Ramil

Слушайте, вчера попалась на глаза цитата из Жебривского, что, дескать, он мечтает вырастить на Донбассе сотни тысяч куркулей. Я подумал, ну в запале и не то скажешь, но загуглил - отнюдь. Это не оговорка и не экскламация. Термин "куркули" в качестве идеального жителя Донбасса уже достаточно давно присутствует в его вокабуляре, тут никакой ошибки нет.

Но почему куркулей? Почему не жлобов? Я бы хотел слышать подтвержденную устами нынешних украинских официальных лиц программу глубинной жлобизации донецкого региона.

Войны не будет, не будет и вот почему.

Я в примитивных терминах рассказываю.

Вот значить третий ангел вострубил и мировые лидеры решаются почти одновременно "пальнуть". Причем, я так понимаю, что пальнут не оба лидера, а несколько больше лидеров, а потому, было бы интересно узнать, по кому, например, пальнет Лондон, но мы это, скорее всего, так и не узнаем.

Но речь не о том.

И вот в те короткие мгновения, когда армагеддон уже неизбежен, но еще не наступил, по самой секретной системе оповещения мировая элита получает сигнал о том, что надо прятаться, и это не шутки.

С лязгом и без закрываются толстые люки огромных бункеров, включаются системы жизнеобеспечения, звучит приятная успокаивающая музыка, с улицы доносится шум атомных взрывов и наши с вами прощальные крики - нас-то ни в какие бункеры не пустят, нам тут оставаться.

Потом на некоторое время наступает тишина и методические рекомендации, говорящие, что, несмотря на мнимую безопасность, покидать укрытия еще рано, ибо угроза еще не миновала.

А потом умная система жизнеобеспечения говорит "Я, конечно, ничего не гарантирую, но попробуйте, не всю же жизнь вам тут сидеть".

И мировая элита, ползком и на цыпочках, начинает постепенно размуровываться и выбираться на свет божий.

Даже человек далекий от спорта, вроде меня, знает, что сейчас в далекой Бразилии проходят Олимпийские игры. Люди соревнуются между собой. Люди и страны.

Что мы знаем о Бразилии, особенно те, кто там не был никогда? А таких граждан много, тех которые туда еще не доехали. «Шенген» не выручает, дорога дальняя, беспокойная. И попасть на ту сторону земного шара можно в трех случаях. Если все детство об этом мечтал – это раз. Если надо утереть нос завистникам и недоброжелателям – это два. И если очень любишь спорт – это три.

Наверное, есть причины и поменьше, но они экзотические. Например, увидеть могилу рабыни Изауры. Или знаменитый карнавал. Или послушать самбу в исполнении аутентичных исполнителей. Да, мало ли поводов. Или еще что. Но все это, так или иначе, входит в категорию номер 1 – «все детство мечтал». Так что три причины – и хватит.

Сейчас, как легко понять, актуальна причина №3. Если быть еще точнее – сейчас все мотивы сошлись воедино, как призеры на пьедестале. Ибо в Бразилии Олимпиада, на которую, ее участники, мечтали поехать с детства, назло недоброжелателям и, при этом, любят спорт. Вот такой триумвират мотиваций.

И вот теперь, пока спортсмены там, а мы, немощные, тут, по телевизору нам передают чего могут достичь люди в хорошей физической форме, если попросить их пробежаться, поплавать, прыгнуть, бросить, а еще немного побороться и пофехтовать. Оказывается, очень многого могут добиться, особенно если им не мешать. А как ты им помешаешь – они же черт знает куда забрались!

Социальные сети позволяют кристаллизировать и овеществлять весь этот бред, который до того выливался из наших голов в свободном режиме.Теперь звуки, вздохи и придыхания (не хочу говорить мысли) не растворяются в космосе бесследно, как в океане плевок, а становятся вечным и ощутимым, будто древнеегипетские пирамиды.

Безусловно, общество всегда искало способ и средство сотворить нечто подобное, поправ вечность словом, устремленным куда-то за горизонт. Но по карману это было не всем.

Редкий человек имел счастье родиться фараоном или хотя бы писарем, чтобы иметь возможность начертать что-то от себя современникам и потомкам, а остальным оставалось что? Береста да камни. Камни да береста.

Слава богу, новое время и научно-технический прогресс худо-бедно приспособили для общения с вечностью стены, кабинки лифтов, лавочки и еще что-то, что и не вспомню сейчас, но точно говорю - что-то еще имелось для того, чтобы гвоздем или перочинным ножичком, куском мела или баллончиком с краской постараться уместить и выразить свое отношения к миру, в максимально краткой форме.

Вероятно, что необходимость уложиться в минимум и привело к тому, что известная скандальная морфема имеет в длину всего три символа, хотя общество, как известно, в многочисленных своих культах и этических системах, как раз восхваляет величину этого самого.

