Память

Способность сохранять, накапливать и воспроизводить информацию, также длительно ее хранить без существенных изменений с целью дальнейшего использования.

Падение дома на улице Роз

В ночь с 20 на 21 июня 1981 года часть дома номер 9 по улице Розы Люксембург вдруг ушла под землю. Было разрушено 36 квартир. Погибло 6 человек. По истечении 31 года так и не вполне ясно, что же случилось.

Сегодня, в годовщину трагедии, мы предпринимаем попытку собрать мнения очевидцев, чтобы сосредоточить внимание на проблеме, которая должна волновать прежде всего ныне живущих.

Прежде чем уступить место очевидцам, вставлю свои «пять копеек». Сам я, житель окраины, от этих событий был чрезвычайно далек. Только что была пережита первая летняя сессия. Заботы в жизни были совсем другие. Тем не менее, и до нашей «Октябрьской» шахты волны дошли. Рассказывали, что дом провалился в шахтные выработки, и все умерли, кроме одного старичка, который в момент обрушения пошел в туалет и так там и остался до прихода спасателей, в неповрежденном панельном санблоке. Официально о катастрофе почти ничего не говорили, в полном соответствии со стилем эпохи.

Десять лет спустя я столкнулся с этой проблемой уже в качестве корреспондента газеты «Город». Теперь можно было говорить обо всем. Мы нашли языкатого маркшейдера в здании Минугля (хоть убей, не помню его фамилию), который нарисовал нам пару схем и объяснил, что виной всему стало нарушение строительной технологии: несущую стену сложили из силикатного кирпича, что строжайше запрещено. Со временем в подвале дома начала скапливаться вода, она размыла стенку из «силикатника» - и дом сложился, как карточный домик.

Потом о доме на Розе перестали говорить. Между тем, эта история с каждым годом становится все более актуальной. Поэтому мы ее и поднимаем.

Итак, слово очевидцам.

дом, который упал

Дом 9 по Розе Люксембург на аэрофотосъемке начала 60-х

На грани разлома

Рассказывает Анатолий Гнутенко (ник на «Донецком» - «Старый»):

Мне повезло, я не жил по этому адресу. Могу поделиться только тем, что рассказали, не только мне, но и всей бригаде Михаил Кунец и Станислав Венжин. Михаил – как пострадавший, Станислав – как очевидец.

Сапетка памяти

На прошлой неделе буквально на этом же самом месте располагался рассказ о классической донбасской кинокартине 1939 года выпуска «Большая жизнь». Той самой, где впервые прозвучала гениальная песня «Спят курганы темные».

Фильм имел ошеломительный успех, и коллектив во главе с режиссером Леонидом Луковым рискнул продолжить тему. Уже после войны, в 1946 году, была отснята вторая серия, где герои первой части (основные актеры и персонажи были сохранены) отвоевывали у немцев и восстанавливали родную шахту. Не щадя себя, разумеется, и неся сквозь тьму проблем, как огонек коногонки, светлые идеалы и романтику терриконов.

Между прочим, и теперь некоторые фрагменты «БЖ-2» смотрятся актуально. Горящие поселки, фрицы и полицаи, горе и разруха… Но на всякую нечисть непременно найдется гордый боец Красной Армии (Борис Андреев, например), который родную землю освободит, а разрушенное починит. В фильме отступающие супостаты сперли у старого шахтера (актер Иван Пельтцер) патефон, бабка его еще сокрушалась, мол, так славно жили, со своей музыкой, а теперь… Но двери с хат не поворовали, не было у евроинтеграторов прошлого века такой паскудной моды.

Не все в этом фильме смотрится кристально правдоподобно, если уж положа руку на сердце… Так показалось не только мне, но и чуть раньше товарищу Сталину. Я, допустим, усомнился в эпизоде, когда в только что освобожденном поселке народ собирается линчевать полицая (артист Лаврентий Масоха). Тот до войны (в первой серии, значит) был мерзким вредителем, но прозрел, одумался, и подпольщики внедрили его в полицию, где тот много пользы героической принес. Миссия была тайной, понятно, публика ничего не знала, готова была справедливо излить свой пролетарский гнев. А тут возник партизанский командир, сказал: это-де наш друг и брат, медаль экс-полицаю на лацкан – тыць! – и все в порядке, почет и уважение. Не знаю, не знаю… Чего-то не совсем убедительно…

Юность, которая всегда с тобой

Там, где раньше висели афиши с именами заезжих звезд, датами и временем концертов, а также обязательной ремаркой "Живой звук", они повесили растяжку "Мы работаем". И смайлик. Два этих слова радуют нынче куда больше, чем самое яркое имя в недавнем прошлом. Дворец Молодежи "Юность". Донецк. Наши дни.

