Про третью сигнальную систему

Существует не менее двух сотен различных теорий, объясняющих процессы коммуникации, в том числе массовой. Мне довелось плотно ознакомиться всего с двумя десятками и лишь по двум из них написать работы, которые так никому и не пригодились: они были отмечены на внутриуниверситетских раутах, но после смерти доктора Хэмилтона о дальнейшем их использовании и развитии речи уже не было, а вна Украине подобными вещами занимается узкий круг ограниченных людей, куда попасть из Питтсбурга, Донецка с улицы – невозможно. Ну, и моя жизнь тут уже через полгода бурлила совсем иными страстями.

Потому ни Гёрбнер, ни Бандура за последние два года мною даже не открывались, но рано или поздно придется вернуться к началу. Мысли жгут кору больших полушарий медиа-дарвиниста и дальше такое терпеть сложно, потому как нужно высказаться. По двум поводам: о будущем, которое ждет человечество, и будущем, которое ждет медийную отрасль, в связи с этим. На эту тему можно написать книгу, но времени у меня не так много. И даже в этом случае я не сомневаюсь, что большинство прочтет этот текст до конца. Нет такой задачи.

О первой и второй сигнальных системах

Одно из ключевых отличий человеческого существа от всех прочих созданий так называемого Бога – вторая сигнальная система. Если коротко, Если длинно, то нужно учиться минима несколько лет на биологическом или коммуникационном факультетах, чтобы понять, что наверное разобраться в этих теоретико-практических дебрях без бутылки не реально. Ни простому смертному, ни академику. Мне еще хуже. Я учился и там, и там.

Первая сигнальная система есть практически у всех живых. Это система условно и безусловно рефлекторных связей высшей нервной системы животных, к коим относится и венец творения – человек, и окружающего. Жахнула молния, грянул гром и куры в своем курятнике испугались; пролетел тенью ястреб, цыплята спрятались; побежали быки, испуганные львом, а за ними и коровы, которые льва даже не видели; зевнул вожак стаи обезъян, сигнализируя о том, что опасности нет, следом за ним зевок повторили все присутствующие, и стая отправилась спать.

Поняли откуда это и у нас? Эта самая первая сигнальная система развита и у животных, и у человека. В то время как вторая сигнальная система, если верить академику Павлову, присуща только гуманоидам. Правда, в последнее время стали говорить о ее наличии у морских млекопитающих, но это к теме не относится.

Вторая сигнальная система это тоже система, но условно-рефлекторных связей, которые формируются в высших отделах центральной нервной системы и работают на базе все той же первой. ВСС активируется при действии речевых раздражителей, и это совершенно иная, качественно особая форма высшей нервной деятельности, то есть система речевых сигналов. Они произносимы, слышимы и даже видимы. Зевок бабуина это его примитивная, начальная форма. Он универсален, потому как бабуины из разных стай имеют одинаковые сигналы.
Фактически вторая сигнальная система это слово. Человек помимо прочего способен обобщать словом, этим абстрактным нечто, бесчисленные сигналы первой сигнальной системы и слово тут же становится сигналом сигналов. Приобретая смысл, значение и даже окраску. Если даже шёпотом сказать «Шухер, менты» в определенной компании, то реакция будет соответствующая и даже частота сердечных сокращений, тонус гладкой мускулатуры и диаметр зрачка изменятся. В зависимости от знаний и опыта. Реакции может и не быть вовсе. В зависимости от интонации. Или есть даже крикнуть, но в коллективе японском.

Информация, слово и люди

Информация снижает неопределенность. Это главная ее функция. Это не стоит объяснять или доказывать. Это нужно запомнить.

Слово может быть выражено набором символов, не менее абстрактных, чем цифры какие-нибудь. В итоге получаем код, посредством которого способны сохраняться и передаваться любая информация. Таким образом посредством слова можно не только фиксировать дату, но и сохранять и передавать знания, информацию, опыт, образовывать понятия, либо представления. Даже у людей, которые никогда не видели некоторых природных явлений по телевизору, есть четкое представление об их опасности, как раз благодаря слову.

