История

Князь Михаил Львович Шаховской (1846—1912) — харьковский земский деятель, публицист, председатель совета Русского собрания. В течение 15 лет был постоянным корреспондентом «Нового времени» в Харькове, также публиковался в журналах «Исторический вестник» и «Мирный труд». В 1898 г. совершил поездку в Донецкий бассейн. Газета "Приазовский край" опубликовала его воспоминания об этом путешествии.

Побывал Михаил Львович и в Юзовке, которая очень поразила князя. Это вовсе не местечко, не поселение, это настоящий «заправский» город. Ни один уездный город Екатеринославской губернии не мог сравниться с Юзовкой в отношении роста торговли и быстрого увеличения населения. Всё население Юзовки было занято вопросом, быть ли тут городу, а вместе с ним и городскому общественному управлению.

Позднепалеолитический комплекс в районе Амвросиевки расположен в 4 километрах от города, между хутором Новоклиновка и селом Родники, в верховьях балки Казенной на ее правом берегу, в 2 км от р. Крынка, правого притока р. Миус (приложение Б.1, Б.4).

Памятник находится на мысу, образованной балкой Казенной и впадающим в нее поперечным оврагом на высоте 100 м над уровнем воды в р. Крынке. Амвросиевский комплекс состоит из двух частей: стоянки и удаленного от нее на 150-200 метров костища. Рядом – место для загонной охоты. Ученые всего мира называют этот комплекс редким памятником позднего периода древнекаменного века. Близ балки Казенной найдено ручное рубило эпохи раннего палеолита. Впервые под таким названием балка упомянута составителями «Военно-топографической карты Земли Войска Донского» в 1853 году [6, с.30].

Вечерами мне звонит отец (мы связываемся почти каждый день):
— Живы?
— Живы.
— Сыты?
— Сыты.
— С работой как?
— Лучше, чем у многих.
— Настроение?
— Хорошее.
— Я тоже ничего.
После этого отец начинает перечислять, какое у него сегодня было давление, как заживает болячка на щеке, что сидели с соседом сверху, но у того прихватил живот и он ушёл, а у отца пищеварение нормальное. Я поддакиваю. Отец задумывается.
— А ещё я прочитал в газете про Ивана Грозного…
— Мне не интересно говорить про Ивана Грозного.
— Но мы, оказывается, неправильно о нём думали!
— Я про него вообще не думаю.
— А вот ещё юбилей Ленина…
— В жопу Ленина, пап. Не хочу тратить на него время.
Отец растерянно смотрит с экрана смартфона.
— Ты сам-то мне ничего не хочешь рассказать?
— Что-то хотел, но уже не помню что.
— Тогда до завтра?
— До завтра!
Мы разрываем связь.

Отец — человек, контуженный русской историей.

Если бы Юзеф Пилсудский смог сделать все, что хотел, Украина была бы частью огромной конфедерации в составе - вы не поверите! - Польши, Молдавии, Чехословакии, Беларуси, Югославии, Эстонии, Латвии, Болгарии, Литвы, Венгрии, Румынии, и даже, возможно, Финляндии. По идее Пилсудского, это грандиозное нечто называлось бы Междуморьем и защитило бы малые нации Европы, только что получившие независимость, от посягательств больших стран (России и Германии - прежде всего).

Мысль была интересная, но рассыпалась, как мел, если говорить словами Ю. Визбора. Главных причин было три:

Что-то Институт нацпамяти молчит, а ведь нынче столетняя годовщина Варшавского договора между Юзефом Пилсудским и нашим обожнюваным Петлюрой, который сдал западноукраинских братьев как стеклотару. В обмен на потешное признание независимости УНР Польша приобретала Восточную Галичину, семь поветов Волыни, Холмщину, Подляшье, часть Полесья - почти 162 тыс. км² с населением 11 млн человек.

4 января 1891 г. в 21.20 вблизи Юзовки, в Области Войска Донского, на восточной стороне реки Кальмиус, произошло событие, которому суждено было занять одну из самых тёмных страниц в истории Донецкой каменноугольной промышленности, так называемая Рыковская, или Кальмиусская катастрофа. Газеты «Горнозаводской листок» и «Южный край» посвятили немало страниц расследованию этого события по горячим следам.