Дворец молодежи Юность
Дворец молодежи Юность осенью 2014. Автор фото неизвестен

«Юности» в этом году сорок. Фраза звучит как оксюморон или отчаянное кокетство человека, цепляющегося за воспоминания или внутреннее ощущение собственного возраста. Но речь не о человеке, а о здании, которое за этот срок успело стать самым настоящим символом Донецка. А сегодня, зияющее ранами выбитых стекол, с полощущимися на ветру баннерами, которые укутали «Юность», как бинты раненого человека, со смайликом на фасаде, стало символом особым.

А еще иллюстрацией к навязшей на зубах фразе, которую нынче повторяют, бубнят или произносят с надрывом: «Могли ли мы представить?..»

Диктует совесть

У каждого из тех, кто пережил войну, накопилась масса воспоминаний. Но обязательно есть такое, которым поделиться особенно сложно. Именно от него перехватывает дыхание и начинает пощипывать в носу.

– Я слышал много аплодисментов, но эти, кажется, были самые искренние, – говорит директор дворца молодежи «Юность» Виталий Цавкаев, и глаза его на мгновение предательски влажнеют. – Когда мы собрались 8 сентября прошлого года, все ждали, как поведет себя директор. Я откровенно сказал коллективу: никто из нас не виноват в случившемся, и каждый может поступать так, как ему диктуют совесть и обстоятельства. Но я остаюсь здесь и не вправе кого-то удерживать против его воли. Если вы мне доверяете, то предлагаю, засучив рукава, продолжать работать здесь и дальше.

Евгений Халдей: он видел Победу

Формальным поводом для написания этого материала стала пусть и не вполне круглая, но все же знаковая дата в истории человечества – 1 октября 1946 года была поставлена точка в Нюрнбергском процессе, на котором в качестве свидетельств преступлений фашистов использовались снимки нашего земляка.

Знаменитую фотографию, где красноармейцы водружают Знамя Победы над поверженным Рейхстагом, видели все. О том, что этот снимок сделал Евгений Халдей, помнят любители истории. Но лишь единицы знают, что Евгений – уроженец Юзовки.

Увековечить память о нашем выдающемся земляке – такую задачу поставил перед собой другой известный донецкий фотохудожник и фоторепортер Александр Витков.

Ровесник революции

Евгений Халдей родился в один год с событиями, которые поставили точку в многовековой истории Российской Империи и провозгласили создание на ее руинах нового государства. Все «прелести» крушения устоявшегося лада будущий всемирно известный фотокор познал еще в младенчестве. Пуля черносотенца, одного из участников еврейского погрома, убила мать Евгения, закрывшую сына своим телом. Годовалый младенец отделался тогда царапиной, а позже, отвечая, в каком году получил первое ранение, отвечал, что в 1918-м, чем вызывал оторопь и недоверие у собеседников.

Воспитанием Жени Халдея занималась бабушка. Как знать, может быть, именно она заронила в нем ту особую наблюдательность к картинам окружающего мира. А пока, совсем молодой парнишка, он экспериментирует с фотопленкой, самодельными камерами, первыми любительскими фотографиями. История сохранила предание, что свой первый объектив Халдей сделал сам – из стекол бабушкиных очков.

В джазе только дедушки, или Несколько слов к истории донецкого джаза

Очень многие люди любят музыку. Из них какая-то часть отдает предпочтение поп-музыке, другая - року, третья - просто безумно влюблена в классику. Есть люди, которые любят джаз. Эту безумную музыку, исходящую из самых глубин человеческой души, музыку, сыгранную сердцем, сообщает Юрий Чирков на страницах приложения Пятница к газете Салон Дона и Баса.

Недаром говорят, что джазовый музыкант, сколько бы раз не играл одно и то же произведение, никогда не сыграет его одинаково. Потому что им руководит не догма, а импровизация.

Полвека назад в нашем городе появился первый джаз-оркестр. Ну и что, скажете вы? Мало ли что появилось в Донецке полвека назад! И будете не правы. Именно тогда зародилось удивительное и на редкость живучее явление, которому можно смело дать название "донецкий джаз".