В случае с животными мы имеем систему условных рефлексов на базе слуховых, зрительных, тактильных и других сенсорных сигналов. В случае с людьми мы имеем ситуацию, когда слова способны описывать окружающую действительность с помощью обобщающих, абстрагирующих понятий, выражаемых словами. В том числе и словами написанными. Независимо от того, как именно они зафиксированы: арабской ли вязью, цифровым кодом или пиктографическим письмом типа китайского. Важный момент заключается в том, что знания, информация и опыт передается в такой ситуации опосредованно, то есть оторвано от источника.

Рассказы о землетрясении 1927 года, история о женщине, которая родила ребенка с двумя головами в Норвегии, расписание поездов на лето.

Животные оперируют образами, формируемыми на основе воспринимаемых ими раздражителей, в то время человек, оперирует не только и столько образами, но и связанными с ними мыслями, осмысленными образами, содержащими семантическую (смысловую) информацию. Более того, способен составлять мнение и учиться на основании этих образов. Люди из Жмеринки, которые дальше Золотоноши не бывали никогда, совершенно четко уверены, что в Донецке живет пьяное русскоязычное быдло, в Австралии кенгуру атакуют низколетящие самолеты, а в Штатах мостовые укрыты тонким, почти незаметным слоем сусального золота.

Сознание, как известно, это объективная реальность, данная нам в ощущениях. Потому можно смело утверждать, что эта самая реальность – есть крайняя степень субъектива. Ибо все ощущения наши есть результат работы наших же рецепторов, анализаторов и обрабатывающего поступающую дату органа – мозга, с его корой больших полушарий. Вся эта хрень доставляется/отрпавляется посредством двенадцати пар соответствующих каналов, или черепномозговых нервов: Онегин Знал, Где Была Татьяна, Он любил Слушать Язык Бесконечно Дорогой Подруги. Это такая считалочка есть, чтобы запомнить последовательность. Сыпали на физиологии со страшной силою. Блуждающий нерв так и вовсе снился некоторым в кошмарах, приходя в цилиндре, костюме и с тросточкой.

Нервы – почти идеальные проводники. Своего рода каналы, но только проводящие, а не генерирующие дату, которая передается через синаптические щели различными медиаторами, многие из которых действующие начала веществ из списка А. Главная проблема - в рецепторах/анализаторах. Плюс ко всему черный ящик, который эту информацию обрабатывает, он подвержен всякого рода влияниям и поломкам. Не говоря про рецепторы/анализаторы, но тема искажений сигнала – она для семинаров за импортные деньги и любителей.

Схема работы медиа почти в точности повторяет схему, по которой работает и условно рефлекторная дуга. Журналисты в ней – рецепторы, ньюс-рум – череп, но не сам мозг, что важно и часто путается, и так далее. Это вот «почти» и «своего рода» многое объясняет и тоже путает. Нужно быть осторожным.

Со словом, которое есть код, происходит ровно тоже самое, что и с прочей информацией, полученной посредством рецепторов и блуждающей по нервным окончаниям. Есть нюанс - одно и тоже слово может иметь несколько значений, но чем больше последовательностей и чем длиннее цепочка, чем достовернее верификация данных, тем меньше разночтений. Получается, что помимо детерминированных скорости и объема, в случае с поступающей информацией не менее важны точность и полнота, которые сложно измерить, а также возможность задать уточняющий вопрос, то есть диалог.

Сначала слово кодируется, потом передается, потом принимается и раскодируется, и интерпретируется.
Наличию второй сигнальной системы мы и обязаны появлению особых людей- медиумов, то есть переносчиков. Журналистов, рассказчиков, учителей, режиссеров и так далее. То есть всех тех, кто служит переносчиком знаний, опыта и информации, но не обязательно ими обладает. Постулат спорный, потому как человек с идеальной памятью не обязательно обладает идеальной дикцией, а прекрасный аналитик не умеет сократить объем информации до удобоваримого. Идеальный вариант переносчика – его полное отсутствие, но ресурсы, время и пространство заставляют все таки идти на то, чтобы информация искажалась, сжималась, редактировалась. Есть также проблема шума и проблема информации не соответствующей действительности, или дезинформации, но про это не сейчас.

Чуть про медиа

Функции медиа просты: информировать, развлекать и быть полезными. Последнее часто упускается, потому как под пользой почему-то тупо понимается либо курс валют, либо афиша мероприятий. Узкий очень аспект, который в действительности много шире.

