Галоши счастья последнего коногона

Диву даюсь, сколько глубоких, многослойных фильмов снято в Донбассе, но как слабо они известны широкой публике. О существовании картины «Счастье Никифора Бубнова» и о ее привязке к нашим местам я узнал по случаю от художника Виктора Гризы. Тот в 1982 году был задействован в массовке, когда ваялась эта лента. И протекал творческий процесс на шахте № 6 «Капитальная» в Моспино. Виктор Анатольевич не знал названия фильма, в ходе съемок фигурировало только рабочее наименование. Но года и воспоминания о долговязой фигуре народного папы Карло Советского Союза Николае Гринько оказалось довольно, чтобы обнаружить фильм в закромах Родины.

За такую наводку стоило бы Виктора Гризу и к награде представить. Но он и так был поощрен во время съемок. 5 дней в массовке давали ему по 4 рубля 50 копеек, на все это богатство были приобретены часы «Электроника-5», что, с поправкой на время, было круче айфона. Кроме того, узнав от меня название фильма, Гриза нашел себя в кадре среди чумазых горняков. Собственно, только он и мог признать в этом тощем столбе угольной пыли под кепкой себя.

Главный герой, имя которого выведено в название картины, а сыграл его Виталий Базин, прибывает в Донбасс из белорусской глухомани. Робкий, патриархальный крестьянин мечтает, что вот заработает на коня – и скорее землю пахать. Как водится, круговорот событий круто меняет его биографию, а он сам становится едва ли не символом коренного перелома в философии шахтерского труда.

Никифор сталкивается со своим антиподом, тоже как бы коногоном, но вместе с тем садистом и гнусной сволочью. Последний ломает лошадиные характеры с лютой жестокостью, его принцип – не воспитаю, так запорю. Прекраснодушный крестьянин сначала пасует перед зверским напором темных сил, а потом настаивает на своем. Только добро и гуманный подход, пусть даже и к коню, может дать что-то путное.

Противостояние доброго и злого коногона вписано еще и в любовный треугольник. Женский угол которого, лампонос Зина (Ирэна Куксенайте с ее прибалтийской смазливостью только добавила пестроты в этническую композицию донбасского поселка), разумеется, выбирает светлого Никифора.

В фильме четко обозначены хронологические рамки действия. Первый раз главный герой спускается под землю 18 сентября 1932 года. О чем свидетельствует стенд-календарь у клети. Со своим напарником (типажа, отправленного рубить уголь по комсомольской путевке, играет Богдан Бенюк, которого после известных событий последних лет мне, например, воспринимать как положительного персонажа практически невозможно) Никифор тут же становится объектом искрометного шахтерского юмора. Молодых горняков ставят держать спинами лаву, чтобы та не завалилась, и ржут над ними, разумеется. Но главное не в этом. Ужас крестьянина в угольном мешке выглядит убедительно, малодушные мысли о бегстве грызут его взбудораженное сознание ежеминутно. И естественно, такие мысли не только его посещают. Дезертиров с угольного фронта хватало.

Но это же 1932 год, Донбасс в прорыве, стране нужен уголь, а его крайне недостаточно. Учтите, строятся «Запорожсталь» и «Азовсталь», им топливо будет нужно как воздух. В шахты же публика приезжает сезонно. Никифор тоже не скрывает от своего земляка – директора шахты (военный френч с орденом Боевого Красного Знамени прямо указывает на серьезную биографию героя Николая Гринько), что накопит на коня и уедет домой – «там же все!». Директора это не устраивает, «летуны» не позволяют шахте дать план, вот и шефы назидательно вручают коллективу рогожное знамя позора. А как удержать работяг, труд-то адский? В начале фильма, встречая новобранцев, Гринько толкает речь: «Помитинговали – и в общежитие, там тумбочки, сушилки…» Мда... Та еще мотивация.

Но человеческое отношение тоже кое-что да значит. Вот и Никифор не смог уехать, рядом с лошадью, спасенной от живодера, он же, по его словам, человеком стал. И знатным горняком. Даже был премирован новыми галошами. Такие были награды…

Шахта выбилась в передовые, в рекордистки даже. О чем написала редакция «Социалистического Донбасса». Я хотел было подловить авторов на неточности, проверил: нет, все верно. Газета «Диктатура труда» реорганизована в «Соц. Донбасс» 1 августа 1932 года.
Перемены случились не только в жизни заматеревшего шахтера Бубнова и всего коллектива. Прогресс добрался до всего горного дела, глобально. В фильме показано, как лошадей в шахте заменяют на электровозы. Трогательная сцена: коногоны вплетают в гривы коням цветочки, готовят к торжественному подъему на-гора. «Только глаза не вернешь», – тужит Никифор. Понятное дело, кони, которые не гибли в шахте и все же поднимались на поверхность, были абсолютно слепы…

Происходит все накануне нового года. Один из шахтеров меняет даты на уже упомянутом стенде: 1 января 1941 года.

Пикантная деталь. Действие фильма происходит у станции с названием «Острая» на шахте «Горбатая». В чем пикантность? Так фильм-то снят по повести Бориса Горбатова «Прощание».
Руслан Мармазов для Донецкого времени