Несколько душераздирающих ресторанных песен из относительно недавнего прошлого

Мне сейчас для одного там сентиментально-юмористического мероприятия надо было найти несколько душераздирающих ресторанных песен из относительно недавнего прошлого. Ну и я сидела, составляла список, прослушивала на ютьюбе, который заодно, спасибо ему, тут же сам предлагал что-то подходящее. И вот так предложил - хотя и сама бы неминуемо до этого дошла, не могла не, - чемпиона среди душераздирающих ресторанных песен: "Радовать" Анатолия Днепрова. Прослушала. Поулыбалась.

Вспомнила, как оно было в середине девяностых, когда эта песня звучала повсюду - на рынках, в палатках звукозаписи с кассетами "Союз-сколько-то там", в поезде "Донецк-Москва", в кабаках и вообще из каждого утюга, да. Вспомнила, каким обязательным хитом-медляком это тогда стало. Рано или поздно - неминуемые первые такты, и все так сразу встряхиваются, постреливают глазами, выпрямляют спины, и кто-то уже направляется к тебе, и сейчас будем томительно топтаться в обнимку, потому что это оооочень длинная песня. Вспомнила, как это было - идти по ночной набережной Алушты или Ялты мимо череды ресторанов, и в одном надрывное "Радовать" заканчивается, а в другом немедленно начинается силами "живых музыкантов" (сменяясь, в основном, вторым по стратегическому значению хитом "Желаю тебе из тысячи"), и так - от одного к другому. Вспомнила, как по результатам незамысловатые слова песни этой реально затвердились чуть ли не наизусть, и как весело было их разбирать и иронизировать - все эти феерические "Баловать, могу весну тебе пожаловать, могу судьбу тебе пожаловать, что скажешь, то и подарю" ("Для меня невозможного мало" - Островский (с)). Ну и вот это пожимание плечиком - типа, божжжже, хужжже этого только "Ах, какая женщина", чессссстное слово, как это можно вообще серьезно слушшшшать и воспринимать, ну я не знааааю...

Леся Орлова

И вспомнила, как у меня это пожимание плечиком разом и закончилось. В начале двухтысячных было дело. Однажды в командировке в очень-очень маленький шахтерский городок случился форс-мажор, завершившийся для меня совершенно неожиданно. По итогам очень трудного дня мне пришлось заночевать у незнакомого человека. Анной Семеновной звали незнакомого человека, я ее до сих пор хорошо помню. Это был такой дом - не "свой", а маленький облупленный двухэтажный как бы городской, но при этом внизу - огороды, и водопровода не было, надо было носить воду из колонки. Анна Семеновна отнеслась к моему появлению в своем доме так радушно и естественно, как будто я - "племянница из города". Играючи преодолела мое сопротивление и спать в итоге уложила не на диванчике, чего я всячески требовала, а на своей кровати - "полуторке" с железными прутьями и "шишечками", на которой всю жизнь спала с мужем.

Муж ее давно умер, он был шахтер, шахтеры часто страдают легкими. Портрет мужа висел на стене, над ковром, чуть ли не увеличенное паспортное фото, очень суровое лицо. Двое детей давно выросли и уехали "в город", внуки там. Анне Семеновне было тогда, думаю, к семидесяти. Довольно полная женщина с простой короткой стрижкой, красила волосы хной. Очень-очень скромно жила. А поужинали мы очень вкусно - картошки нажарили в четыре руки (это ж надо было ее еще уговорить, чтоб разрешила помогать), соленья она открыла, такое. И у нее было немножко сладкого вина, стояла в холодильнике початая уже бутылка, "для гостей". И мы, значит, этого вина с ней. Разговаривали хорошо так... А по телевизору шел концерт, такая сборная солянка в честь какого-то профессионального праздника. И объявили Анатолия Днепрова, зазвучали эти самые первые надрывные аккорды, показали зал, как там привычно оживляются и вытягивают шеи разулыбавшиеся женщины, а я привычно подумала, что вот, мол, неубиваемая песня, что ж за базовые такие струны она дергает, что ж за секрет, что прям так ее искренне любят. Ну, Днепров, значит, раскачивается, поет, и он еще и внешне же был такой... ну, не итальянский мачо, прямо скажем... И я в какой-то момент перевожу взгляд на Анну Семеновну, а она сидит и плачет. Прямо всей ладонью вытирает слезы, а они текут и текут. Встретилась со мной глазами, попыталась смущенно улыбнуться.

Так люблю, говорит, эту песню. Самая моя любимая песня. Самая лучшая. Всегда жду по телевизору, надеюсь, вдруг споют ее. Вот же повезло кому-то, вот же его жене повезло, вот же счастье, когда так любят. Никогда у меня такого не было, говорит, никогда со мной не было такого.

И так и плакала тихонько, пока песня не кончилась, а я втупилась в экран и старательно на нее не оглядывалась, только краем глаза видела, что она продолжает иногда ладонью вытирать слезы.
И я с тех пор перестала пожимать плечиком. И сейчас послушала спустя тысячу лет Анатолия Днепрова, который одиннадцать лет как умер в машине по пути на концерт, и вспомнила Анну Семеновну, и ночную алуштинскую набережную, и свадьбу однокурсницы, где под эту песню танцевали родители жениха и невесты, и... и не знаю, как закончить, просто поставлю точку, да и все.

вКонтакте | в FaceBook | в Одноклассниках | в LiveJournal | на YouTube | Pinterest | Instagram | в Twitter | 4SQ | Tumblr | Telegram

All Rights Reserved. Copyright © 2009 Notorious T & Co
События случайны. Мнения реальны. Люди придуманы. Совпадения намеренны.
Перепечатка, цитирование - только с гиперссылкой на https://fromdonetsk.net/ Лицензия Creative Commons
Прислать новость
Reklama & Сотрудничество
Сообщить о неисправности
Помочь
Говорит Донецк