С помощью шахт Рыковского разрабатывался Смоляниновский пласт, представлявший прекрасный жирный коксовый уголь, но как свойственно таким пластам, содержащий гремучий газ в самом угле и в песчаной почве его. Добыча угля производилась с помощью трёх шахт - №14, 10 и 13. Шахта №4 служила специально для вентиляции. Как всякая естественная вентиляция, она была подвержена изменениям, зависящим от температуры, давления воздуха, состояния шахт и т.д.

Григорий Котовский родился в семье обрусевшего православного поляка и русской. Его крестным отцом был потомок армянского министра финансов Оттоманской империи, Манук-бей.

Он с детства не любил работать на других. Из имения одного помещика Котовского выгнали за попытку соблазнить жену хозяина.
Он сколотил лихую банду и начал грабить богатых помещиков Одессы и Бессарабии, играя в Робин Гуда и парализуя их коронной фразой:
Спокойно, я - Котовский!

В короткой заметке в дореволюционном издании "Таганрогский вестник" под названием "Из истории южной промышленности" за 19 июня 1909 г. речь шла о воспоминаниях известного горного инженера Александра Андреевича Ауэрбаха, опубликованных в замечательном журнале "Русская Старина" (1909. - Т.138. - июнь). Эта заметка и сподвигла меня ознакомиться с ними подробнее.

"Воспоминания о начале развития каменноугольной промышленности в России" - так называются эти интереснейшие мемуары. Автор рассказывает, как в конце 1860-х гг., с постройкой на юг от Москвы железных дорог, началась в России угольная горячка. Как русские, так и иностранные капиталисты, бросились осваивать Подмосковный и Донецкий угольные бассейны. Первое время всё внимание было обращено на Подмосковный бассейн благодаря близости его к рынкам сбыта.

Исаак Бабель, по выражению Ильи Эренбурга, ни на кого не был похож, и никто не мог походить на него. Он всегда писал о своём и по-своему. Именно к этому призывал он участников Вседонецкого слёта молодых писателей в декабре 1935 г. в Сталино. В один из дней на мероприятии объявили, что гости поедут на шахты, заводы, фабрики, в колхоз, где живёт и работает Паша Ангелина. Эти экскурсии к стахановцам были обязательными для всех гостей Сталино. Утром к гостинице «Металлургия» подкатили легковые машины и автобус. Бабель вежливо отказался от машины, он решил ехать в автобусе с молодёжью.

Автобус помчался по Макшоссе. В Макеевке на металлургическом заводе им. Кирова работал мастером в доменном цехе знаменитый доменщик Иван Григорьевич Коробов. К нему и направились участники слёта. Макеевский завод изумил Бабеля. Он принялся оглядывать его с площадки доменной печи. "Внизу паровозы, ковши с расплавленной массой чугуна, ветер, дым, обжигающий аромат кипящего металла, гудки, грохот подъёмников, облака газа над литейным двором. Люди в брезентовых куртках и широких брезентовых шлемах, в синеватых очках, приподнятых на лоб, сильные, улыбающиеся» - писал журналист М. Зорин в очерке "Чистый лист бумаги".

Шахтёр Шандор Мольнар, о котором писали газеты Венгрии и Советского Союза, нашел наконец дом своего детства и родных.

Такую трогательную историю рассказала читателям газета "Радянський патриот" от 8 сентября 1966 года, чью публикацию сохранил для потомков известный донецкий краевед и историк спорта Алексей Бабешко.

"11-летним мальчиком расстался с мамой Еленой Ивановной Поваровой. Он прошел через фашистские концентрационные лагеря, где с советскими детьми делали все, чтобы они забыли собственные имена, близких и родную речь", говорится в заметке.

Судьба забросила мальчика в Венгрию, где ему дали новое имя, но в сознании все чаще всплывали картины далекого детства на Луганщине. Доктора провели с Шандором беседу под гипнозом и он на русском языке сообщил немало деталей о своем детстве и назвал село, где родился, - Ольховку.

"И вот Шандор с женой в Ольховке Лутугинского района. Елена Ивановна Поварова сразу узнала сына. Так Шандор Мольнар снова стал Владимиром Васильевичем Поваровым", сообщает газета.