К решению проблемы заимствования новостей в социальных сетях

Если я сегодня, в эпоху соцсетей как главного поставщика новостей и главного полигона их обсуждения, и вижу какую-то необходимость профессии «журналист», то в единственном исключительно формате: в ОТРАБОТКЕ новостей и дискуссии, в функции исследования, расследования и обобщения. Однако реализации этой функции не вижу. Вижу только паразитирование на соцсетях – пересказ новостей, плюс (иногда) снабжение этих новостей парой комментариев (непосредственных участников события и одного-двух условных «экспертов»). Ни во что сколько-нибудь значимое и полезное это не выливается, никакой фиксации, рефлексии, осмысления и оформления события, допустим, в явление, не происходит.
Вот пример, очень яркий.

Две «новости» («новость» - в смысле резонансного повода) одного порядка, хотя и со своей спецификой. Тема одна: проблема заимствования (слова «плагиат» избегаю осознанно). Акторы – личности очень известные.

В одном случае речь идет о тонком вопросе «заимствования идеи» (Яхина – Циденков), в другом – о толстом вопросе «заимствования сюжета, героев, темы» (Улицкая – Рапопорт). В обоих случаях события связаны с одним и тем же издательством («Издательство Елены Шубиной»). В обоих случаях обнародование события (собственно – перевод в плоскость и статус «события») и его обсуждение происходят в социальной сети, в «Фейсбуке». Отработка в СМИ большей частью представляет собой либо сугубый пересказ события, либо интервью у только одного из участников конфликта, либо краткие комментарии юристов, поясняющие понятие «плагиата» в узкой трактовке и применении исключительно в российской практике интеллектуального права, либо «мнение».
Оставляя в стороне мое собственное видение каждой из этих историй, сказать могу одно: это – ярчайший пример упадка журналистики в ее сегодняшнем изводе, ярчайший пример ее проигрыша на собственном поле.

Что я как читатель хотела бы видеть. В чем я в этой ситуации как читатель нуждаюсь. Чего мне как читателю не предлагают те, кто могли бы и должны бы предложить.
План урока:

0. Не забываем «застолбить делянку» и таким образом избежать моих, например, упреков в том, что «только в фейсбуке трендите, вместо того чтобы рыть тему», и в том, что «тут срочно, алярмище, это должно было сделано еще вчера, а вы!»: сообщаем в том же фейсбуке, что, мол, держим руку на пульсе, готовим большую публикацию, работаем, братья, не переключайтесь. Продолжаем анонсировать по мере подготовки. Наконец публикуем. Возможно, публикуем в нескольких частях, тогда это тоже анонсируем.

1. Сначала описываем события в ключе «новости». Отвечая на стандартные, в каждой методичке профессионального новостника предложенные опорные вопросы: «что», «кто», «где», «когда», «почему», «зачем» (под «зачем» имеется в виду в том числе «зачем это читателю»).

2. Резюмируем сетевые дискуссии (одни говорят то-то, другие се-то, задаются такими-то вопросами, предлагают такие-то ответы).

3. Переводим «новость» из плоскости «события» в плоскость «явления»: два практически аналогичных (в смысле темы, в первую очередь) случая, плюс резонанс, полярные точки зрения в масштабной общественной дискуссии, позволяют обсуждать их уже в этом качестве. Объясняем, почему это «явление» («о чем этот фильм»). Задаем критерии – морально-этический аспект (в традиционном понимании – и в «новом», явно намеченном, прослеживаем все реперные точки: «а почему нельзя», «что позволено Юпитеру – не позволено быку», «а что есть плагиат и почему его так отрицают люди», «ложечки нашлись, осадок остался», «ты кто такой? – а ты кто такой?», «за глаза», «публично», «идите в суд – да какой там суд, окститесь», «зачем вам это надо вообще», «уж не новые ли нормы рождаются вот прямо на наших глазах», «репутация», «священные коровы», «Давид и Голиаф», «дыма без огня», «срок давности» и т.д.), юридический аспект, разрешимость/неразрешимость конфликта (возможные способы его завершения с минимальным или максимальным ущербом/комфортом для обеих сторон) и т.д.

4. Находим, получаем и осваиваем именно литературный материал (публикации Циденкова, книжку Яхиной, наработки Рапопорт, сценарий Улицкой). Делаем собственные выводы (да, субъективные, ну и пусть, объективность сохранить все равно пытаемся, помним, что читаем не только за себя, но и за других, а возможно – и вместо других).

5. Ищем – и если по ходу обнаруживаем, что с героями события нечто подобное уже происходило (их уже обвиняли в чем-то подобном и в сходном ключе), то фиксируем это (без выводов, без указаний на «системную проблему», просто фиксируем).

6. Предъявляем три (не две!) точки зрения на ситуацию – даем площадку для высказывания трем непосредственным участникам события («истец», который все начал, «ответчик», которого обвиняют, «издатель», который это допустил и который на этом что-то поимеет, как вкусное, так и не очень). Предъявляем их не лаконично («я молодец, а он все врет»), а с учетом дискуссии последних дней, задавая вопросы, много и разных. Для этого придется эту дискуссию как следует промониторить, да, порыскать по постам, перепостам и комментариям, ну так легкого пути никто и не обещал, тем более что этот путь интересен и полезен.

