Вне кинотеатра/ Штамм

Детективный хоррор-сериал про вампиров и людей за авторством Гильермо дель Торо.

В аэропорт Нью-Йорка "Джи-Эф-Кей" приземлился рейс из Берлина. Судно кажется совсем «мертвым»: огни потушены, створки иллюминаторов задернуты, двери закрыты, внутри салона тишина. Руководство воздушных ворот в срочном порядке, но по-тихому, собирает всю королевскую рать - от ФБР до Санэпидемстанции. Первыми, на всякий случай, пускают эпидемиологов. Санинспектора Эф Гудуедер и Нора Мартинес обнаруживают на борту несколько сотен трупов и четырех живых. Трупов определяют в морг, живых - в карантин, так как подозревают вирус.

Тем временем оказывается, что вместе с мертвецами самолет привез огромный деревянный короб со страшной резьбой и щеколдой изнутри.
Эф и Нора на первых порах не обращают внимания, но затем протягивают ниточку взаимосвязи между коробом и трупами. Особенно после того, как мертвые начинают уходить из морга.
Пока эпидемиологи закутывают в полиэтилен карантинную зону, престарелый владелец ломбарда Сетракян, посмотрев новости по телевизору, чует неладное, и спешит в аэропорт с плохими новостями человечеству.

Гильермо дель Торо носился с идей «Штамма» без малого десять лет. Началось все с 12 страничного синопсиса, который дель Торо показал сценаристу Чаку Хогану. Это сотрудничество превратилось в полноценный 400 страничный роман «Штамм: Начало». Затем вышло два сиквела «Закат. Продолжение» и «Ночь. Вечность». Лишь после этого режиссер принялся искать платформу. Выбран был FX, руководство которого выразило желание снимать максимально близко к литературному источнику.

«Штамм» бесстыдно жонглирует массовыми образами, и не только в контексте вампиров. Брэмстокеровская составляющая, безусловно, осталась, но в качестве уважительного реверанса; жажда бессмертия сегодня слишком заезженная категория, чтобы на ней строить коллизию. Режиссер больше обращается к плоскости урбанистических страхов: боязнь пандемий, возможности бесконтрольного заражения ввиду совсем уж настежь открытых границ.

Не случаен тут руководитель корпорации, спонсировавший перевозку резного короба, Элдрич Палмер, - неприкрытый кивок Филипу К. Дику, - работающий как метафора капитализму - монстру, заправски скрывающемуся за человеческим лицом и, как следствие, главному проводнику и поставщику зла.

При этом дель Торо вовсю пользуется тем самым капиталистическим протагонистом, айнрэндовским профессионалом, идущим напролом и вопреки, исключительно за счет собственного таланта и амбиций. Условный «докторхаус» все еще герой нашего времени.

В любом случае, дель Торо с чудовищами управляется куда лучше, чем с метафорами. В его персональном бестиарии показательный набор инфернальных существ, напридуманных им от «Лабиринта Фавна» до «Хеллбоя»; и, конечно, никуда не исчезли живые органы в банках.

Отдавая монстрам монстровое, режиссер, наконец, возвращает вампиров из фиалковых кущей любовных интриг туда, где им должно быть - к непостижимому ужасу Носферату. И только уже поэтому «Штамм» имеет право быть.