Мне было лет девятнадцать, когда Женька пригласил меня на концерт «Арии».
Не сказать, чтобы я была в восторге (вот если бы «Скорпионс» или «ОЕ» времен тех нулевых, я бы, конечно, визжала от счастья), но тоже ничего - для потусить. Всякие там мурашечные «я свооооооооободен», «беспечный ангел», распеваемые тысячами длинноволосых людей, огоньки зажигалок, звонкоголосый Кипелов на сцене и экстаз толпы - why not?
В те далекие – прекрасные - времена (на этом месте можно громко сморкаться и растирать слезы по лицу вместе с остатками макияжа) я могла без ущерба для жизнедеятельности организма не спать двое суток, гулять по ночному Донецку до рассвета, подпевать осипшим голосом кому-то под гитару «Завтра прийде до кімнати…», писать стихи, курить синий «Bond» и заедать его мятным «STIMOROL», совмещать два абсолютна не связанных друг другом свидания в один день – при этом успешно учиться на дневном отделении факультета журналистики.
Той осенью – последней по-настоящему студенческой осенью - жизнь была легка, беззаботна, наполнена красками, вздохами и тайнами.
"Да где ты ходишь?! Тут дедушка бабушке в любви признается!", - хихикает мама.
Являешься последним на семейные праздники - пропускаешь все самое интересное. Но меня уже не исправить.
Отец героини фильма "Женатый холостяк" был носителем старых взглядов. Супруг же - напротив. Потому эти двое так и не встретились. По той же причине, увидев дочь, старый грузин бодро интересовался: "Где муж?"
Дед мой, разумеется, не грузин, но взгляды его даже Аллу Пугачеву считают малолетней пигалицей. Завидев меня, он хмуро интересуется: "Невеста где?" Я же весело отвечаю, что даже самую плохонькую барышню не отдал бы на заклание семейству не в меру любопытных упырей.
Но вчера отмечали его День рождения и День рождения (сплошные раки в семье) моей славной тетушки, а потому обошлось без искрометных ответов.
Один украинский политик однажды пообещал, что ваши дети будут сидеть в подвалах, а наши дети будут ходить в школу, у нас будут пенсии, а у вас - нет.
Это было едва ли не единственное обещание избирателям, которое он выполнил.
Ниже - фрагменты из последней статьи, где использовались карточки итальянского фотографа Энди Роккелли - репортера, который погиб под Славянском.
Это случилось 24 мая, за день до выборов президента Украины, где победил тот самый политик.
Текст Андрея Миронова, который также погиб, но его почему-то не вспоминают. Вместе с ними попал под обстрел французский журналист Уильям Рогелон, который был ранен, но ему удалось выжить.
Муромский князь Петр в молодости был парнем физически развитым - спортпит, фитнес-шмитнес, все дела - и отправился однажды убивать дракона. Спорт такой был у древних правителей. Ты не князь, если на дракона не поохотился. Так их и выбили в итоге. Проблема была в том, что конкретно этот дракон домогался жену его брата. Причем делал вид, что он и есть брат Петра. Во всяком случае, так Петр потом говорил. Уж не знаю, кого он убил в реале. Бедный краснокнижный рептилоид, подыхая, от безысходности полил князя ядовитой кровью. И у Петра началась проказа.
Никакое лечение не помогало, князь уже не мог даже вставать, так струпьями покрылся. Но тут увидел в газете объявление: "Целительница Феврония, лечу заговорами и молитвами. Дорого". Привезли Петра к девушке, а она говорит:
- У меня сегодня акция, беру плату не баблом, а только женитьбой.
- Невозможно, - отвечает Петр. - Я князь, а ты фигня какая-то, дочка бортника.
- Ну и помирай тогда, - спокойно говорит Феврония. - Князей больных много, другого подожду.
Сразу видно: милосердная девушка.
В 2006 году в Северной Корякии случилось землетрясение, которое положило конец существованию села Корф.
Ну, как положило конец? Разрушения конечно были, местами и сильные, но во многих домах можно бы жить, отремонтировав то да се. Село официально стерли с карты, но люди уезжать не спешили в массе своей - "а у нас еще есть дела".
Одни, испугавшись, рванули с первым вертолетом, побросав все, а другие топчут черный корфский песочек по сей день. Наш дом, кстати, до сих пор цел, и там живут люди.
Мы оказались где-то посерединке - продержались еще три года. Среди уезжающих стало традицией приглашать друзей в покидаемый дом, чтобы они могли взять себе что-нибудь из вещей. Покупать новое в дом, который бросишь через год-другой смысла не было никакого, вывозить вещи - еще меньше, а так люди хоть попользуются.
Десять лет назад было дело, в восьмом году. Мы с близкой подругой решили по-быстрому смотаться на «майские» на недельку в Турцию. Спонтанно. Поэтому буквально в один день купили путевку у приятельницы-туроператора в Кемер. В милый вполне отель, который она очень рекомендовала как проверенный. Отель действительно оказался славным, правда «фишкой» было практически полное отсутствие в числе постояльцев хоть украинцев, хоть русских. Среди условно «наших» мы там в первый же вечер вычислили всего-то троих: чрезвычайно забавного мужчинку, транспортного прокурора из, если верно помню, Тюмени, а также совсем молодую и приятную пару молодоженов из Минска (им подарили путевки в качестве свадебного путешествия). В основном постояльцами были французы и немцы (жутко нас, к слову, бесившие чудесной манерой застолбить шезлонги полотенцами на сутки – и ни разу за сутки возле этих шезлонгов не появиться).
