Воспоминания про 12 марта 1989 года

12 марта 1989 года тоже пришлось на воскресенье. Готовиться я начал с пятницы: вольнонаемные девушки, Валя, Марина и Марина, принесли из города водки, сыр, майонез, колбасу, конфеты, что-то еще, уже не помню, – чего невозможно было купить в нашем чепке. Валя была линотипистка, мы у нее таскали клинья – самодельный кипятильник из линотипных клиньев кипятил трехлитровую банку за пару минут. Марина закончила филологический и была влюблена в творчество Максима Горького. Другая Марина была разведенка, флиртовала с офицерами и очень хихикала, когда солдаты трогали ее за коленки. До приказа мне оставалось недели две (он выходил обычно в конце марта), днями я обычно валялся за плоскопечатным станком и читал что-нибудь свеженькое, «Новый мир», «Юность» или «Детей Арбата».

В субботу я пошел на склад, набрал картошки, моркови, свеклы, капусты, взял несколько чанов, и мы наготовили что-то нехитрое и под майонезом, но много. На ночь поставили в холодное.

За два года в армии я многому научился: жарить картошку на весь караул, отбивать табуреткой кровати, чистить свинарники, рыть ямы, копать контрольно-следовую полосу, не спать сутками, заваривать правильный чифирь, воровать со склада, стирать и гладить, собирать и разбирать сцену в горьковском Дворце спорта, ходить строем, делать золотое тиснение на переплетах, открывать локтем трехлитровые банки с яблочным соком, которые нам выдавали за вредность вместо молока (весной 1989-го молоко уже было в дефиците), пить водку, быстро печатать на электромеханической пишмашинке «Ятрань», а вот самого главного умения – делать самопальные, не отличишь от зэковских, выкидухи – я так и не достиг, да и верстальщик из меня не вышел.

Нашу маленькую окружную типографию в пятницу закрывал и опечатывал прапорщик, но у нее был запасный (ударение на второе а) выход с лестницы, ведущей в автороту. Он был запечатан всегда. Из поколение в поколение дедушки передавали ключ от этой двери и самодельную печать. Теперь этот ключ был у меня. С 6 утра до 9 и с 6 вечера до ночи вся типография была наша. Мы таились на лестнице, и когда сверху не было слышно спускающихся ног, быстро вскрывали печать и проникали внутрь. В типографии был телевизор, где мы смотрели футбол, кино и программу «Взгляд». Кто чем занимался. Спали. Пили чай. Болтали. Печатали увольнительные записки, а по заказу офицеров и прапорщиков – именные блокноты с тиснением. В обмен на пачку увольнительных или альбом мы получали все, что хочешь – увольнения хоть каждую неделю, допуск в офицерскую столовую, новые сапоги, пропуск зарядки. Эта дверь была нашей страшной тайной. Мы делали круглые глаза, если ротный спрашивал, куда снова исчезли эти типографы (ударение на о). Дураки. Мы даже не догадывались, что не только ротный, но даже самый младший лейтенант знал, где мы проводим все свое свободное время.

В ночь с субботы на воскресенье был жуткий снегопад. Плац, крыши, дорога от КПП до ворот автопарка – все было завалено снегом. После подъема я с товарищами уже собирался сбежать, нас ждали салаты с толстым, как тюлений жир, слоем майонеза, когда нас остановил ротный. Сегодня, сказал он, вся вторая рота идет на уборку снега. Снег мы убирали до ночи, грузили его в бесконечные грузовики, я стоял с лопатой на вершине снежного холма, как царь, и говорил себе, глядя на типографию, но ты останься тверд, спокоен и угрюм. После отбоя ротный лично проконтролировал, чтобы мы не сбежали. Я был в отчаянии.

В понедельник 13 марта мы встали в пять утра и строго по списку приглашенных покинули расположение роты, пересекли плац, вскрыли печать: водка была холодная, салаты заветренные. Быстро нажарили картошки – в 9 утра на работу приходили старший прапорщик Алмазов, прапорщик Исупов, Валя, Марина и Марина, надо было всё успеть. Мы быстро напились под утренний канал радиостанции «Юность», там крутили модняк – группы "Секрет", «Альянс» («На заааареее»), Кузьмина и Патрицию Каас. До девяти я даже успел вздремнуть немного, поприветствовал прапорщиков, они меня поздравили с днем рождения, и я пошел снова спать под размеренный грохот машины, печатающей газету «Начеку!»

Станислав Гридасов