В эпоху кризиса принято много рассуждать на тему, как современные технологии спасут человечество или наоборот убьют какое-нибудь медиа. Не стоит забывать два важных постулата: за всю историю человечества ни одно старое медиа не было убито новым медиа. Так называемые старые медиа с появлением новых, лишь видоизменяются, уходят на отличный от первого план и приобретают иные свойства.

Последние несколько лет медийный мир буквально наполнен разного предсказателями и вещунами, которые истово орут про то, как будут умирать старые медиа. Едва не в истерике бьются переживая за их будущее. Кушать не могут. Учитывая, что кризис максимально сильно ударил по газетной отрасли, неудивительно, что большинство из них – бывшие работники печатных медиа. Потому большинство их предсказаний касается смерти газет. Глупее быть не может. В том числе и потому что глупо говорить о смерти тому, кто уже умер - золотые времена газет закончились с внедрением сначала радио, а затем и телевидения, если кто не заметил.

Важная функция медиа – рассказывать истории. О ней практически забыли не только в нашей суровой, подвергающейся трансформации действительности, но и в редакциях газет, журналов, телевидения и интернет, где основная работа ведется в направлении информационном или развлекательном.

Почему? Потому что нарративная история, как источник чужого опыта, новых знаний и ранее неизвестной информации имеет колоссальное воздействие на потребителя, но ее нужно уметь рассказать. И тут на первый план выходит рассказчик, то есть медийщик, который не только обладает неким опытом, знаниями и информацией, но и умеет, либо не умеет рассказывать истории.

В зависимости от медиа такие навыки могут существенно отличаться. Потому рассказы про универсальных журналистов, которые одинаково хорошо умеют снимать видео, выступать на радио или писать аналитические статьи, инспирированные собственниками, которых, прежде всего заботит рентабельность, а значит стоимость контента, – они для кружков гражданских журналистов, набитых девочками, которые мечтают о самой прекрасной из всех профессий. Или консультантов, которые ведут себя будто мальчик, кричащий про волков, требуя все больших вложений в технологии, но не социологию.

Два важных аспекта, которые требуют отдельного рассмотрения: как бы новые медиа и лавинообразный рост коммуникаций отдельного индивидуума. С одной стороны имеем группу консультантов и ранних зачинателей, которые каждый раз при появлении новой технологии или дивайса, неустанно твердят про то, что iPad/Twitter/неведомая фигня убьют, опять же газеты.

Нельзя сбрасывать со счетов колоссальный рост скорости и объема передачи/хранения данных. При этом точность и прочие качественные ее характеристики часто оставляют желать лучшего. С другой стороны число коммуникационных каналов и объем получаемой информации каждым из реципиентов, растет не по дням, а по часам. В том числе и по причине роста числа каналов и объемов информации. Зато у последней итерации медиа появилась возможность к диалогу и медийная реальность, существующая исключительно в головах производителей контента, стала смыкаться не только с реальной, но и с виртуальной, что порою приводит к резонансу.

Когда идут разговоры про то, как мобилы и айпады вдруг уничтожат газеты, то мало кто на самом деле понимает, что эти так называемые новые медиа в действительности медиа старые. Потому как носитель – прежний, меняется только рецептор или синапс. Везде основа – слово, то есть вторая сигнальная система, только слово выражено в абстрактной начертательной форме. Даже в случае с дуроскопом, где доля слова, как носителя, меньше, чем в прочих, но попробуйте выключить звук в новостной программе. Вообще значение визуализации велико, но сильно преувеличено.

С ростом числа особей на ограниченном участке ареала, падает их доступ к ресурсам, а спустя время и способность воспринимать и перерабатывать сложную, не относящуюся к вопросам выживания информацию. Растет предложение дешевой и массовой продукции, падают ассортимент и качество, но растет спрос на нишевые/элитные/специфические продукты, не подкрепленный ни ресурсами, ни предложением, а потому остающийся неудовлетворенным. Ничего не напоминает?

По достижении критической отметки происходит сброс, перезагрузка, снижение численности и все повторяется. Технополисы эпохи глобализма можно отнести к таким ареалам с отличными от фоновых условиями, но вряд ли они изолированы. В глобальном смысле все остается по-прежнему, но заметить этот процесс сложно по причине несоизмеримости с продолжительности человеческой жизни.

