Подростковое про жизнь на Петровке

Психушка. Через дорогу раскинулся поселок Темные Лещи. Вернее, называется то он Брикетной, но уличное освещение здесь имело обыкновение не работать. Потому и Темные. А Лещи – просто забавное словечко. Для колориту и окраинной самобытности.

Дальше начинается изрядно потрепанный войной частный сектор, разбавленный старыми двухэтажками. Идти туда, по эдакой темноте, не хочется, да и незачем. Все это я уже видел не один десяток раз. Удручающая картина. А ведь замечательные когда-то были поселки. Скромные, но аккуратные. Сижу на остановке, курю, подставляя физиономию сумасшедшему мартовскому ветру. Мимо идет компания. Просят закурить, но я их почти не слышу. Поплыл.

«Пей!», - Вадик протягивает мне белую чашку с какими-то беспонтовыми цветочками и крупной трещиной. Внутри плещется алая жидкость.

«Кровища?», - спрашиваю.

«Сам ты…компот это! Ты ж хотел пить!»

Делаю богатырский глоток и пищевод выгибается в дугу. Этот негодяй хохочет. Теперь я обязательно пошутил бы о том, что грязный казак пытался меня отравить, но в ту пору фильма еще не видел.

«Что…это?», - выдохнул я.

«Компот. С самогоном. Я у деда тиснул», - гордо сообщил Вадик.

Лет нам где-то по тринадцать и завтра нужно идти в школу. Но кого это волнует? На сегодня запланирована ночная вылазка. Мы сидим в комнате моего друга и ждем еще двоих подельников. Убиваем время игрой в приставку и взаимными подначками. Операция планируется нешуточная.

Не помню уже в чем была соль, за что Макс был должен Вадику денег и куда их собирались приспособить, но предстояло нам забраться в чужой гараж и лишить колес семейный «французский автомобиль». Все, как-бы по договоренности, но почему-то ночью.

«Ты не думай! Я с родителями договорился!», - стал уговаривать меня Макс прямо с порога.

Ульф, почуяв знакомый аромат, тоже попросил немножко «компота». До часа «Ч», когда дедушка и бабушка Вадика лягут спать и можно будет спокойно выйти на улицу, оставалось еще долго. Компот, видеоигры и много-много «МакКофе» со вкусом Амаретто и лесного ореха. Та еще химия, к слову.

«Дверью не скрипите! Пошли!», - скомандовала вынырнувшая из-за двери голова Вадика.

Толкаясь и посмеиваясь, мы вышли в прихожую. Типичные малолетние придурки. В школу нам предстояло идти уже сегодня. Хорошо, кстати, помню, что буквально накануне, родители презентовали мне новые ботинки. Остроносые и блестящие. Тогда это считалось модным.

«Крадись как ниндзя», - идиотничал я, топая к лифту в неповторимой манере героев клипа «don't worry, be happy».

«Да пошел ты, придурок», - буркнул Ульф. Как самый мелкий, он привык держаться агрессивно, чтобы ни у кого не возникло и мысли дразниться.
Вдоль забора психбольницы, постоянно чего-то стремаясь, мы вырулили к остановке. Той самой остановке. Перед нами, во всей своей непроглядной мрачности, лежали Темные Лещи, где проживал Макс.

Еще в 1996-м году, когда все мы познакомились на первой школьной линейке, семья Макса считалась весьма зажиточной. Отец его был моряком и в доме водились разные удивительные штуки вроде крохотной видеокамеры, модной игровой консоли и прочих бытовых радостей. Могучие украинские реформы и водка жестоко подкорректировали ситуацию. «Французский семейный автомобиль», о котором Макс любил рассказывать одноклассникам, тихо ржавел в гараже.

Лещи, не смотри, что Темные, были очень приличным шахтерским поселком. Классические для наших широт дома на два хозяина, клумбы, арочки и асфальт, выметенный с армейским фанатизмом. С освещением – да, не задалось.
Каким-то волшебным образом, Максу удалось загипнотизировать дворового пса. К нам, испуганно переглядывающимся у ворот гаража, он прибыл уже с винтовым ключом. Через пару скрипучих минут, мы были внутри.