Пятеро "патриархов" джаза: Владимир Лозовский, Людмила Шершнева, Станислав Лавриненко, Валерий Колесников и Александр Фаерман (на фото - слева направо), собравшись за чашечкой кофе, поведали мне эту красивую и слегка ностальгическую историю о том, как, когда и почему джаз стал своеобразной "визитной карточкой" нашего города.

Шанхай. 1949 год. Музыкантам джаз-оркестра Олега Лундстрема по указанию Сталина разрешено вернуться в Советский Союз.

Это чуть позже выяснится, что вернуться им разрешили, но не ближе чем до 101-го километра вокруг Москвы. До самой смерти великого вождя знаменитый оркестр выступал как эстрадный коллектив Тульской филармонии. Это, на первый взгляд, малоприметное событие для нашего города оказалось, на самом деле, судьбоносным.

Не забуду

Вчера, развалившись на лавочке, я некоторое время наблюдал за девушкой и ее маленьким сыном, игравшими поблизости. Улыбчивый пупс, лет, наверное, трех отроду, убегал от мамы, широко расставляя короткие ножки и счастливо повизгивал. Мать то и дело нагоняла сына, легко подхватывала и кружила, позволяя тому всласть помахать ручками и ножками, ставила на землю и целовала в нос-кнопочку. Маленький пискля морщил целованный нос и снова убегал. Я наблюдал за ними и думал о своем.

Дети частенько измеряют жизнь классами. В первом классе случилось то, а в шестом - это. Так вот, где-то в районе пятого класса, мы с родителями перебрались в новую квартиру. После трех недель счастливого домоседства, родители буквально выпихнули меня во двор, поставив нехитрую задачу - обзавестись друзьями. Сказано - сделано и уже к вечеру, я нашел общий язык с местной детворой. Как и в любом дворе, здесь был свой негодяй. Хорошо помню, что звали его Романом. Типичный мальчик из богатой семьи, гулявший только с мелюзгой, потому, что сверстники его откровенно (и не без причин) презирали.

Он был лет на пять старше и сантиметров на двадцать выше остальных, поэтому ничего во дворе не происходило без его ведома. Развлекался чудесный мальчик Рома тем, что устраивал кулачные бои среди малышни. Стравливал, подстрекал, а потом веселился, наблюдая за драками. И это вам жеманные кривляния народного депутата Парасюка в стенах ВРУ. Там случалась вполне реальная кровь. Я помню все, с кем приходилось тогда драться и, как ни странно, со всеми этими людьми, в последствии, сложились дружеские отношения. А вот мальчика Рому ненавижу до сих пор и, при встрече, наверное, избил бы. Ненавижу подстрекателей.

Сольфеджио

А Саша Копылов говорит мне: - Если парафином дневник натереть, то ручка писать не будет. Верный способ. Захочет учитель что-то написать, а ручка не пишет. Попробуем?

Попробовать-то можно, что тут такого. Только мне в дневник плохого пишут редко. Да и свечки у меня с собой нет.

- У меня есть, - говорит Саша. - Доставай дневник.
- А давай вот тут натрем? - предлагаю я ему и достаю дневник из музыкальной школы. Там все в порядке. Двойка на двойке, прогулы замечания. «Не выучил гамму». «Плохо знает «Этюд №6» «Ничего не учит!!!»
Восклицательных знаков много. Особенно по сольфеджио. Сольфеджио - это вообще мука и темный лес. Один выходной в неделю, воскресенье, и в этот день в восемь утра тащиться учить тональности, интервалы, аккорды.

Ненависть!

Еще и учительница сольфеджио вдруг останавливает хор и спрашивает: - Кто фальшивит?

И я, хоть и не слышу, что фальшивлю именно я, все равно понимаю, что я и фальшивлю. Больше некому. А кто же еще?

- Петя, спой «фа-соль-ля-ля-си-до».
- Фа-соль-ля-ля-си-до…
- Хорошо. Так, теперь Дима. Дима, спой…
- Фа-соль-ля-ля-си-до…
- Гм.. Ладно. А ну Рома.

Рома, это я тогда так назывался.

- Фа-соль-ля-ля…
- Стоп! Не так! Еще раз!
- Фа-соль-ля-ля…
- Фа-соль! Фа-соль! А ты что поешь? Все, не пой больше. Просто сиди и не пой.