Красивости графического изображения или насыщенность информационных пакетов это полезная попытка достучаться до нижних слоев, до рефлексов первой сигнальной системы, с минимальной нагрузкой на вторую. Лучше один раз увидеть, чем один раз услышать – верный постулат только в случае наличия предваряющей, дополнительной информации, полученной посредством второй сигнальной системы, сопровождаемая возможностью диалога. Тут есть и свои векторы формирования мнений или отношений, мнений, а также свои дискурсы.

Даже в глобальной деревне, стоящей посреди информационного хай-вея, в эпоху победившего пост-модернизма и тотального прессинга массовой культуры, они всё еще имеют значение.
Попытка визуализации слова – хороша, полезна, перспективна, но не способна решить проблему отсутствия контента. Это не панацея, так как именно слово в основе второй и вышестоящей в иерархии в случае с человеком сигнальной системы. Эта попытка может быть и опасна, потому как яркая окраска либо маскировка внешней составляющей, способна скрывать некоторое время отсутствие наполнения. Что ведет к трагическим последствиям как для медиа, так и для канала. Как в случае с не к месту и не ко времени использованными узелковым письмом индейцев, пиктограммами мандарин или языка жестов.

Мало кто также понимает, что эти новые медиа есть угроза не газетам и не какому-то радио, а как раз классическому, не динамическому Интернет и, главное, телевидению, которое все еще занимает доминирующие позиции, как средство наиболее массовой коммуникации.

Как радио не убило газеты, телевидение не убило радио, так и Сеть не убьет и дуроскоп, но заставит его трансформироваться. Начало процесса гибели телевидения в его привычном виде уже пропущено – это случилось еще в середине девяностых, но латентная фаза скоро закончится и станет видимой главная проблема: отсутствие контента нужного потребителю, то есть того, который он готов оплачивать. Адепты дуроскопа бегут по инерции, из смертельной виртуальной раны хлещет информационная кровь и вместо того, чтобы остановиться, перегруппироваться и восстановиться для поворота, умирающий объект совершает бессмысленные, хаотичные прыжки. Он не умрет, как и все прочие, просто уйдет на второй или даже третий план и успокоится. Точно такая же судьба ждет и Сеть. Со временем. Этот эволюционный процесс, он ничуть не менее беспощаден, чем революционный, просто по времени растянут и не всем заметен.

Можно по-разному извращаться, придумывая хитрые и еще более эффективные системы оценок навроде рейтинга, валового дохода или тиража. Есть две наиболее часто встречающихся крайности при попытке производить свой контент. Найм шоу-менов, или есть медиаторов дискуссий, не способных самостоятельно производить контнент, но только инициировать шум, проходящий соответствующую фильтрацию. Или найм безвестных, пока еще выпускников высших учебных заведений, которые стоят копейки за пучок, по причине низкой ценности как рассказчика. Медиа, как им кажется, в первом случае задорого решают проблему охвата и привлечения как можно более широкой аудитории, а во втором – стоимости контента. Потому что в первом случае имеем очевидный рост рейтинга/тиража, а во втором – падение себестоимости/прибыль.

В итоге происходит раздувание информационного пузыря, которое ведет к еще большему его раздуванию. И ничему иному. Пример из мира животных - лемминги или саранча, которых при соответствующих подходе и сноровке можно привести в качестве примера успешного роста численности популяции.

Сегодня такие методики работают, но не производят. Потому как это раньше монахам нужно было несколько лет, чтобы переписать Библию, а сегодня многим не хватает дня, чтобы прочесть всю электронную почту, что пришла за выходные. Сегодня каждый стремится говорить/писать и быть услышанным, но читать и даже понимать в большинстве своем люди разучились. В недрах человечества зреет новый подвид - группа визуализаторов, мыслящих, а потом транслирующих образы, посредством третьей сигнальной системы.

