Оставаться человеком или нет

Обычная поликлиника. Холл. Раскладываю бумажки в сумке и собираюсь уходить. Ко мне подходит женщина, по-моему, она была за мной в каком-то из кабинетов (у меня все хорошо, если что). Что-то спрашивает, что-то советует. Я вся на бегу, перекидываюсь парой слов и вдруг понимаю, что дело в чем-то другом. Что сейчас она пытается сказать мне совсем не это. И вдруг начинаю видеть и слышать ее.

Она присаживается рядом. Говорит, что это хорошая поликлиника, тут есть гематолог. У нее онкология. Рак крови. Второй год. Спортсменка, никогда не болела, всегда энергичная, а он был бессимптомный. Кинулась уже, когда началась боль. Вылечить, говорит, нельзя, только поддерживающая терапия до конца жизни. А живет кто-то год, кто-то десять. Куча лекарств и пенсия до двух тысяч.

- А как вы их покупаете? Государство компенсирует?
- Дети помогают

Я привыкла, что обычно идет жизнь, потом болезнь, потом она заканчивается, и снова живешь как раньше. А бывает, что болезнь – это теперь и есть твоя жизнь. Я не задумывалась, что, людям с онкологией, важно не только лечение, не только выживание, но и жизнь сама по себе, вне болезни, отвоевывание пространства, где есть еще что-то кроме болезни. Моя собеседница не говорит мне об этом, я догадываюсь сама.

Она невысокая, подтянутая, немного жесткая, прямая. Обычная женщина. Я же вижу ее в первый раз. А она знала себя до.

- Раньше я была красивая, стройная, подтянутая. А сейчас живот, ноги отекли… Нянчила детей дипломатов, а родилась внучка – не могу с ней сидеть… Нет, я чем-то занимаюсь, телевизор смотрю, но политику не смотрю…

И мне кажется, что, кроме лечения, анализов, поисков денег во время онкологии есть еще что-то. Что кажется не таким важным, но на самом деле важно. Когда моя подруга находилась в обстреливаемом Дебальцево, я звонила ей, и мы болтали на отвлеченные темы – о музыке, о котах, о всякой ерунде. Как-то она сказала, что ей не хватает именно этого, маленьких островков, когда ты забываешь об ужасе вокруг. Это может быть что угодно – то, что ты делал в обычной жизни - от походов в кино и парикмахерскую до простого общения.

Моя собеседница жалеет, что за неделю до того, как всё изменилось, кто-то спросил, как она так хорошо выглядит в свои 49. А она ответила, что-то типа, пфф, ну не знаю, могу на ночь съесть шоколадку и всю жизнь в одном весе. Теперь ей кажется, что это была гордыня.

- А это не моя заслуга была, не потому что крутая. Это мне было дано, а я не чувствовала благодарности. Это как у певцов, например. Не нужно гордиться, что ты классный, нужно быть благодарным, что у тебя есть этот дар петь. У меня свой дар был, я танцевала очень хорошо, все прекращали танцевать и на меня бежали смотреть, звали в хореографию, но я осталась в легкой атлетике.

Вряд ли она думает о том, чтобы танцевать сейчас. Но как это было бы хорошо, если бы и в болезни была такая возможность, если бы кто-то или что-то рядом отвлекало от нее.

- Я не знаю, за что мне это, мы не выбираем. Не выбираем, когда и где родиться, у каких родителей, но я точно знаю, что мы выбираем оставаться человеком или нет. Украсть или не украсть, смолчать или поссориться. Так много зла вокруг, но за что друг друга давить, ведь все окажется неважным, когда…

Спускается медсестра и зовет ее к врачу. Я обнимаю ее на прощание.

- С днем святого Николая, - слабо улыбается она и уходит