Десять абзацев о вечном возвращении

Давным-давно люди были маленькими, а деревья большими. Тысячелетиями маленькие люди лавировали между большими деревьями, заселяя новые и новые территории. Добрались до Полинезийского треугольника. И там – разбрелись по множеству островов.

К 1000 году н.э. одна из групп, известная как народ мориори, обосновалась на архипелаге Чатем. Зажили вполне счастливо. Занимались собирательством и охотой. Сельского хозяйства не вели, потому как климат и орудия труда не позволяли. И к войне не готовились, потому что не с кем было. Народу-то всего ничего, около 2000 человек. Так и проживали: душа в душу, хлеб к картошке (или что там у них).

Недалеко, в 680 километрах, в Новой Зеландии жил народ маори. Народу маори было, что называется, с лихвой. Поэтому и хозяйством занимались, и войне рады были, и политическая элита даже организовалась.

Необходимо заметить, что мориори и маори имели единого полинезийского прародителя. Раскидало их только бурями миграций.

Жили маори и мориори в неведении друг о друге более 500 лет, если не больше. Быть может, продолжалось бы так и впредь. Но наступил декабрь 1835 года от Рождества Христова. Промысловое австралийское судно случайно (то ли шторм, то ли запасы воды пополнить) зашло на Чатем к мориори, а затем отправилось в Новую Зеландию. Моряки в приступе многословия наговорили маори о райских кущах, где не счесть рыбы, а население сплошь пацифисты без оружия.

Недолго маори запрягали коней. Ну или загружали лодки-корабли. Войском численностью 900 человек двинулись в экспедицию. По прибытию на Чатем, маори застали всё в точности словам австралийских моряков. И, тотально неспособные к сопротивлению, мориори пали без боя.

Маори с энтузиазмом присущим людям-дикарям гоняли мориори по райским кущам. Разумеется, закусывали ими. Конечно, раскулачили и экспроприировали. Не искали оправданий «ведь что с того? так велит обычай: убей и съешь».

Сегодня маори и мориори не вспоминают о лихих временах. Да и вообще, перебрались в Австралию и США. Те, которые остались у аутентичного очага, подрабатывают вымирающими обезьянками на потеху туристу. Зажили, в сущности, в условиях общества потребления.

Мир и события в нем – есть алгоритм. Единственное, и всегда точечное, изменение в алгоритме – скорость передачи информации. Возможность успешного выживания в механизме алгоритма – необходимость искусного искривления информации для внешнего потребителя.

А история ничему не учит. Ни глупцов, ни остроумных. История всего только угодный времени и двору канон рассказов. Верно расставленные акценты в рассказах создают искажения уже для внутреннего потребителя.

К сожалению, искусство дезинформации удел изначально сильных. Собственно, потому они и сильные.