Немного про контент

Действительность сегодняшняя такова, что люди перестали и слушать, и смотреть, и думать. Они больше говорят, рисуют и пишут, то есть производят тот самый контент, перерабатывая полученное извне. Или просто визуализируют нечто. В то время как сказать-то им в большинстве случаев и нечего. Число сказителей, учителей, шаманов – ограничено, конечно и определенно для популяции. Иными словами на первый взгляд происходит обратный процесс, когда реципиенты произносят, пишут, снимают невероятное количество мало кому нужной информации, вместо того, чтобы ее потреблять. Ее атомизация ассимптотически стремится к предельно малым величинам, где даже знаки препинания вдруг начинают приобретать новый, ранее неведомы смысл.

Не все так просто и не все так плохо. Жизнь большинства из них также сера, безрадостна и уныла, но каким-то единицам и она может быть интересна, развлекательна или забавна. Вопрос как скольким, так и кому именно. В такой ситуации, бессмысленно говорить о технологии передачи и хранения информации, потому что неважно, по какому каналу гоняется этот мусор вроде миллионного кадра, где изображен самый лучший закат, или стона одинокой матери, убеждающей таких же, как и она в том, что все мужики козлы.

Технология в большинстве случаев вторична. Она средство, а не причина, но она часть естественного процесса развития и эволюции медиа. Технология опережает физиологию, она купирует социологическую и психологическую неудовлетворенность и недостатки, но не уничтожает их, оставляя в латентной фазе, что при ослаблении, кризисе, инциденте, катастрофе, сразу становится заметно. Как расовая проблема в Новом Орлеане. С этим нужно смириться, но нельзя забывать.

В ситуации современной есть смысл говорить о качестве источника, его стоимости и, главное, даже не системе поиска, о соответствующих информационных фильтрах и каналах.

Текущий кризис медиа, начавшись в конце прошлого века, а не в первые годы нового, заключен также в том, что людям не нужны рассказы о фондовом рынке в исполнении двадцатилетней девицы, или рассуждения о жизни такого же юнца, который неожиданно начинает поучать аудиторию со страниц или экрана, пусть даже задавая вопросы психологу по поводу семейной жизни, или откровения девицы, сделавшей восемнадцать абортов к двадцати годам от отчима. У этих людей нет ни знаний, ни опыта, ни авторитета, но возможно идеальная память или язык. Рецессия только лишь помогла, обнажив очевидное, ускорив процесс, общий для всех медиа, которые отстают от развития технологий, где уже произошел прыжок, который пошел впереди социального изменения, а не наоборот.

Рейтинг/тираж сегодня не гарантирует качества/прибыли. Времена маккрекеров прошли. Включенный дуроскоп не обещает доставку нужного месседжа. Клик по баннеру не гарантирует оформления заказа и даже полного прочтения текста, но фиксируется и оплачен. Рассуждения о контенте, за который должны платить производители не менее глупы, чем разговоры о том, что платить за контент должны потребители. Это процесс сложный, комплексный и многое зависит о того, к какому полюсу из двух антагонистических двух тяготеет то или иное медиа.

На одном конце этой линейки – исключительно Средства производства, а на другом – исключительно Средства массовой информации. И между ними – Вселенная, в которой важен баланс/гармония не смотря на энтропию. Ибо важно помнить что любой, оплаченный только производителем контент – попытка угодить вкусам публики и рано или поздно становится бессмысленной и беспощадной вкусовщиной самих производителей.
Любой, оплаченный только клиентом или третьей стороной продукт, в конечном итоге превращается в нечто, не нужное ни производителю, ни реципиенту. И только любой, только оплаченный конечным потребителем контент в большинстве случаев востребован, но сам потребитель не всегда готов платить ту цену, которую этот продукт действительно стоит. Возвращаемся к биполярной линейке. И продукт снова вырождается в бессмысленную и беспощадную вкусовщину. Быть медийщиком много сложнее, чем ходить по канату.

Поверхностно про деньги

Что естественно, то не безобразно. У собственника есть естественное желание снизить издержки, но увеличить объем и качество контента. Непреодолимое противоречие, где возможен шаткий компромисс неустойчивого равновесия. У клиента естественное желание доставить нужный месседж за минимальную цену максимально возможному количеству целевой аудитории - то есть такое же неустойчивое равновесие, отягощенное еще и тем, что месседжи не доставляются, а формируются как раз в головах. У реципиента также пропадает смысл платить/покупать и даже просто потреблять бесплатную информацию. В такой ситуации она должна быть бесплатна или условно бесплатна, что убивает всю выстроенную систему на корню. Эволюционная цепочка замыкается, как и положено дегенеративно-деградационными процессами.