Всегда был противен этот фильм. С 1го раза, когда он вышел. Помятое лицо пьяного маменькиного слюнтяя, напивающегося до беспамятства. Бледная дамочка , выбирающая из 2х пьяниц того, кто похуже и точно сопьётся. Пьянь, пьянь, пьянь.... Запомнилось только «какая гадость , эта ваша заливная рыба». Точно характеризует сам фильм. Спасибо за пост, 1й раз признаюсь, что не люблю этот фильм и не ассоциируется он у меня с Новым годом. Противно мне от него как-то. Рада , что я не одна такая и не всем нравятся истории, как бабы-дуры влюбляются в алкашей.
«Боюсь, что скоро меня арестуют за осквернение национальных святынь, но мне «Ирония судьбы» категорически не нравится. Не нравятся три женщины, отвоевывающие друг у друга тридцатишестилетнего переростка. Не нравится сам переросток, этот новогодний секс-символ страны с мятой физиономией. А больше всего не нравится, как истово мы любим всех этих героев, как верим, что это и есть настоящая рождественская история, в которой хорошие люди делают всех вокруг счастливыми и сами в итоге находят свое счастье.
В этом фильме есть все, из чего состоит «любовь по-русски»: и взрослый мужик, который, споткнувшись о собственные штаны на пути в сортир, зовет на помощь маму; и женщина, которой несколько лет пудрят мозги, а в новогоднюю ночь наконец бросают; и другая женщина, которая две серии подряд целуется с дышащим перегаром гражданином, а потом едет за ним в другой город, хотя никто ее не звал; и будущая свекровь, которая, глядя на все это безобразие, говорит, поджав губы: «Поживем – увидим». Наше, наше кино!
Истина в том, что так думать можно только с большого перепоя. Обильные новогодние возлияния привели к тому, что мы не просто уважаем всех этих Надь и Лукашиных – мы сделали их национальными героями. Мы считаем, что их отношения – это и есть романтика. Наши дети растут с убеждением, что по этому сценарию надо жить, встречаться и любить. А мы лишь улыбаемся и вздыхаем: «Ах, как мило», вместо того чтобы ужасаться: «Не приведи господь!» Мы делаем звук погромче, вместо того чтобы выключить Женю Лукашина.
Сколько живу, столько слышу об одной и той же проблеме: нет нормальных парней, девушек нормальных тоже нет, создавать семью решительно не с кем.
При этом какие-то люди как-то создают семьи, но новости об этом воспринимаются примерно как "безработный в Шанхае сорвал джек-пот популярной китайской лотереи".
То есть подобное безусловно случается, но редко и не здесь.
И я должен заметить, что причина такого положения дел исчерпывающе описана в первом абзаце. Если подзабыли уже - перечитайте.
Стоим на трамвайной остановке. Полвосьмого вечера, темно и холодно, пар изо рта. Подходят двое мужчин. За пятьдесят. Оба такие... потрепанные несколько жизнью, очень понятные, характерные типажи: один - сутулый, в старенькой черной кожаной куртке с меховым воротником, кепке и очках, второй - высокий и крепкий, седой, с то ли длинной щетиной, то ли очень короткой бородой, в трикотажной шапке до бровей и давно не стиранном красном пуховике... а, и с рюкзаком за спиной, довольно большим. Полное ощущение,что в этот момент где-то у меня перед носом раздвигается театральный занавес. Потому что, именно поравнявшись с нами, не раньше и не позже, мужчины начинают диалог.
Куртка явно радуется встрече, а Пуховик - не то чтобы радуется. Куртка говорит "снизу вверх", а Пуховик - устало-снисходительным тоном.
Куртка: - Олег, сто лет не виделись, как ты, дорогой? Ты женат?
(уже в этом месте я навострила уши, потому что очень забавный, всё же, первый вопрос для "сто лет не виделись")
Пуховик (с мрачным достоинством): - Был женат. Развёлся. Потом опять женился. И развёлся. Не совпадали мы, не тянули они меня.
В квартиру вламывается отряд спецназа. Сферы. Короткие автоматы. Моргает свет. Плачут дети. В лицо тычут какой-то бумагой.
- Вы обвиняетесь в убийстве.
Руки заламывают за спину, защелкивают наручники, выволакивают на улицу к автомобилю с включёнными мигалками, силой заталкивают в салон.
Следователь ходит около привинченного к пол металлического стола. Где-то под потолком небольшое оконце.
- Вот этого человека, - он бросает на стол фотографию, которую знают даже школьники, - Этого человека убили из оружия, зарегистрированного на ваше имя.
- Но у меня никогда не было ни оружия, ни регистрации. Тут какая-то ошибка, вы проверьте, тут что-то не так, вы меня с кем-то путаете...
Суд присяжных. Скамья подсудимых. Адвокат говорит о том, что у жены обвиняемого был роман с убитым, вот фотографии, скорее всего мой подзащитный действовал из чувства ревности, прошу это учесть.
Жюри уходит на совещание.
Стук молотка.
- Виновен!
- Как виновен? Я никого не убивал.
- Молчи. Мы смогли заменить тебе смертную казнь на пожизненное.
- Но моя жена... Я хочу поговорить с ней.
- Это невозможно. Несчастный случай. Никто не ожидал. Такая молодая.
Камера. Одиночество. Мысли о побеге. Шоушенк. Я буду делать подкоп. Он тайком выносит землю в карманах во время коротких прогулок.
На свободе у него друг. Тут что-то не чисто, решает он. Знакомится с начальником тюрьмы.
- Тут что-то не чисто, - говорит он большому человеку в форме и убеждают его в своей правоте.