«А домкрат кто-нибудь взял?», - подал голос Ульф.

Следующие полчаса, мы довольно бестолково обыскивали гараж на предмет подъемного гаджета. Ясное дело – безуспешно.

«Французский семейный автомобиль» оказался ржавой колымагой, здорово смахивающей на советскую «Чайку». Думаю, что все было украдено до нас, включая двигатель и аккумулятор, ибо поднять ее удалось почти без труда. Не целиком, ясное дело, а лишь, с одной стороны.

Вместо домкрата использовали кирпичи и какие-то ржавые банки. С первыми, слава богу, получилось нормально. Банки, не выдержав груза бытия, лопнули, обдав стены гаража бежевой краской. Учитывая, что спустя несколько часов, все мы должны были идти в школу, нас не задело каким-то господним чудом.

«Ну, крутится?», - беспокоился Вадик, мечущийся от колеса к колесу. Схема, повторюсь, была мутная. Макс, вроде как, продавал его родителям четыре колеса, а деньги уходили на какое-то предприятие.

Ключей, плоскогубцев или какого другого инструмента, у нас, разумеется, тоже не было. Скручивали руками. Вместо четырех колес, в итоге, сняли два. Чем, надо сказать, уберегли себя от фиаско. Дуры оказались неожиданно тяжелыми, а тащить их предстояло через весь район.

По асфальтовой дороге не пошли. «У нас же колеса. Вдруг мужик какой будет ехать, увидит нас и отберет», - рассудил Вадик.

Как в анекдоте про неуловимого Джо, мы крались через освещенное лунным светом поле, а ориентиром нам был «одиннадцатый» террикон. Часам, наверное, к двум ночи, обливаясь потом и ругаясь отнюдь не по-детски, мы подобрались к дому, где спали ни о чем не подозревающие родители Вадика.

Где-то по дороге, я мощно пнул новым ботинком глубокую лужу. В ней, судя по всему, были остатки извести. Во всяком случае, ботинок мой ярко светился в темноте, чем раздражал меня и веселил пацанов.

Еще полчаса тихого пыхтения и колеса оказались по нужную сторону забора. Отряхивая куртки, мы устремились назад. По дороге, эти негодяи всячески издевались над моим «светящимся» ботинком. Уверяли, что известь разъест его вместе с ногой и лучше топать домой босиком. Сволочи малолетние. Дошло в итоге до того, что я двинул Макса ногой в плечо. Неудачно. Стопа болела еще несколько часов. Потому, что в руках себя нужно держать.

До утра я переживал о содеянном. Не о плече Макса, разумеется. Думал, что колеса мы, скорее всего, украли. Компания убеждала меня в обратном. Так вышло, что из всей компании, я был самым «правильным» и чужие родители имели обыкновение говорить мне: «Я на тебя рассчитываю. Чтобы все было в порядке». Но, хоть я и читал книжки, был такой же дурковатой шпаной с окраины. Просто не все об этом знали.

Колеса, в итоге, были проданы, а деньги ушли на какую-то ерунду. Или на игры, или на алкоголь. Может даже на то и другое. Школу мы, ясное дело, благополучно прогуляли. Хоть свежим ночным воздухом подышали. Приключения, опять же. Ботинок, по прибытии, вымыли в тазу с ледяной водой, чем, быть может, спасли от разъедания.

Время гонит домой. Топаю по опустевшей уже Петровке, в сторону бывшего кинотеатра. Под теми старыми ивами, которые в школьные годы казались древними. Многие, кстати, спилили, когда планировали рынок громоздить. Но и так неплохо.

Много лет прошло с тех пор. В 2009-м году, Макса нашли повешенным. Вадик так и не стал милицейским следователем. А Ульф теперь даже выше меня. Встречаю иногда обоих. Вроде столько общего, но давно чужие люди. А ведь когда-то…когда-то.