Пресса, телевидение и Интернет, как независимые источники информации о происходящем в мире, стране и за ее пределами, перестали существовать в конце прошлого тысячелетия: шоу визионистов для вуайеристов перемежаются сводками информагентств и пресс-релизами. Иногда разве что кто-то вскрикнет про какую-то свободу слова, или экономическую составляющую медийного бизнеса, но то такое – вскрикнет и снова успокоится. Кошмары ведь не могут длиться вечно, они приходят и уходят. Они потому и кошмары, что чаще всего о том, что в природе никогда не существовало и чему место только в больном воображении.

Естественный отбор на основе технологической изменчивости – единственный рычаг поддержания информационной гармонии. В результате естественного развития и признак того, что большинство представителей медиа, но не сами медиа, без соответствующего лечения, восстановления и присмотра умрут, будучи заменены сначала аналогичными медиа, а потом и более жизнеспособными, и совершенно новыми, молодыми, другими.

Деньги, как известно, всеобщий эквивалент в принятой ныне системе отсчета. Акулы пера иногда самостоятельно пытаются набросить на свои тщедушные плечи волчьи шкуры бизнеса, мимикрируя под более опасного хищника. Вот и гоняются по друг за другом по каменным джунглям симулякры за медиа сапиенсами. И все потому, что профессиональные рассказчики на доверии мошенническим путем пытаются взять оплату и с собственника медиа, и с реципиента, и с третьего лица, то есть клиента-заказчика месседжа, или рекламодателя. Жадность, зависть, лень, уныние и еще целый набор так называемых смертных грехов тому причиной. В этом главный кризис, а не в том, что какая-то непонятная рецессия наступила – продавать стало нечего. Понятно, что и в рецессии тоже - денег на содержание всего этого растущего пузыря стало не хватать. Не у всех, правда. Не везде. И не всегда. Это временно.

Не стало даже прежнего предложения, при том, что изменился и вырос спрос.

Дело тут не в точке безубыточности и не в возврате инвестиций – это другая крайность уже не чисто медийного мира – дело тут и в универсальном кондукторе/проводнике/фильтре. Раньше этот фильтр называли возможностью поиска, но его так называемая технологическая оптимизация привела к тому, что органические рецепторы/анализаторы не справляются с объемами информации. И этот новый фильтр динамичен, потому он один или система таких фильтров – выбор потребителя, который изменчив. Или хотя бы его, выбора, иллюзия.

Проще всего сказать, дескать, отсек я все лишнее у этого камня и получил вот эту прекрасную статую, которая, жаль, не греет, но зато вечна. Этого мало. Нужны повторяемость и обучаемость, потому что тут грань между искусством и профессией необычайно тонка, но она есть и очень крепка. Пусть некоторые и путают.
При обилии источников информации, наличии качественных каналов ее передачи, к каковым сегодня относят всё, что угодно – даже Твиттер! – велика необходимость персонификации. Кто говорит, что говорит, как говорит, почему говорит и так далее. Важнейший критерий в данном случае – личность рассказчика истории, то есть того, кто передает информацию, знания и опыт. Свою или чужую. Это и есть один из жестких фильтров, чье многократное повторение/сочетание/изменение дает гибкий, динамический.

Потому относительно новое медиа, то есть Интернет, становится все более персонифицированным и вот потому социальные сети, так привлекательны, как с точки зрения средства производства, так и средства массовой информации. Потому Фейсбук и поимеет со страшной силой все прочие социальные сети, ибо в его случае имеем дело с максимальной персонификацией и универсальностью одновременно. Покуда не появится новая, еще более персонифицированная и/или интерактивная социальная сеть, которую через какое-то время сменит единственный, незыблемый мега-нексус, где индивидуальный идентификационный номер и сетевой адрес будут тождественны, где число пользователей будет равно числу жителей планеты. И создавать персональную страницу будут сразу после зачатия.

Именно в Сети рождается, хранится и распространяется контент, большая часть которого - невероятный мусор, но в этом мега-гига-тера-отстое разбросаны редкие жемчужины и, что важно, именно виртуальный, а не газетный, радийный, телевизионный мусор способен фильтроваться самостоятельно, без посредника, и с невероятной точностью, становясь из корявого юзер генеретед, полезным юзер френдли контентом. Способен фильтроваться как теми, кто ищет информацию, так и теми, кто ее производит, смею заметить.

