- Рамиль, ты знаешь, почему шахтеров после аварии находят голыми? – знакомый, с Засядько спрашивает и смотрит при этом мне в глаза хитрым любопытным взглядом. И тут же сам отвечает: - А представь, зарядить человека в ружье и выстрелить. Понятно, что одежда слетает. Мы же вот так по штрекам потом и летим…
Я не шахтер, но в роду у меня все шахтеры. Вернее, половина. По папе – шахтеры, по маме – торгаши.
– Видишь, - говорю я жене, - я выродок татарского народа. Не пошел по стопам предков.
Папа шахтер, его отец и мать тоже шахтеры. А еще брат отца и сестра. И племянник, мой двоюродный брат - шахтер. И теткин муж. Все шахтеры. Вернее, были шахтерами. Уже почти никого нет, осталась только тетя Рая, остальные умерли. Двое погибли в шахте. Мне кажется, для наших мест типичная статистика.
Брат Дамир погиб в 2015 году. Сорвался трос от лебедки, пролетел и ударил по брату моему стальным хлыстом. Шансов выжить не было. Первая моя мысль: - Хорошо, что папа мой до этого не дожил. Он бы с ума сошел, если бы узнал, что Дамира убило в шахте.
Отец сам однажды чуть не погиб. Чтобы не идти далеко от забоя до ствола решил подъехать на транспортерной ленте, и как назло погасла коногонка – маленькая лампочка на каске. Ехал в темноте, не понимая – когда нужно спрыгивать. Говорит испугался. Но в тот раз обошлось.
Где-то дома хранится белая плотная бумага 1920-го какого-то года. Папа, рассматривая ее, все время смеялся. Там невероятно красивым каллиграфическим почерком написано, что Кашафу Замдыханову решением квалификационной комиссии присвоена профессия «погрузчик породы».
- Погрузчик породы!
- А что смешного?
- А это знаешь как? Вот порода, вот лопата, вот вагонетка. Берешь и кидаешь. Квалификация!
А еще дедушка говорил, что эта профессия не отпускает.
- Если когда-нибудь выпьешь шахтной воды, - говорил он отцу. – То уже никогда отсюда не уйдешь.
Наверное, наши матери мешали свое молоко с той самой водой из алюминиевой шахтерской фляги. Потому что кем бы ты ни был – для тебя этот праздник навечно твой.
Если ты из Донецка, конечно.