный, и потому что у меня был к нему свой личный счет. Ну, бурно вылизывая однажды анус тогдашнему работодателю, он однажды очень ярко этого работодателя защитил от меня публично. Но я по этому поводу пятнадцать лет не высказывалась, хотя забавлялась впоследствии тем, как чувак прятал глаза, неожиданно оказавшись перед необходимостью снова работать со мной в одной редакции.

И вот сегодня лента приносит мне пост чувака. И я какое-то время реально крошу зубы в мелкую крошку и размышляю, не найдется ли когда-нибудь на чувака другой чувак, который как-то запихнет его в рамки хотя бы внешних приличий.

В своем посте чувак пишет про город Донецк. В кратком пересказе это выглядит так: город серый и уродский, культурная жизнь там всегда практически отсутствовала, а уж интеллектуальная - и вовсе на нуле. И все люди, которые пишут, что этот город для них - самый красивый, врут. И когда они, среди прочего, восхищаются одним из символов Донецка - терриконами, то тоже врут. Потому что терриконами нормальный здравый и вменяемый человек восхищаться никак не может. Да и в принципе жалким этим городишкой восхищаться нельзя, и уж мудрый-то чувак предусмотрительно им никогда не восхищался. У, какой жалкий, какой провинциальный и стыдный этот донецкий местечковый патриотизм, у!

И я смотрю на этот снисходительно-разоблачительный текст слов и пытаюсь понять, что же происходит в кудрявой головенке приверженца самой, типа, терпимой религии. Там люди сегодня первый раз поспали этой ночью за неделю, когда по всему городу дома подпрыгивали и плыли, - и сегодня утром разрываются между осторожной надеждой и зловещим предчувствием, что передышка ненадолго. И эти люди три года пытаются поддержать себя и друг друга, может, наивным, но бесконечно понятным "заговором": наш город самый лучший, наш город самый красивый, наш город самый-самый, с ним и нами ничего не может случиться, мы выживем, мы будем живы. А люди, которым пришлось уехать, смотрят назад - они все еще, как жена Лота, да! - и в тоске и ностальгии перебирают в памяти родное и привычное, и несчастные эти терриконы - тоже. И перед лицом опасности, перед ужасом, что знакомые места могут легко быть просто стертыми с лица земли, люди на эти места смотрят свежим острым взглядом, словно впервые. И клеют неуклюжие видеоролики под грустную музыку, и публикуют фотографии, напоминая тем, кто знает, и знакомя тех, кто не знает, с Донецком какой он есть. Чтобы он не оставался лишь названием, которое и позволяет с ним запросто распроститься. Потому что фотки разрушенных "спальников" мало кого трогают - эти "спальники" везде одинаковые. Но кроме них у нас есть еще то-то и то-то, вот такая улица, вот такой театр, вот такой парк, вот такой мост, вот такой памятник, и еще вот такая экзотика - террикон, посмотрите! Такое, вообще-то, советуют делать психологи при общении с маньяком: говорите ему, как вас зовут, что вы любите, кто ваши родные, кем вы работаете. Если он увидит, что вы личность, если вы будете представлять для него что-то большее, чем кусок мяса, ему труднее будет вас уничтожить.

Люди делают это - может, излишне экзальтированно, может, нарочито, может, чрезмерно горячо и впадая в какие-то там крайности с точки зрения тех, у кого в городе есть свет-вода-газ-тепло и по ночам не надо сидеть в коридоре, а утром не надо в ужасе смотреть на то, куда еще прилетело и как теперь это выглядит. Но люди делают это - и им легче быть там, где они. Они говорят: я люблю, я люблю, я люблю.

И именно в этот момент чувак свысока брезгливо сообщает и им, и тем, кто видит эти их трогательные и беззащитные признания, что они - врут. Безвкусные, слаще морковки ничего не видавшие (ну как же, чувак-то поездил по миру - в том числе на деньги человека, которого знающие называют по имени-отчеству), тупенькие провинциалы, у которых культурная и интеллектуальная жизнь была, стало быть, на нуле. Ничтожества, сидящие в своей грязной луже, и этой луже публично присягающие на верность. Они врут, они врут нарочно, потому что не могут любить, нельзя это любить, невозможно, они притворяются. Фу, какие. Вот он, чувак, не такой.

Он-то с самого начала презирал эту жалкую лужу. И тем, кто может случайно, по наивности, поверить этим признаниям в любви уродским терриконам в городишке, где, кроме трех улиц, ничего сколько-нибудь симпатичного и нету, он глаза-то откроет. Потому что не надо расслабляться и доверять истерикам донецких психопатов.

Для своего поста чувак выбрал именно этот день. Именно сейчас он устало и мудро решил поведать миру о том, как оно все обстоит на самом деле с ничтожным городишкой, откуда он вовремя вырвался. Именно сегодня.

И в комментах у него люди радостно подхватывают. Да, да! Они десять и двадцать лет назад приезжали в Донецк! Целых два дня провели там! Это отстой, а не город, там нельзя жить вообще! Страшный, "эстетически пустой", кашель сразу начинается и сыпь по всему телу от тамошнего воздуха и воды, и дома смешные такие, и памятники уродские, и эти самые терриконы, да! Наконец-то кто-то об этом сказал!

И я смотрю на это и пытаюсь понять. Да что ж вы делаете, сволочи. Что ж ты делаешь, сволочь. Не любил ты этот город? Ну, молодец, это дальновидно. Ты думаешь, ты один такой? Не приходит тебе в голову, что среди его уроженцев и еще были люди, у которых с Донецком были, скажем так, стилистические, эстетические и ментальные разногласия, в силу чего многие эти люди уехали? Но именно сейчас - вне зависимости от своих позиций и взглядов, - они молчат, запихнув эти разногласия куда подальше. И не объясняют людям, цепляющимся за терриконы, что эти терриконы - уродское говно и за них стыдно цепляться.

Ты же сам наврал, манкурт ты самовлюбленный, - про Гиршмана, про Клепалова, про Отина, про Гулиду, про Бриня, про Писарева, про Козловского, про Прокофьева, про Чичибабина, про Левитанского, про Соловьяненко,про Гуляева, про интерклуб, про кинокофейню, про театр оперы и балета, про драму, про филармонию, про "звезд мирового балета", про "прокофьевскую весну", про "окраину", про "крок", про "жуков", про донецкую филологическую школу и конференции, про археологов, про математиков, про религиоведение, про джазовые фестивали, про газеты, равных которым не было при Союзе и нет сейчас, до сих пор. На нуле, ага. Не было ничего. Одни уродские терриконы, которые нельзя любить, раз ты их не любишь.

Хорошо, наверное, без родины чуваку. Вроде, по чуваковой религии, без родины - оно даже правильно. Без привязанности, без привязи, без привязки. Не болит, не страшно, легко.

Но почему же чувак стал первым учеником, все-таки? Именно сейчас, именно сегодня зачем сообщил миру об этом?

Чтоб тебе нигде не было родины. Чтоб тебе однажды, когда уцепиться будет не за что, кроме любви, отказали в праве на любовь и в искренности этой любви. Чтоб тебе не на что было оглянуться, никогда, до самыя смерти.