Но остались в прошлом те времена, когда написанное и закрашенное дворником слово знаменовало собой общественный диалог. Теперь никто же не говорит просто так, все постят-постят-постят. Только успевай уворачиваться.

Это как если бы вместо пения птиц, что радуют нас по утрам, на наши головы сыпались мелкие камушки от чириканья воробьев, иволга свистела бы не попусту, а пульками, калибра 5.45. А каждое кукушечье ку-ку означало бы пару булыжников, пролетающих над головами, отчего вопрос: - "Сколько мне жить осталось?" в этом случае обретал бы особую актуальность.

Самое удивительное в этом всем, что к часу ночи, максимум к двум, все это окончательно стихнет. Ну, может, вдруг пальнут один раз еще в пять утра и все.

А утром город проснется, будто ничего и не было. Набьются троллейбусы людьми, заклацают компостеры, кому-то будет дуть, а кому-то, наоборот окажется жарко.
Магазины и рынки наполнятся покупателями, которые придирчиво станут ходит вдоль рядов, торгуясь за хороший товар, выбирая арбуз, оценивая его со всех сторон, будто на всю жизнь.

Продавцы обуви будут нервно реагировать на всякое существо нужного пола, чтобы прокричать ему: "Молодой человек, покупаем хорошие туфли, есть ваш размер".

Дети, ухватившись за родительские руки, будут волочиться рядом, клянча игрушку, сладости, невесть что еще, досаждая окружающим своими капризами и несносностью.

Все будет идти своим чередом, а в конце дня люди массово расстроятся, что вот - пролетели одним мигом выходные, а завтра понедельник, тяжелый день, а еще и начало августа, а значит лета остался только месяц, а потом опять осень, дожди и грусть.

И за всем этим, житейским и обыденным, никто особо и не вспомнит, что каких-то шесть часов назад стреляло, гремело и падало. И где-то обязательно случилась смерть у до того молодого и здорового человека, обязательно случилась, а иначе бы для чего это все затевалось.

Хотя, кто-то может и вспомнит.

- Ох, и гремело вчера, - скажет.

- Да, вчера очень громко было.

- Почем помидоры ваши?

- Вот тут написано же.

- Ну, хорошо. Взвесьте два килограмма, только красных, мне на салат...

История с Савченко напоминает мне коллизию, описанную в одном недетском детском анекдоте.

Сначала анекдот. Он старый, его все знают, но надо напомнить.

Идет Ёжик по лесу, довольный, счастливый. Солнышко светит, птички поют.
Нарвал букет цветов, идет с букетом. А навстречу ему Мышка — вся грустная, побитая… Ёжик к ней подбегает — На, это тебе!

Мышка (отодвигаясь в сторонку)
— Что это?

— Это тебе! Букет!

— А за что?

— Да просто так!

— Не, ты меня явно хочешь обмануть! ….

— Да ты что! Понимаешь, просто у меня такое хорошее настроение! …

— Не-не! (отодвигаясь ещё дальше) Это точно какой-то подвох!

— Ну что ты!!!! Смотри какая погода! Солнышко!

Мышка осторжно берёт букет. Нюхает.

— Ну, не знаю, спасибо, конечно… Но… на всякий случай, пошел ты на х...!

Так и с Савченко. Независимо от того, достигла ли она просветления сама, или Путин предварительно облучал ее гиперболоидом в тюремный волчек, но не верит сейчас никто и никому.

"Хорошо, мы готовы вас простить, но чтобы мы это сделали, вам придется сдохнуть". Вот генеральная идеологическая повестка по обе стороны. И ни шагу назад.

Упало и взорвалось рядом с родительским домом. Ну как рядом - метров пятьсот, если смотреть по карте, а в жизни воспринимается почему-то дальше. Наверное, потому что именно в том направлении я почти никогда и не ходил. А где не был, где неизведанно - то сознанием воспринимается далеким и недоступным. Почему дорога домой короче? Вот-вот. Уезжаем в пустоту, возвращаемся к хорошо знакомому и родному. Да не просто возвращаемся - бежим.

А в тот вечер упало и взорвалось рядом с родительским домом. Дом нынче сирота. Нет уже родителей, и я проведываю его время от времени, и собаки моей, вечного суетливого сторожа и паникера, тоже уже нет. Не бегает там по двору беспокойное белое бесхвостое чудо, ушел сразу за отцом, через неделю - как чувствовал.

Потому дом стоит в темноте один, светят на него ночами лишь звезды да луна, и то, если нет облаков. А из соседних домов света нет, хотя раньше был.

