Про людей и лошадей

Был конец 2013-го. Я предложила написать о лошадях и сделать фотки для обложки: 2014-й был годом Лошади. И вот я еду в Макеевку, чтобы там пересесть на маршрутку, которая часа за полтора довезет меня до лошадиного приюта. Ну почти. Еще минут 20 нужно будет пройти от поселка.

В прошлый раз мы приезжали с владельцем на машине и не заворачивали сюда. Он рассказывал, как случайно купил кусок земли в 90-х за ведро абрикос. Потому что природа хорошая. Степь. Я сама всё думала, что хорошо бы увидеть настоящую степь и что нужно это сделать весной.

Помню, что летом на поселок я смотрела сверху, поэтому поднимаюсь на холмы, мимо монастыря и детского сада. Морозно. Лежит небольшой снег. Вокруг приюта ограда и нет никого.

Слышу голоса. На маленьком кладбище двое мужчин копают яму для могилы. Рядом девушка, бегает мальчик лет трех. Поскальзывается возле края ямы, его ругают. Тут хутор – пару улиц, многие дома на вид нежилые, а вот кто-то же живет там и умирает.

Это работники с конюшни подрабатывают. Они ведут меня в приют. Вокруг нас лошади – ходят, бегают по снегу, перебирают ногами. А с ними - серый кот. Как они его не растопчут? Лошади огромные. Каждая, говорят, где-то полтонны.

Работники смеются, придерживают лошадей, чтобы я сфотографировала. Предлагают сфотографировать меня.

Мне еще полтора часа до ближайшей маршрутки. Думаю, что нужно вернуться в поселок и найти магазин, чтобы немного согреться. И тут девушка зовет меня в гости, чтобы я не мерзла, пока не приедет автобус. Дом совсем рядом, с нами бежит ее сын. Она лет на 5-6 младше меня. Я бы может отказалась, если бы человек не понравился, не насиловать же себя общением полтора часа. Но она мне понравилась.

Она рассказала, что муж – водитель маршрутки, старше лет на 20-25 (сегодня я у же не помню), что сейчас он на работе и у них всё хорошо. «Он меня не бьёт», - говорит.

Мы вошли в дом с печкой, которую нужно топить углем и дровами. Угольная пыль въелась в шторы и половики. В дальней комнате на диване ворочалась её мать-чеченка, бормотала ругательства и проклятья.

Я получила две чашки: в одной вода, в другой – самогон. И у меня даже мысли не было отказаться. Если писать – долго и не так, как было, а так в один момент я увидела и как она от чистого сердца предлагает мне этот самогон, и что ей не хватает подружек на этом хуторе, и что незнакомый человек, который вот сейчас поговорит с тобой и уедет, это как будто и ты немножечко уедешь вместе с ним.

И она рассказывала про любовь в Ясиноватой, и как его забрали в тюрьму из ПТУ, а она была уже беременна. А они с мамой приехали сюда на хутор и она вышла замуж за водителя.

- А зимой тут как? Когда снега много?
- Бывает, что завалит. Пока до нас доберутся – несколько дней не можем до поселка дойти.

Рассказывает, что в группе её сына шесть детей. Провожает меня на маршрутку. Оказывается можно сразу выйти на трассу и сократить дорогу вполовину. Мы обмениваемся телефонами. Но ни разу друг другу не позвонили, потому что в тот морозный день на хуторе был момент. А по телефону говорить не о чём.

На прощание она даёт мне мандарин.

Дома у меня спрашивают, почему я такая радостная и умиротворенная.

- А у меня, оказывается, всё хорошо.