Вне кинотеатра / Левиафан

Документальный, но от этого не менее поэтический, очерк о буднях рыболовецкого судна.

Безымянный траулер бежит по неприветливым волнам безымянного водного пространства, собирая улов: от мелкой рыбешки до внушительных скатов.

Документальное кино сегодня, по большому счету, выступает незаинтересованным рассказчиком. Избегает мнения, стремится к бесстрастному информированию. Почти исключило, сняло с себя, функцию показать профессию, обычного человека за станком. Продукция, скажем, какого-нибудь «Дискавери» не углубляется в ремесло, а развлекает его необычностью или недоступностью большинству.

«Левиафан» – вгрызается в процесс. Делает это, в первую очередь, изобразительными средствами. Установленная на голове рыбака камера с пугающей детализацией экспонирует среду, в которой он оказался: узкий конус зрения, ограниченный затянутым капюшоном, выхватывает лишь снасти и железо палубы. Камера периодически ныряет с борта в беснующийся и потусторонний океан. Уходит в коробку с уловом, скользит по требухе, замирает на бесхозно раскатывающей туда-сюда рыбьей голове с выпученными глазами. Подглядывает за засыпающим у телевизора после смены суровым мужчиной. И всё это не столько погружает внутрь, сколько принуждает участвовать.

Снятое крупным планом с весьма затянутыми длиннотами, неповоротливое действо обладает нешуточным напряжением, и даже – саспенсом. Место диалогов занимает лязг цепей и чавканье воды. На месте выдуманной коллизии – драматургия действительности. Этот взаправдашний мир очень конкретно ставит перед пугающим осознанием факта, что рыбаки, – в сущности, обыватели, – не все и не всегда остаются невредимыми.

Молчаливо зарифмованный с «Моби Диком» Германа Мелвилла, фильм отсылает к экзистенциальному, неизбежному и обусловленному самой жизнью, противостоянию с природой. Неизбежной драке за право существовать. В случае рыбы – уйти из сети, в случае рыбака – вернуться домой живым.