В ответ на ужесточение модерации против профессиональных пользователей Facebooк

Первое ужесточение модерации против профессиональных пользователей Facebooк прошло для меня относительно безболезненно. Это случилось сразу после победы Трампа и прочей Кембридж аналитики

Я убрал почти весь спорный контент и начал писать в основном на картиночных фонах, не больше, чтобы не увлекаться. Остальное переместил в веб и на другие площадки. Начал удалять ссылки в комментариях. Перестал сам размещать ссылки и упоминать ресурсы, где работал и работаю, которые все чаще попадали под демократическую плеть замечательных модераторов

Нанятые под выборы и новый курс тысячи модераторов уже со знанием языка выписали пачку нелепых предупреждений, которые легко оспорить. Самым серьезным оказалась предъява за фото советской военной техники из краеведческого музея Донецка, висит до сих пор в истории, не закрытая. Живые модераторы оказались не только дорогими, но мало эффективными

Второе ужесточение, которое началось сразу после инаугурации Байдена и событий с нею связанных, стало и самым идиотским, и самым жестким, и самым планомерным наступлением на контент. И самым технологичным и технологическим. Если вы понимаете о чем я

Теперь решения по комментариям принимает алгоритм, который часто ДО публикации предупреждает о возможных последствиях; оспоренные жалобы рассматривают живые модераторы с известными политическими установками, которые чаще все не удовлетворяют апелляцию; отправляя её в пешее путешествие возможности выйти на коллегию: она собирается нерегулярно, рассматривает только самые важные обращения и состоит из уважаемых живых людей. Что-то типа Верховного суда.

Наказание при этом выписывается и исполняется независимо от согласия пользователя и ожидаемого когда-то там решения коллегии

Я пока не знаю ни одного случая, чтобы иезуитский этот орган удовлетворил страждущего. Ладно шеврон Азова незаблюренный в иллюстрации к новости, ещё могу понять, потому что тут американские законы, но слово Т.л.б.н кириллицей в новостной же публикации висит на рассмотрении до сих пор. Речь идет не о моей личной странице, понятно

В конце февраля я получил предупреждение за слово х.ч.к в косвенной речи, в цитате комментария околоакадемической дискуссии на тему массовых коммуникаций и любимого Джорджа Гёрбнера

В конце мая, чтобы не истек трехмесячный срок, я получил первый месячный бан прямых трансляций и рекламы за известное фото Людвига Витгенштейна и его одноклассника Адольфа Алоизовича

В конце августа я получил трехдневный бан любой активности за предупреждение товарища об удалении его же ссылки у меня в комментариях

Я понимаю, что как бы не менял и не сокращал свою активность последние пять лет, не позже чем в конце ноября меня все равно ждет неминуемое наказание, но облегчать задачу не буду. Вдруг?

Вышло так, что именно Fаcebook - моя первая социальная сеть, где сижу с октября 2006 года. Считаю его самым функциональным инструментом, даже после очень неудобной вменяемому пользователю затеи редизайна с кучей всплывающих окон и дурацкими оповещениями, которая только положительно сказалась на росте посещаемости и вовлеченности. Достаточно взглянуть в отчеты. Текстовый редактор нравится настолько, что иногда в нем пишу для веб

Где тоже не все просто. Третий ресурс за десять лет попал в черный список, под суд и санкции последовательно. Первый уже никак не вернуть, вместе со всем потраченным и написанным

Я не склонен к истерикам. Я тут работаю. К уже имеющимся мерам, минимизирую присутствие в комментариях на других страницах и у других пользователей

Кто меня читает, тот и так знает, где именно я публикую такие длинные посты. Даже написанные в местном редакторе. Здесь же будет ещё больше коротких постов на фоне, футбола и консюмеризма. Веб и другие сети, конечно

Не переключайтесь