7. Становимся медиаторами конфликта сторон: передаем их вопросы и ответы друг другу, даем возможность заочной «очной ставки». В том числе – что им друг от друга надо.

8. Предъявляем комментарий юриста, специализирующегося на интеллектуальном и авторском праве в РФ. Только о том, как есть.

9. Ищем, находим и предъявляем, как в этой области обстоят дела в «остальном мире» - в Штатах и Европе. Что у них считается плагиатом, насколько расширительно трактуется и применяется это понятие. Естественно, при этом изучаем не только и не столько «вообще», сколько именно интересное нам направление: литература, литературная работа.

10. Ищем, находим и предъявляем прецеденты в «остальном мире». Сколько-нибудь сходные случаи. Что предъявлялось, как отвечали, как решали, чем аргументировали, к чему пришли, чем кончилось.
10а) Делаем это в контексте «юридическом» (ходили в суд, суд сказал «да» или «нет», суд присудил то-то, по результатам случилось то-то и то-то; причем то-то и то-то касается не только «авторов» (как истца, так и ответчика), но и издательства).
10б) Делаем это в контексте «морально-этическом» (что произошло с репутацией «авторов», как «истца», так и «ответчика», что делали, как себя вели, что произошло с репутацией издательства, чем кончилось в долгосрочной перспективе в смысле репутационных издержек и бонусов).
10в) Фиксируем примеры реакций или их отсутствия (отозвали тираж, снабдили тираж предуведомлением-наклейкой, дали официальный комментарий, сделали козью морду и отморозились, выступили в стиле «он сукин сын, но – наш сукин сын», в стиле «она утонула», в стиле «ну, ты заметил, и что?», в стиле «не виноватая я, он сам пришел» или в стиле «никогда больше», разорвали отношения, компенсировали что-то чем-то «истцу», наказали чем-то как-то «истца» и пр.)
10г) Интересуемся не только прецедентами, но и их последствиями для индустрии в целом или политики издательства в дальнейшем: послужили ли они причиной каких-то изменений, легли ли в основу каких-то правил.

11. Если обнаруживаем, что «в остальном мире» все не так, как тут, немножко размышляем, почему тут так, а не как «в остальном мире», а потом немножко размышляем, хорошо это или плохо.

12. Описываем «этот день в истории»: ищем и находим подобные случаи в истории литературы в прошлом. Что было, что стало, чем сердце успокоилось.

13. Разбираемся в том, может ли издательство вообще избежать подобной проблемы на дальних подступах – предвосхитить ее, обнаружить ее, отработать ее, сделать какие-то выводы насчет автора (публиковать ли его, работать ли с ним в дальнейшем, защищать ли его, обезопасить ли его, убедиться в его безусловной невиновности или виновности).

14. Берем комментарии у других издательств «в здесь»: у вас такое случалось? И что вы сделали? А если бы такое случилось, то что бы вы сделали?

15. Немножко размышляем о том, что бы в этом смысле стоило в дальнейшем делать издательствам. Каждому в отдельности – или всем вместе. Не нужен ли какой-то регламент? Новая система проверок/сверок/реакций? Кодекс? А то и меморандум?

16. Устраиваем «круглый стол» «лидеров мнений»: что по этому поводу нам скажут, например, писатели (раз уж, как известно, «других писателей у нас для вас нет»), юристы (на этот раз не о том, как есть, а о том, как и почему, возможно, стоило бы), литературные критики, историки-исследователи (раз речь о текстах не просто «художественных», а основанных на исторических событиях, фактах и источниках), общественные деятели, делящие условную поляну «моральных авторитетов» и «совестей нации».

17. Прогуливаемся по терминологии – и договариваемся о терминах с учетом всего и вся, включая новые вводные: что есть «этично», что есть «воровство», что есть «авторство», что есть «репутация», что есть «работа с источниками», что есть «материалы в публичном доступе», что есть «компенсация», что есть «художественное переосмысление и обработка», что есть «заимствование», что есть «общее», а что – «личное/частное/собственное», что есть «корпоративная солидарность» и т.д. Немножко размышляем, как оно было – и как оно стало, и с чем это, возможно/вероятно, связано, а также – будет ли оно теперь так или иначе.

18. Подбиваем итоги – недлинно и без субъективных «размышлизмов», уважая читателей. Возможно, строим эту часть вообще в виде вопросов без ответов.

19. Предлагаем читателям высказаться по результатам чтения, ждем ваших писем и комментариев, страшно заинтересованы в вашем мнении и отклике, ваш ответ очень важен для вас.

20. Откидываемся на спинку кресла, прохрустываем шею, с хрустом же потягиваемся, попиваем честно заработанный коньячок/виски/водку/вино/кофе/чай, со вкусом закуриваем, чтоб аж до желудка дошло, выдыхаем, говорим, что «ай да Пушкин, ай да сукин сын» - и вот только тогда имеем право говорить, что отработали тему как журналисты, а не как паразиты на соцсетях и болтуны-теоретики-колумнисты забесплатно.