О Юре Чернявском

Девяносто четвертый оказался для меня каким-то вообще тяжелым годом. И до, и после было уже как-то полегче. А этот стоит в прошлом особняком, вспоминаю его редко и тяжело. Вроде бы ничего не происходило, а, может быть, именно в этом и причина. Бесконечная смена пустых дней, угар, ненужные встречи, водка рекой, забытье. Сплошной нуар в памяти, потерянный год, посаженная печень, безвременье.

И еще эта новость в конце лета. Юру Чернявского убили. Вернее - Юрка Чернявский погиб.

Как? Юра?! Не может быть? Может.

Начинаешь вспоминать. Всего шесть лет прошло к тому времени после школы, какой-то год после окончания вузов, а нас уже поразбросало. Кто-то ушел в бизнес, кто-то в криминал, кто-то, большинство, в обыватели. Некоторые девчонки-сверстницы успели родить, но таких было еще немного, даже их имена вспоминали на встречах, которые тогда еще были нередки: вот у той сын, у той тоже сын, а у этой дочь и она уже развелась.

Дончане пишут про обстрелы в августе 2015

Тут должен быть интригующий зачин, но что-то мне не зачиняется, поэтому будет просто - кто чем занимается во время обстрелов по мотивам реальных рассказов реальных людей.
- Рассказали про тетеньку, которая крючком вяжет маленькие кругленькие салфеточки во время обстрелов. Один обстрел – одна салфеточка. У нее их уже много. Больших и маленьких.
- Кто-то выключает свет в квартире – «чтобы не прицеливались на светящееся окно». Кто-то наоборот включает – «в темноте еще страшнее».
- В прошлом году какой-то молодой дяденька писал в ФБ, что открывает настежь окно, включает музыку и садится в кресло с бокалом вина. Типа, погибать – так с музыкой. Помнится, молился чувак только об одном: если прилетит, так уж чтобы сразу наповал, а не частично.
- Естественно, куча народу бежит к окнам снимать «бабах» и «бубух». Хотя «уж сколько раз твердили миру…» - не подходите!
- Мамы с маленькими детьми начинают играть. Ума не приложу, во что можно играть, когда за окном шарашит. Но говорят, что предлагают считать, сколько сереньких волчков (тех самых, которые кусают за бочок) перебили смелые охотники.
- А еще некоторые жители с Ветки говорят что-то среднее между «Ойейей!» и «Дапошливсе!», включают телевизор на всю громкость и только по вибрации пола ощущают, что за окном происходит редкий по своей уе…щности пи..ц.
- Я сижу в коридоре пишу всякую чушь в ФБ. Иногда смотрю «Кастл» (мне кажется, он никогда не закончится). Детишка лениво говорит мне, что без печенья в коридор не пойдет.
- А еще я знаю дяденьку, который говорит, что стихи сочиняет под это дело. Но ни разу не дал почитать. Врет, наверное
- Рассказали про тетеньку, которая пряталась под обстрелами в ванной и совершенно случайно…. вымыла всю ванную комнату. Типа, чего сидеть без дела, надо разводы от мыла вытереть…. ой, краник не блестит… ну и простирнуть по мелочи неплохо… Как-то так, наверное.
- Говорят, что молятся, звонят родне («Как у вас? И у нас грохочет?»), пытаются спать, едят.
А у вас как?

Яна Ткаченко без всякого зачина

Розы в парке

Розы в парке

В парке имени Ленинского Комсомола, где ранее установили памятный камень в честь погибших дончан, 11 августа появились усаженные в разорвавшийся снаряд четыре четырехметровые металлические розы, изготовленные местными кузнецами.

Розы выкованы из цельного листа металла. Весит вся эта композиция 1600 кг. Высота гранитного пьедестала составляет 1 м 04 см. На нем установлена табличка с надписью "Погибшим гражданам Донецкой Народной Республики".

Говорят, что скоро этот памятный монумент будет оформлен еще и оригинальной аркой, которую также посвятят жертвам обстрелов. Торжественное открытие состоится позже.

Фото Виктора Бурдука

Ленты новостей

вКонтакте | в FaceBook | в Одноклассниках | в LiveJournal | на YouTube | Pinterest | Instagram | в Twitter | 4SQ | Tumblr | Telegram

All Rights Reserved. Copyright © 2009 Notorious T & Co
События случайны. Мнения реальны. Люди придуманы. Совпадения намеренны.
Перепечатка, цитирование - только с гиперссылкой на https://fromdonetsk.net/ Лицензия Creative Commons
Прислать новость
Reklama & Сотрудничество
Сообщить о неисправности
Помочь
Говорит Донецк