Это важное и необходимое элементарное умение для любого текущего потребителя информации, которое создает сложности неопытным пользователям. Умение искать, читать и понимать – важная составляющая успеха. И эти умения часто основаны не только на опыте и знаниях, но и на физиологии.

В случае с Сетью также имеет место важная фича, в меньшей степени доступная прочим – интерактивность, то есть возможность опосредованного диалога, когда в обмен мнениями, знаниями, опытом, информацией или фактами вступают люди/реципиенты, которые никогда раньше друг друга не видели и даже не встречались. Этот виртуальный диалог, в отличие от иных медиа, где он представлен звонками в студию или письмами читаталей, максимально приближен в диалогу реальному. И тут реципиент и производитель часто меняются, но медиа-то остается!

Третья сигнальная система

Говорить о том, с чего начал, легко и приятно. Третьей сигнальной системы не существует. Пока не существует.
Есть тут одна такая мелочь, которая перечеркивает очень многое из вышеизложенного и делает бессмысленными раздутые бюджеты стратегических коммуникаторов, ставит под сомнение необходимость содержания сонма могучих аналитиков и тактиков, уничтожает миллионы, любующихся собственным творчеством, так называемых свободных от всего журналистов и редакторов, которые мало чего знают, но мнение имеют. Месседжи создаются не медиумами. И даже не источниками, а самими реципиентами, то есть людьми, их сознанием - в результате обработки полученной входящей информации черным ящиком мозга, который руководствуется к тому же и знаниями, и опытом, верифицируя как канал, так и источник.

Человек практически не эволюционировал в последние миллион лет. Изменялись только рука и мозг. Управляющий и исполняющий органы. Что дало серьезное конкурентное преимущество прямоходящим гоминидам: они стали приспосабливать окружающую среду к своим нуждам, а не наоборот, что в свою очередь привело к тому, что иные виды, конкурирующие за ресурсы и жизненное пространство, перестали успевать за переменами в окружающей среде.

Ничего не поменялось и в медийной сфере – в попытке сохранить качественный гомеостаз, человек приспосабливает к своим нуждам информационное пространство, не успевая меняться сам, что не говорит об отсутствии перемен, которые опережаются технологическими новациями. Что много быстрее, но таит иную угрозу – рано или поздно внешний ресурс будет исчерпан и тогда, не так уж и нескоро, человечеству придется нелегко, придется придумывать что-то еще. Или меняться.

Я совершенно и абсолютно убежден, что в недрах человечества еще со вчера зреет новый эволюционный скачок. И если идиотам, вставших из любопытства на две ноги, удастся не уничтожить себя и планету, то возникнет сначала подвид, а потом и новый вид. Признаки этого подвида, а потом и вида уже присутствуют в среде ныне живущих, как в свое время примитивные млекопитающие при динозаврах, которые только и ждут, когда упадет метеорит и представится шанс.

Одним из составляющих процесса видообразования есть третья сигнальная система, то есть система получения, передачи и обработки информации относительно моментально, в полном объеме и без всякого искажения. Возможно, что для функционирования этой системы и будут задействованы ныне не работающие участки мозга. Таким образом, человечество превратится сначала в эдаких сайбер-муравьев, соединенных друг с другом невидимым нитями третьей сигнальной системы, когда новые опыт, знания и информация одного индивидуума становятся мгновенно доступны всем прочим, а затем возможно и перейдет в информационно-энергетическое поле, с частично или даже полной потерей физической формы. Можно выдохнуть.

Свинья не может быть свиноводом и потому идиоадаптации, ведущие к важному качественному скачку, еще заметить можно, а вот сам ароморфоз – уже нет. Ума может и хватить, а вот жизни - нет. Накопление технологических идиоадаптаций заметно сколько-нибудь мыслящему существу, но насколько бы мыслящим этот гуманоид ни был, он не способен уверенно и точно заметить и вычленить признаки ароморфоза задолго до его наступления и перехода количественных изменений в качественные. Только угадать. Чем я тут и занимаюсь по мере сил.