Почему я не пишу про Украину

Странное дело...

Еще не так давно, просыпаясь по утрам, я всякий раз заново учился жить с мыслью, что в моей стране идет война. А теперь осознал, что, откровенно говоря, уже не помню, какова на вкус мирная жизнь.

Когда-то, мысль о том, что Украина корчится в предсмертных судорогах, причиняла боль. Теперь, просматривая новостные ленты, понимаю, что все это время пытался делать непрямой массаж сердца разлагающемуся покойнику.

Верил, что можно доказать, обосновать, достучаться и объяснить. Что найдутся люди, готовые слушать и слышать. Но, к сожалению, таковых не сыскалось.

Страны, которую я знал, нет уже два года и, наверное, пришла запоздалая стадия принятия. Нельзя спасти того, кто, вопреки здравому смыслу, не жаждет спасения.
Многие спрашивают о причинах, из-за которых я бросил писать о Донецке. Просто, в какой-то момент, стало наплевать. Местные и без меня знают, как хорош этот город, а те, для кого писал, давно захлебнулись вязкой ненавистью и бродят по земле глухонемыми зомби.

Я ведь правда верил, что словом можно чего-то добиться. Показать то, что сам вижу ежедневно. Заставить какого-нибудь безымянного артиллериста увидеть результаты его трудов моими глазами. Увидеть его цель, понять, что она собой представляет. Осознать, что речь не про точку на карте, но о хороших людях, которые просто хотят жить по-своему. Чтобы он смог поставить себя на место одного из нас.

И...чушь все это. Раньше я лишь повторял, что невозможно объяснить людоеду всю уродливость его гастрономических предпочтений. Теперь знаю это наверняка.
Глупо искать человечность в том, кто и человеком то давно быть перестал. Глупо и самонадеянно.

Когда-то, будучи подростком-идеалистом, я шел в журналистику, чтобы хоть что-нибудь изменить к лучшему. А сегодня, после всего увиденного и прочитанного, мечтаю о том, чтобы не стало хуже. Где уж тут чего-то меня, когда эдакое происходит?

Не помню лиц друзей и знакомых, уехавших, погибших или предавших. Давно забыл, как звучат их голоса. И Украину, по правде говоря, уже не помню. Была ли она вообще? Действительно ли она была нам домом или это лишь чудилось? Вот бы узнать.