Нет, там не умерли - просто уехали. Повесили на калитку замок и попросили соседей присматривать. Те, кто остались, – настоящие хранители улицы. Комиксами они не увлекаются. Ощущения того, что быть хранителем стильно и модно, у них тоже нет и быть не может. Простые люди с осколками снарядов в своих огородах.

В зоне АТО погиб некий певец, что, разумеется, нехорошо. Вообще плохо, когда люди погибают, но тут, как мне кажется, все просто. Смерти можно было бы избежать, для этого надо было не ехать в зону АТО. А так у пули слуха нет, а если это был осколок, то у осколка тоже слуха нет, и нет художественного вкуса.

Как это часто бывает, гибель минимально публичной личности переживается с особым горем и надрывом, дескать "посмотрите, кого вы убили", ну другого и ожидать нельзя.

Периодическое впадание в истерику является злободневной потребностью, а тут хороший повод, заодно благоприятные условия для всякого рода переносов и проекций в роде "на его месте мог быть я", но это тоже не в вину, таким еще Пушкин грешил, благополучно избежавший виселицы, а потом от тоски приписавший на полях известную фразу о том, что и он бы мог как шут.

Как шут.

В голове у меня пять мыслей и я все их думаю попеременно. Со стороны может показаться, что мысли перекатываются у меня в голове как металлические шарики в руке бойца восточных единоборств. Кстати. шары эти называются гантань, но фиг бы я это знал, если вот только что не загуглил.

Но вернемся к мыслям. Одна из них регулярно посещает меня во время визита на книжный рынок, когда я вижу эти длинные стеллажи с самой разнообразной продукцией. Причем, там есть много нового, о котором я никогда не слышал, хорошо изданного и запаянного для интриги в полиэтилен. Через полиэтилен видна обложка, на которой, как правило, напечатаны три цитаты, из "Лос-Анджелес Таймс", "Нью-Йорк Таймс" и "Афиши", которые не противоречат друг другу, а наоборот - трубят об одном.

"Самый гениальный роман десятилетия...", "Впервые за полвека появился автор. который стал на один уровень с...", "Рекордные тираж Европы и Америки свидетельствуют..."

Так написано на тех книгах, чьи обложки и названия привлекли мое внимание. А ведь рядом с ними стоят несколько десятков таких же, и я готов спорить, что "NY Tmes" их тоже, мягко говоря, не бранит.

И вы думаете я хочу сказать, что нас обманывают в этих рецензиях?! Я думаю, что нет, или, во всяком случае, такой цели не ставят. Книги хорошие, каждая написана или с любовью, или с умом. или со знанием ремесла, а может быть в ней есть и то, и другое, и третье. Чтобы убедиться в этом надо бы, конечно, их прочитать, но я честно признаюсь, что этот вал и тропическое многоголосие, раздающееся с полок, действует на меня угнетающе, разрываясь между желанием купить все и обидой - не купить ничего, я, в результате, выбираю второй вариант. И судя по тому, что у касс в магазинах нет длинных очередей, как на выходе из супермаркета, точно так же поступаю многие, если не все. Ах, да, еще и цена - оно все недешево, но оно же и не может быть дешевым.

Литература товар штучный, ее писать надо, придумывать сюжеты, образы, увязывать это во что-то единое, чтобы потом заслужить хвалебную реплику рецензента из "Чикаго Трибьюн", которая, как мы знаем, тоже ничего не решает.

Удивительно, в общем все там устроено, в этом книжно-литературном мире. Чужим там точно нечего делать.

Мужья, как известно, делятся на две категории.

Первых пошлешь за хлебом, он полчаса собирается, берет деньги, уходит, час его нет. Потом два часа нет. И все равно нет. Уже и стемнело, и сама сходила, купила, а его нет и все. Можно на мобильный позвонить, а толку – все равно отключен будет. Ну, позвонила – отключен. Свет выключила, легла, в час ночи пришел. Пыхтит, сопит в прихожей, выключатель не найдет. О, упал! Пьет на кухне воду. Пришел в комнату ложиться.

– Куда! На диван.

- Да, на диван, на диван…

Пыхтит, сминает в руке подушку с одеялом, уходит, оставляя после себя устойчивый запах, который не выветривается до утра.

Утром пытается заговорить, виновато смотрит под ноги и на сто, рассказывает, хотя никто и не просит рассказывать-то.

- Я вышел, ну, за хлебом же вышел, а тут Серегу встретил, он говорит – приди поможешь барометр починить.

- Что починить?

- Ну, барометр. У него от деда старый барометр остался. Вот такой. Царский еще, значит от прадеда, трофейный. Всю жизнь работал, а тут сломался. Ну, Серега его и взялся починить, а он же один не может.

- А ты, значит, можешь?!

- Ну, я не то, чтобы могу, но барометр же, что его чинить. Раз – и готово.

- И починил?

- Не помню.