Толстой, как зеркало русского капитализма

Я ненавижу не только ваши предприятия, конторы, учреждения. Не только ваших карателей и охранников с их тюрьмами и пыточными, на страже этого рабства – штатных и по призванию, в форме и ряженых, с дубинками, с бутылками или просто брызжущих слюной. Не только ваших пастырей в ваших храмах, воспевающих и славословящих это рабство как высшую ценность и добродетель, а любое проявление жизни клеймящих как смертный грех. Не только ваших деятелей ваших искусств – пошлых и жадных начальских паяцев. Я ненавижу не только весь строй вашей жизни, не только то, что вы отбираете мою жизнь. Нет, вы отбираете что-то гораздо большее и более ценное. Вы отбираете то, что Толстой неловко пытался хотя бы посмертно вернуть крепостному рабу с поротой задницей, навечно забритому в убийцы и брошенному вами на очередную вашу бойню – вместе с миллионами таких же безымянных рабов. Вы не только убили этих людей, забили, запытали, замучили, лишили их свободы и достоинства, вы плюнули в уже мёртвые, искажённые болью лица, чтоб замазать боль своими благостными слюнями – вдруг в ней, даже омертвелой, зародится хоть проблеск непокорства жизни.

Вот за это я ненавижу вас больше всего. Я хоть и атеист, но согласна насчёт бренности и преходящности всего сущего. В конце концов, все мы смертны. И наши дети, и наши близкие и любимые люди. Остаётся только решить – прожить и умереть человеком, единственным существом, способным сознательно менять окружающую реальность, или хотя бы попытаться это сделать, жить и менять, – или навечно застыть насекомым в смолянистом веществе рабской покорности, создавая хозяевам пикантную безделушку, даже с претензией на драгоценную и своеобразную оргинальность. Духовность даже такую своеобычную, чтоб его мадам в брошке этой щеголяла – в храме на службе.

ЗА ЧТО Я ВАС НЕНАВИЖУ