Как американские скунсы не смогли выжить в наших краях

Я, например, совершенно теряю всякое рацио и впадаю в нездоровое умиление при виде жующих опоссумов. Особенно, если их целый пучок и они детеныши. Вид двух резвящихся в траве скунсов вызывает нечто подобное. Даже жуткая их репутация и знание специфической биологии не отрезвляют.

Это у всех американских животных и аборигенных гомо скунс прошит в генокоде суровой красной нитью «алярм, ахтунг, беги, не трогай каку!», а у нас и наших хищников все чисто - без заводских прошивок вообще. Этот факт, кстати, сыграл роковую роль в судьбе полосатых скунсов, когда их пытались расселить в наших палестинах в 33-39 годах прошлого века. Скунс себя крепко уважает и считает наикрутейшим перцем, а потому вообще не считает нужным убегать, или прятаться. Не царское это дело. Вовсе наоборот, он стремится обозначить свое присутствие совершенно явно, демонстративно, чтобы даже подслеповатый медведь разглядел. Прохаживается, распушает победно флаг хвоста, ритуально топает задними ногами, принимает боевые позы, двухцветный такой шерстяной помпон-убийца. Если хулиган настойчив в своем безумии, то следует нехилый и прицельный залп метров до двух. Уметь выцеливать жопкой прямо в глаз обидчику, стоя в позиции вниз башкой, это вам не рукожопый Робин Гуд со своим жалким луком. С американским зверьем схема годная и эффективная, но не с нашим, нет.

Наш хищник изумленно вытаращится на борзые три кило пестрой шести, лапой хлоп, пастью ам-ням и фсе, финита ля, арфа в руки, крылышки за спиной, на радуге заждались. Потом-то он горько пожалеет, повоет-покатается от боли в разъедаемых глазах, вдыхая невыносимо едкую вонь, и детям закажет, и внукам передаст слепой дедушка, но скунсу уже будет все равно. Всех наших туповатых зверюг знакомить со скунсами в реальных боевых условиях денег у государства не хватило, так и заглохла пышная идея ударного скунсоводства на Кавказе, в Воронежском заповеднике, на Дальнем Востоке (остров Петрова в Лазовском), на Харьковщине, да много еще где (Союз был большим, а плановые безумные прожекты – общим скорбным послушанием). По этому поводу в студенчестве довелось слышать «правду жизни» без указаний, впрочем, адресов, явок и паролей, а потому – байку. Начиналась она классически «в одном заповеднике…»

Так вот, в одном заповеднике пытались акклиматизировать скунсов. Скунсов везли аж из Северной Америки, причем диких и необузданных с действующей железой, а не ручных милах с удаленными. Как их вообще смогли доставить на такие расстояния и не потравиться с ними заодно за компанию – великая загадка. У животных долгоиграющий стресс и ужас, попка жим-жим в режиме нон-стоп, им сам бог велел газовать изо всех сил и лупить просто по площадям, даже не целясь. Как бы там ни было, с потерями в личном составе, или без, но доставили, наконец, клетки с узниками-страстотерпцами в заповедник, оформили вид на жительство: осмотрели, описали, взвесили, приняли ценных зверей по акту (все конторские от уборщицы до директора наверняка были просто счастливы приезду на пмж задорных иностранцев). Отвезли на охраняемую территорию, открыли клетки, фотограф запечатлел сцену для истории: у егерей мрачные физиономии лиц соответствуют торжеству момента и ядреному духану от клеток, скунсы вертят башкой и пребывают в недоумении.

Звери высунули носы, осмотрелись и закономерно озадачились:«Сдается, Тотошка, что мы вовсе не в Канзасе (с)», а потому наотрез отказались выходить, что логично. Клетка хотя бы уже знакомое зло, а вот снаружи биоценоз какой-то весьма подозрительный, вероятного геополитического противника ландшафт, не иначе. Стали скунсов из клеток вытряхивать и под мохнатые филеи выдавать деликатных пенделей в сторону новой родины. А вот это егеря совершенно не подумавши сделали. Скунсы на грубость отреагировали, как у них заведено исстари - дружно встали в боевую позицию, грозно потопали задними лапками, подняли свои роскошные хвосты, навели сосочки желез: «Товсь, целься, огонь по супостатам!» Сколько жертв в итоге было, в чем они были одеты, что с тем шмотом стало - история умалчивает. Рассказывают только о судьбе старого бушлата. В те суровые времена к одежде, а особенно верхней и теплой, относились максимально серьезно – берегли и носили до полных отрепьев, понижая ее социальный статус от парадной «хоть на свадьбу, хоть на похороны, хоть фото на память», до «сгодится осенью навоз разбрасывать». Бушлат этот перевалил середину своего кармического пути, а тут такая неприятная неловкость случилась (земной свой путь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу (с). Очистить и проветрить его никаким способом не удавалось, бушлат ВОНЯЛ. 72 кеглем, жирным шрифтом с подчекиванием надо описывать этот эпичный вонизм. Надо сказать, что обычная стирка эту вонь не удаляет. Есть рецепт вроде смеси соды, перекиси водорода, еще чего-то, но тоже не панацея. Началась война, хозяин ушел на фронт, бушлат висел в сарае, терпеливо ждал и вонял. Хозяин вернулся живым с войны, бушлат встретил его, бодро пованивая. Стойкость и качество, как у лучших французских духов, только не духи.

