О новой скульптуре Чехова на набережной Донецка

Не так давно на Набережной Кальмиуса появилась скульптура моего друга Равиль Акмаев. И произошло то, что и должно было произойти - одним скульптура понравилась, а другим нет. То, что другим нет, на этом делаю особый акцент, хотя это абсолютно нормально. Я больше скажу, если бы не было таких, которым не понравилось, вот тут стоило бы задуматься - а все ли в порядке? Ведь, если нет таких, которым не нравится, значит или вещь проходная и никого не волнует, или, что не на многим лучше, откуда надо позвонили, сказали – надо, чтобы нравилось. И общественность в ответ дружно закивала.
А тут иначе. Стоит, вернее, сидит Чехов на Набережной, мимо ходят люди, и начинается.

Одни видят его и говорят, сам слышал: - Смотри, Чехов!
А некоторые даже: - Смотри, это тот самый Чехов!
А другие проходят и говорят: - Смотри, Чехов!
Но не так, как первые говорят, а с ухмылочкой, мол, «сделали, блин, Чехова, черти косорукие, вы его хоть видели, чтоб браться делать, он же сам на себя не похож».
Или даже скажут: - Смотри, это тот самый Чехов!
Но уже в том смысле, что это же тот самый Чехов, до которого Набережная как Набережная была, а теперь "не пойми шо".
Шо!

То есть говорят одно и то же, слово в слово, а смысл вкладывают разный Но это такая особенность русского языка, мы с вами, как носители хорошо ее знаем. Девяносто процентов смысла содержится в паузах, интонациях и выражении глаз, из-за чего все сказанное, от признания в любви до приговора понимается превратно. Или как повезет.

А тут я услышал такую весть, что Мастер, он же Равиль Акмаев, решил пойти вразнос и предложил установить на той же набережной другую свою скульптуру. Картина, ее прообраз, вот она, вы ее видите. Девушка с характерным животом выгуливает коляску с ребенком. Работа называется «Бэби-бум» и посвящена тому, что содержится в ее названии.

Далее вроде бы стоит принять благообразное выражение лица и сказать голосом Анны, может кто помнит, тоже Чеховой, что «нет ничего прекраснее материнства». Но мы поступим иначе.
Мы попытаемся представить гипотетическую дискуссию тех, кто за скульптуру девушки с животом и тех, кто против, и сделаем это до того, как данная дискуссия началась.

Чтобы, так сказать, накануне битвы дать сторонникам и противникам аргументы «за» и «против» совершенно безвозмездно, то есть даром.

Вот, например, то, что скажут те, кто за скульптуру:
Большое спасибо за все, что вы делаете. Знаем вас давно и следим за вашим творчеством давно. Спасибо за джазовый фестиваль - это из довоенной жизни. Спасибо за скульптуру «Друг» - это из первого года войны. Спасибо за Чехова – это сейчас. Спасибо, что не уехали и остаетесь с нами – это навсегда.

Что касается скульптуры Baby-boom. Попадание в десятку! Это именно то, что надо сейчас нашему городу. Мы все заметили, что с началом войны вокруг стало больше беременных, молодых мамочек, семей с колясками. Это естественный ответ человеческой популяции на угрозу исчезновения. Когда нас хотят убить – мы размножаемся. И ваша скульптура, на первый взгляд несерьезная и ироничная – это гимн и памятник неубиваемости человечества.

Наслышан, что скульптура будет установлена на набережной Кальмиуса – очень верный выбор. Этот район города давно стал «излюбленным местом отдыха горожан», особенно с той поры, когда шумные кабаки и все, что с ними связано потеснили любителей городского релакса с бульвара Пушкина. Бульвар – это наш Арбат, откуда изгнали своего Окуджаву, слова Булата о том, что флора там все та же, да фауна не та – очень и очень верны. А Набережная сохранила дух и силу Донецка, она манит к себе людей, особенно молодежь, и, глядя на чудо, везущую коляску, как знать – может и не одна пара задумается о том, что материнство и родительство – это не только трудно и финансово обременительно, а еще очень мило и трогательно.

Поэтому еще раз благодарю вас за эту скульптуру, Бэби-буму быть, а от вас жду новой работы, вам дано фиксировать в своих работах время и душу, не пренебрегайте этим!
А вот, что те, кто против:

Иногда я очень понимаю Никиту Сергеевича Хрущева, который сел за рычаги бульдозера и расчистил просеку здравого смысла в диких зарослях формалистов от искусства. Так это было тогда. А в наше время рукожопов в стиле «я художник, я так вижу», развелось как грязи, бульдозер не справится, нужен танк, а лучше два.
Ну, хорошо, позволили некоему Акмаеву поставить скульптуру человеку с собакой на бульваре Пушкина. Может и неплохая, а может и так себе. Но собачек и кошечек в наше время принято любить, поэтому никто слова поперек не скажет. А потом понеслось.

Сначала я увидел в интернете обсуждение его работы в память погибших детей Донбасса. Промолчу об увиденном. А затем вдруг откуда ни возьмись появилась статуя Чехова в Донецке.
Чехова!

Почему не Немировича-Данченко, не Гончарова, не Тургенева? Русская культура насчитывает множество гениев, никогда не имевших отношения к Донецку и Донбассу.
Но мы объявили Чехова своим земляком, поставили ему памятник, чем вызвали смех во всем мире. Хорошо, хоть могилу его не нашли.

Но ладно, поставили так поставили, не сносить же, хотя вопрос не праздный.

А теперь вот на повестке дня новая скульптура – беременной девушке с коляской. Да еще и название – Бэби-бум. Все это словно издевка над ситуацией, в котором мы оказались: война, смерть людей, убыль населения из-за миграции, отказ рожать из-за страха перед неясным будущим. Нарочитое противопоставление реалий нынешний жизни какому-то иллюзорному счастью сродни только одному – углубляющемуся расколу между бедными богатыми. Два слоя общества расползаются друг от друга как два куска льдины под носом ледокола, и статуя явно на стороне тех, кто с кошельком.

Резонный вопрос. А где же тут я, в какой из групп?
Выдаю страшный секрет, был в нашей семье период, когда средний ребенок находился в коляске, а младший еще в животе. Так что скульптура, вдруг она состоится, это мой персональный овеществленный флешбек, воспоминание об одном из самых светлых периодов в жизни. Когда было много надежд, а войны, к слову, еще не было.

Так что я сами понимаете где. А вы решайте.