Девки

Простудился. Сижу под одеялом и грустно изучаю ленту ФБ. Тут вдруг реклама. Молодой человек обещает научить знакомиться с девочками. Решил послушать. Вдруг наука шагнула, а мне из-под одеяла не видно.

На второй минуте ролика юноша употребил слово "жеребцы". Да так смачно, что я покраснел и брезгливо отбросил планшет. По-моему, это не курсы обольщения. Просто молодой человек известной ориентации решил поохотиться на отчаявшихся сорокалетних гетеросексуалов. Будьте осторожны, пацаны!

Развелось нынче таких экспертов - не продохнуть. Мы таких в армии называли мастерами спорта по всей фигне.

В поколении моих ровесников почти у всех есть братья и сестры. В основном, нас было по двое. На пороге были пусть и не мега богатые, но достаточно стабильные и спокойные 70-е, когда наши родители перестали наконец бояться голода, войн, индустриализаций/коллективизаций в худших формах и социальной беззащитности.

Мои ровесники, в основном, рожали первых детей в 90-е.
У большинства моих подруг так и осталось по одному ребенку, потому что пережить первое десятилетие независимости с ребенком на руках - то еще испытание. Гречка по спискам, масло по лимиту, детское пюре из кабачков под счет. Памперсы? Нет, не видели. Может, и хорошо, что не видели...

Начало нулевых было урожайным, это как фейерверк!
Во дворе моего дома копошилось столько малышей, что яблоку негде было упасть. Приходилось пропускать лифты, загроможденные колясками. Количество молодых ребят с тремя малышами стало привычной картинкой.

Я не знаю, может, у поляков действительно какое-то обостренное половое чувство, но в пределах мировой системы социализма главная эротика шла именно от них.

По крайней мере, та, которая попадала к нам в Донецк. Мой троюродный брат Толик рассказывал нам, младшему поколению, как на польской выставке 1966 года коллеги по соцлагерю торговали ручками, на которых были изображены фигуристые тетеньки в купальниках.

Перевернешь ручку - и с тетеньки на твоих глазах сползает купальник. Это достигалось благодаря простым физическим процессам перетекания жидкости в специальном слое перед изображением, но, кажется, Толик и его сверстники предпочитали считать, что пани на картинках живые и раздеваются специально для них. Такая ручка стоила трешку.

Несколько пацанов с нашего поселка сбросились и купили одну на всех. И потом мозолили ее по очереди. Через пару месяцев полячку заклинило, и ручка потеряла всякое значение - как прикладное, так и метафизическое.

Если бы кинокомпания "Netflix" производила и запускала в людские массы наркотики, то я давно и безнадежно была бы netflixзависима.

В их продукте есть все, что мне интересно: прекрасная команда сценаристов, операторская работа уровня бог, саундтреки, убедительные актеры, приглушенные тона, символы-подсказки-намеки, отсутствие ярко выраженной градации героев на "хороших девочек" и "плохих мальчиков", открытый финал и невозможность просчитать дальнейшее развитие сюжета.

Все по-честному, узнаваемо и чуть-чуть обыденно.

Вчера мы получили странное письмо.

Оно лежало в почтовом ящике. И выглядело непривычно. Без имени получателя. С наклейками.

Оказалось, из США. Открыли и начали его с большим недоверием читать, подвергая каждое слово сомнению. Мало ли, вдруг обман какой?

В нем Мэри обращалась к детям: «Здравствуйте, дети!» И рассказывала о себе. Что ей 88 лет, что живет она в Нью Джерси, что есть правнуки и праправнуки. Все хорошо, а на пенсию вышла 10 лет назад. В конце был номер телефона. И приписка: «пишите мне». А ещё вопрос: «как Мила?»

Короче, сели мы над письмом и крепко задумались. Мы не знаем никого, о ком речь в письме. Если это развод, то кто и на что разводит? А еще письмо для наших широт выглядело очень необычно. Наклейка с адресом отправителя, вместо написанного от руки. И в адресе получателя не было номера дома, только номер квартиры.

Нигде так много не говорят о возрасте, как в Украине.

