Околомедицинский триллер про возможное будущее, в котором главный рыночный товар - болезни.
Наступившее завтра. Поп-культурные кумиры перешли в разряд языческих идолов. Чтобы стать ближе к предмету обожания, люди инфицируют себя лицензионными вирусными заболеваниями, извлеченных прямо из тела той или иной популярной персоны.
Сид Марч – менеджер продаж ведущей клиники по инфицированию «звездными» болезнями. А в свободное от работы время он нелегально приторговывает недугами через знакомого мясника, выращивающего плоть из стволовых клеток «звезд» для реализации населению. Бизнес Сида идет своим чередом, пока в его руках не оказывается вирус из организма умирающей суперзвезды. Попытка сбыть эксклюзив неприятно близко знакомит Сида с обратной стороной черного рынка.
Режиссер Брэндон Кроненберг, - сын небезызвестного Дэвида Кроненберга, - весьма ловко начинает карьеру. Крепкие пасквили в сторону потребления многих режиссеров сделали культовыми и обеспечили трудоустройство в Голливуде.
«Антивирусный» - бесстыдно эксплуатирует язвы современности: преступивший грани разумного консьюмеризм, безнравственность «желтой» прессы, человеческая глупость. С другой стороны, здешние идейные штампы пусть и не смотрятся откровением, при этом с ними трудно не согласиться. Выход Малькольма Макдауэлла, с монологом о потреблении как о новом Боге приносящем не меньше душевных переживаний и религиозного трепета, очень показателен.
Кроненберг-младший вполне уютно чувствует себя на территории Кроненберга-старшего. Однако если у отца физиология и телесность суть почерк, они же у сына всего только уловка. Поэтому, не смотря на оммажи к какой-нибудь «Экзистенции» с её витриной потрохов, «Антивирусный» скорее похож на стерильную анатомичку, чем на приемную травматологии. Да и не выдерживает Кроненберг-младший тона падения в безумие, а все больше стремится к истеричности фильмов Абеля Феррары.
На первый взгляд «Антивирусный» прямой выпад в сторону общества потребления. Но под этим нехитрым поверхностным натяжением говорят о том, что человеку необходима зависимость как форма эскапизма. И чем более развита цивилизация, тем извращеннее формы побега от неё.