Эту историю я могла бы принять за байку чистой воды, если бы соседский кот в приступе ревности не пометил мой любимый кроссовок. Выбросить обгаженную «фирмУ» жабка не велела, чистка и стирка не дала желаемого результата, а потому опальные кроссы пошли жить в ящик на балконе и типа проветриваться. Когда мы уезжали с Камчатки через 10 лет, ощутимый запашок еще витал.
Скунсы относятся к одноименному семейству отряда Хищные, ранее относили к семейству Куньи. Окраска характерная двухцветная - «здравствуй, мой монохромный друг!» (с). Есть полосами, есть пятнами, есть посветлее, есть меланисты с преобладанием черного цвета. Пятнистые совсем крошки, как котята просто, с весом от 200 г до 1 кг, скунсы из рода свинорылые крупненькие, до 5 кг. Самцы конечно, самочки легче и миниатюрнее. Обитают строго в Новом свете, разные виды и подвиды по своим Америкам. К скунсовым иногда причисляют индонезийских вонючих барсуков.
Животное ночное, роющее, для этой цели имеющее мощные лапки с когтями, впрочем, норы предпочитает не рыть, а занимать чужие. Самцы - гордые и одинокие кабальеро, на потомство им решительно пилевать. Самки воспитывают детенышей заботливо, подросших не гонят, а разрешают укладываться с собой в первую спячку, которая обязательна в северных регионах.

В мультике «Лесная братва» великолепная Стелла, припудрив углем белые полоски на спинке и заткнув компроментирующую попу пробочкой, успешно отвлекает брутального домашнего кота от должностных обязанностей охранника и даже мутит с ним перспективный романчик. Самое забавное, что в реальной жизни скунсы частенько шастают на задний двор и подъедают кошачий корм из мисок. Если сытые коты настроены милостиво к нахлебникам, как часто бывает в наших краях с дачными ежами, то визит проходит в «дружественной и доброжелательной атмосфере», а вот, если кот вздумает повыступать на тему халявного хавчика и «понаехали тут», то атмосфЭра будет уже не та. При случае скунс может и напасть на маленького котенка, но на это и чужой взрослый кот способен.

Скунс – популярное и даже где-то элитарное домашнее животное. Говорят, их даже индейцы содержали. Ну, не знаю, не знаю. Может, уже тогда могли удалять анальные железы, или пользовались затычкой из священного кукурузного початка. Как иначе, не ведаю. Разумеется, брать надо строго из питомника и с удаленными в нежном детстве железами. Владельцы от них в полном восторге, но не всякому, как говорится, дано. Не хорек и даже не енот в содержании, это надо понимать. Стараются кастрировать и самцов, и особенно самочек, если не планируют племенное разведение. Лучше оставить эту задачу профессионалам в питомниках. Хуже нет самопальных домашних разведенцев с минимальными ресурсами и компетенцией. У самцов при этом заметно улучшается характер, исчезают обременительные брачные закидоны, а вот у самочек резко увеличивается продолжительность жизни. «Пустые» течки, которые не сопровождаются материнством, сильно ослабляют организм. При размножении щенки и гнездо весьма специфически пахнут, но запах затем исчезает. Еще один повод не устраивать подобное в своей квартире.

В быту товарищи совершенно неприхотливые, склонные к почти вегетарианской диете, но лопают все подряд. Скунс за своим рационом не следит вовсе, пусть у хозяина об этом голова болит. Конечно, удержу в чревоугодии не знают, а попрошайки такие неотразимые, что рука хозяина помимо воли тянется за очередным вкусняком. Потому часто бывает ожирение. Совершенно не выносят консервантов и домашней химии. Только совершенно здоровая и экологически выверенная диета, лютый ЗОЖ, что и хозяину не во вред будет. Стирать в идеале детским мылом, чистить посуду содой, а ковры, как в викторианской Англии, спитым чаем. До этого, конечно, не доходит, но где-то близко. Все тревоги и хлопоты окупаются совершенно безудержной любовью, которую скунс обрушивает на хозяина. Ласкается всегда, везде и при любых обстоятельствах. Это идеальный компаньон, которому хорошо всюду, где есть вы. Если бы у скунса был герб, то на нем был бы написан девиз «Любовь навсегда! На ручки!»

Оксана Катранжи