Нигде так сильно не парятся по поводу каждой морщины, целлюлитинки и седой волосины, если ты не звезда Голливуда, не сотрудница эскорт-сервиса и не спортивная гимнастка.

Даже если есть статус и деньги. Вспомните хотя бы госпожу Меркель.

Нигде не сосредоточено так много дам 50+ в мини, рюшках, шортах типа "осторожно, не наклоняться!" и прочих атрибутах, которые кричат "а я еще ничего!"

А знаете почему?

Потому что Украина, как ни жестко это сейчас прозвучит, жутко эйджистская страна. Страна, где завуалированная прежде дискриминация по возрасту стала почти официальной политикой.

Август моего донецкого детства - это запахи. Из каждого подъезда, с каждого этажа: соте, икра, рагу, фаршированные перцы, фаршированные кабачки и баклажаны (их называли "синенькими" у нас), у каждой хозяйки свои рецепты... Выходишь гулять в тенистый, прогретый августовской банной жарой двор, все окна и балконы открыты, о кондиционерах никто не слыхивал, на балконах сушится белье, из открытых кухонных окон доносится стук посуды-тарелок-вилок-ложек, и плывут дурманящие запахи жарящихся и тушащихся овощей, лука-чеснока-морковки-перца-помидоров-кабачков-баклажанов-зелени... Все это, если нет дачи (а дачи есть вовсе не у всех), пудовыми сумками волокут с рынка, к августу овощи стоят сущие копейки. Забавно, что в детстве я все эти соте, икру и фаршированное не очень любила, только с возрастом оценила и теперь за уши не оттащишь. Но даже при равнодушии ко вкусу в те годы от запаха голова все равно кружилась.

В Донецке 23 августа открыли мемориальную доску, посвященную памяти выдающейся советской певице Тамаре Миансаровой.

Мемориальную доску в честь Тамары Миансаровой установили на здании Донецкой государственной филармонии, где певица трудилась в конце 60-х - начале 70-х годов прошлого века, составив прекрасный ансамбль с другими деятелями культуры.

Мне было лет девятнадцать, когда Женька пригласил меня на концерт «Арии».

Не сказать, чтобы я была в восторге (вот если бы «Скорпионс» или «ОЕ» времен тех нулевых, я бы, конечно, визжала от счастья), но тоже ничего - для потусить. Всякие там мурашечные «я свооооооооободен», «беспечный ангел», распеваемые тысячами длинноволосых людей, огоньки зажигалок, звонкоголосый Кипелов на сцене и экстаз толпы - why not?

В те далекие – прекрасные - времена (на этом месте можно громко сморкаться и растирать слезы по лицу вместе с остатками макияжа) я могла без ущерба для жизнедеятельности организма не спать двое суток, гулять по ночному Донецку до рассвета, подпевать осипшим голосом кому-то под гитару «Завтра прийде до кімнати…», писать стихи, курить синий «Bond» и заедать его мятным «STIMOROL», совмещать два абсолютна не связанных друг другом свидания в один день – при этом успешно учиться на дневном отделении факультета журналистики.

Той осенью – последней по-настоящему студенческой осенью - жизнь была легка, беззаботна, наполнена красками, вздохами и тайнами.

12 лет назад, я успешно прошла программу похудения по одной из методик и сбросила целых 23 кг. По-разному складывались потом мои отношения с этим пострадавшим весом: то он мне мстил, то опять ему я. Бой этот не закончен до сих пор. Наверное, он вечный в рамках одной жизни. Но не о нем речь.

В процессе психолог, курировавший программу, спросил меня (как и всех остальных), ради чего я это делаю.

Я ответила, не особо задумываясь, что прежде всего ради здоровья, дополнив свой инсайт всякими глубоко личными мотивами.

- Очень хорошо, что не ради мужчины, - сказал мне психолог.

Тогда я пропустила мимо ушей эти слова, только очень удивилась. Хотелось даже поспорить, но это не входило ни в его планы (у него поток), ни в мои (у меня тоже поток).
Но каждый раз, когда в моей практике всплывала очередная история неудачных отношений на почве внешнего (якобы) фактора, эти слова выплескивались из моего подсознания и уже сознания, как медузы из неспокойного моря.