Убрать Картера

С разных сторон приходит ко мне одна и та же фотография об умирающем от голода ребенке в Африке и сидящим за его спиной грифе, который дожидается смерти. Проскакивал мимо нее, комментировал посты про нее у друзей, но, когда она всплыла в ленте в очередной раз, подумал. Наверное, и мне следует внести свою лепту в обсуждение темы. Иначе не отстанет.:).

Из предыдущих постов мы уже знаем, что ее автор, получивший Пулитцеровскую премию за снимок, покончил с собой, не выдержав обвинений в том, почему, отсняв фотосессию, он уехал и не помог умирающей девочке.

Те, кто глубоко исследовали эту тему, пишут, что фотографам в Судане, нельзя было прикасаться к умирающим, потому, что они были разносчиками смертельных инфекций.

Умирали тысячи и одна девочка ничего не решала, тем более, что тогда она выжила и умерла лишь несколько лет спустя от смертельной болезни.

О том, что прославившийся Картер не столько мучился сам, сколько его затравили сердобольные люди, осуждавшие его за то, что он тогда не спас девушку. По сути, его называли убийцей те же люди, которые сами довели его до самоубийства.

Тема журналиста, фотографа и вообще художника и его сложных отношениях с работой, творчеством и жизнью с тех пор стала глобальной и дошла до Украины. Мы должны снимать, писать или лично помогать людям, о которых мы снимаем и пишем?

Для меня это далеко не праздный вопрос. Для меня и многих моих коллег. Во времена Майдана мы охотно снимали умирающих милиционеров, лично волокли и добивали их ногами в разъяренной толпе.

Может, стоило остановиться, отложить в сторону камеру и фотоаппарат, и попытаться помочь еще живому человеку?

Мы все еще пытаемся предвидеть, кто будет править в Украине и правильно сориентироваться в политической жизни, мечемся от поддержки одних до прославления других, пытаясь получить какие-то дивиденды от наших знаний обстановки и людей на работе, в конце-концов, просто щелкаем и пишем.

Мы пытаемся не предавать, а вовремя предвидеть, вместо того, чтобы увидеть перед собой еще живого, окровавленного человека, помочь которому - наш человеческий долг. Даже, если он противоречит нашему профессиональному и общественному долгу.

И совсем уж плохо,что мы закрываем глаза на смерти отдельных людей, которых можно было бы избежать. И, как нам кажется, умно рассуждаем о благе украинцев и Украины. Думаем о всех и каждом. Но не видим перед собой хотя бы одного умирающего от побоев или пули украинца. Не про Судан и голод и не про фотографа Картера для меня эти посты и фото.

Даже, если ты совершил очень большую ошибку, и прощения тебе нет, не умирай, а живи, чтобы ее исправить. А, если человека, которому ты должен был помочь и не помог, уже нет в живых - помогай другим. Это просто. И не надо потом думать о самоубийстве.

Единственное, что точно не надо нам сейчас делать. Это и дальше учить жить и Родину любить украинцев после того, как мы снимали и описывали смерти на Майдане вместо того, чтобы попытаться остановить кровопролитие. Пусть даже и очевидно, что на это не было никаких шансов.

Может быть, они появились бы, если бы мы своей работой не поддавали в информационное пекло тех дней еще больше жару, после чего на главной площади Украины лилась новая кровь и появлялись новые трупы.

Рук на себя, как сердобольный Картер, мы накладывать не будем. Тем более, что нас никто и ни в чем и не обвиняет. Это была наша работа. Но я почему-то уверен, что это напоминание, о чем Он спросит меня при неизбежной встрече, Господь послал лично мне. Хотя я и уворачивался и уворачиваюсь от него, как могу.

Михаил Мищишин