И по улицам ходят женатые пьяные медведи

Бывает, что мне вдруг становится весело и хочется повеселить не только себя. Приключается сие неожиданно и не совсем осознанно. Сам не знаю, что толкает, так как в обычно я довольно скучный и нудный тип. Видно потому так бодро выходит, что на контрасте. Управлять этим я не могу. Разве что остановить, но не хочется.

Итак, сегодняшнее публичное выступление. Двадцать минут нужно держать внимание аудитории: от стрельбы глазами и жестов до организации речи вообще и в частности. Тема - в билете. У меня с импровизациями очень плохо даже по-русски, так как реакция слабая. Со школьных лет знаю, что крепок задним умом и не быть мне ни радио, ни телекомментатором, ни ведущим толковым. С писанным я обращаюсь на порядок лучше. Времени на подготовку было много и потому было легко.

В конце - положенная регламентом секция Q&A, то бишь вопросов и ответов. Начали с обсуждения особенностей дискурса и как-то незаметно скатились к культурным особенностям разных стран и проблеме получения доступа к нужной аудитории.

Вопросы об Украине и экс-СССР потрясли. Большинство по-прежнему из серии "Есть ли жизнь на Марсе": машины у вас ездят? дождь часто идет? преступления бывают? чем люди болеют? где они работают? Типа как дремучие киевские журналисты пишут о Донецке, будто о другой планете. Пугают и себя, и читателя.

Дошло до того, что одна девочка откуда-то из Охайо спрашивает: "Вы ухаживаете за женщинами?"
Черт меня дернул пошутить. Говорю с улыбкой, что ухаживал за первой женой три года. На свидания она приходила с мамой. Никакого секса поэтому. Только после свадьбы. Потому и прирост в стране отрицательный. Сейчас боремся. Отдаем жен в аренду.

Акцент у меня чудовищный - на шутку не отреагировали или просто не поняли.

"Детей вы сами воспитываете или государство?" Мешкаю. Понимаю, что чего-то не понимаю. Оказывается, она где-то читала, что детей мы отдаем в коллективные сады, где их и растят. Хорошо, что уже не общие.

- У вас сколько жен? - следующий вопрос. Тут я не выдержал. Благо слова простые и не нужно извращаться.

- Две. - говорю. - Вторую купил.

- Купил? - удивленно спрашивает уже профессор. Женщина. В этом году у нее выходит этнография об особенностях коммуникации высоконадежных организаций, сделанная на базе изучения полицейских участков: иерархия, жаргон, дедовщина и прочее. Будущий декан скорее всего, так как Хэмилтон совсем плох.

- Ага. Цена упала и я приобрел ее у родителей. За каждого ребенка теперь выплаты. Государство стимулирует рождаемость.

В классе - гробовая тишина. На задней парте - нервный смешок. Там сидит Джоуи. Он меня знает.
Удивительнее всего то, что по глазам вижу - верят! Боятся и верят. ВЕРЯТ! Вроде нормальный человек. Учится рядом с ними. Улыбается. Одет хорошо, хоть и необычно - сегодня вон в черных брюках и туфлях.

Некоторые со мной выпивали/танцевали/играли в разное, но их в классе нет. Они в массе своей уже разъехались по странам и континентам. Правда, американцев среди них - раз два и обчелся.

- Цена упала? - неуверенный вопрос шепотом с первой парты.

- Нет, дело не в возрасте или лишнем весе. Из-за нее я был вынужден убить. Двух человек. Они тоже ее хотели. - говорю и понимаю, что если бы в класс залетела муха, то было бы слышно, как она жужжит. - Убил и съел. Обоих.

Только тогда все поняли, что шучу и сначала негромко, а потом просто рухнули, как заржали. И я вместе с ними.