Память

С невычисленной периодичностью мне снится один и тот же сон. Иду я по переходу из главного корпуса универа на истфак, а навстречу мне девчонки из нашей группы. Лиц не вижу, только черный от времени и грязи выщербленный паркет под ногами. В голосах у них ужас, перемешанный с сочувствием. «Дима, - говорят, - а почему тебя на последнем экзамене не было?» У меня в кишках тут же сплетается клубок холодных, дохлых змей: как так, какой экзамен? По английскому? А почему я не знал? Тут же быстрый взгляд вовнутрь себя, знаю ли я вообще английский? Большие сомнения! Ни на одну пару не ходил ведь.

Следующий кадр - ярко освещённая аудитория, душно - все выдышали недавно ушедшие люди, их страх и сомнения еще висят в спертом воздухе, чуть дрожа. На столах бумажки, кто-то что-то дописывает, но в целом ясно: поезд ушёл. Тут же во сне я понимаю, что на самом деле прошло уже много лет, как прощелкан экзамен, и поэтому навсегда, навсегда остался без диплома. И годы в универе бездарно профуканы, и это так стыдно, стыдно...

Многие сегодня писали ироничные публикации насчет схожести реакций представителей разных лагерей на смерть Маккейна и Кобзона. Вот, дескать, те и другие пляски на костях устраивают.

Когда-то я писал большой и злой текст о праве Донбасса на ненависть. Считаю, что адекватные жители большой земли, чье государство пустили под откос, тоже имеют право. И речь не о том, одобряю ли это лично я. Причины ясны и справедливы. Этого достаточно.

Нет, я не радовался смерти Маккейна. Не потому, что он был мне симпатичен или вроде того. Просто не вижу поводов для радости. Человек не понес наказания за участие в разрушении моей страны и убийство моих сограждан. Смерть его, в сущности, ничего не изменила.

С другой стороны, на фоне других, я потерял не так много. То есть, много, но все это мелочи, если другой всю родню похоронил. Или, например, остался без крыши над головой. В халате и комнатных тапочках. По нынешним временам, это ведь то же убийство, но растянутое на месяцы.

Мне почему-то казалось, что #Кобзон - вечный. Типа Синатры. Чувствовалось в нем что-то монументальное и непоколебимое. Даже манера держать микрофон. Подчеркнутые достоинство и такт.

Виделся с ним не раз, но исключительно по работе, конечно. Когда был репортером, то периодически называл его одноклассником моей мамы, чтобы проникнуть ближе, но на деле он просто учился с ней в одной школе, куда ходил раньше и Леонид Быков. Она была мужской, а потом стала общей.

Как я провёл тем летом... Сейчас-то я, понятное дело, в Ялте-Интурист. А раньше в несуществующей стране я проводила лето в Волгограде у бабушки. Чем мы занимались вкратце расскажу (многие из моих френдов занимались тем же самым, но вот моим детям, например, после моих рассказов срочно хочется в СССР).

Про гудрон и так всем понятно. Вкуснота!

За нашей пятиэтажкой росла огромная абрикосина с пологими ветками, очень подходящими для ветколазания. Никогда! никогда в жизни!! я не видела на этой абрикосине спелых абрикосов. Мы сжирали их, как только они по форме становились похожи на абрикосы. И также ни разу не припомню, чтобы у кого-нибудь случился по этому поводу приступ диареи. Мужичок, посадивший когда-то эту абрикосину в надежде на урожай, не видел на ней и зелёных плодов, и остро (но молча) нас ненавидел.

Донецк – город для туристов малоинтересный. По крайней мере, таким он оставался до последнего времени. А в далеких уже 80-х это было тем более верно. Но ведь туристические маршруты в Донецк существовали, и пользовались бешеным спросим! По маршруту выходного дня из Ростова, скажем, приезжали толпы народа. Осмотр наших достопримечательностей занимал у них ровно столько времени, сколько двигался автобус до проходной Донецкого мясокомбината. Эта точка была не только конечной, но и единственной целью ростовских туристов.

На излете социализма продовольственная проблема схватила своей костлявой рукой многие рядовые города Союза. Но Донецк рядовым не был никогда. Снабжался он по так называемой «первой категории» – то есть, на прилавке встречались настоящие чудеса. Например, сразу три сорта вареной колбасы одновременно. Торговая точка при мясокомбинате представляла эти чудеса в ассортименте. Именно за ассортимент оголодавшие ростовчане (да и не только они) готовы были трястись в автобусах и электричках.

Копытные

В 50-х годах в восточной части города, на Калиновке, вдруг было решено создать пищевой центр. Базу по производству всякой еды. Один за одним, в тесном соседстве возникли мясокомбинат, винный завод, «маргаринка», молокозавод, макаронная фабрика, хлебокомбинат, рыбный цех… Кажется, ничего не забыл, а что-то, может, и от себя прибавил. В общем, возникла на Калиновке сплошная питательная среда. Причем, как обычно, недоучли нюансы. Широко известно, например, что при изготовлении мяса образуются отходы: рога, копыта и прочий неликвид. Возьмись за дело великий комбинатор – живо бы нашел, как утилизовать это добро. Для нужд мундштучной промышленности. На донецком мясокомбинате рога и копыта просто сжигали. Смрад при этом стоял по всему микрорайону необыкновенный.

Лично я не могу понять, как во всем этом выживало местное население. Но выживало, и в своих отдельных экземплярах очень неплохо выглядело. В студенческие годы у автора была в этих краях интрижка с одной из прекрасных представительниц калиновского этноса.

Как водится, в какой-то момент отношения прервались. Их было жаль, но в таких ситуация важно найти в разрыве позитивные моменты. Один автор нашел сразу: отныне не нужно было, провожая подругу домой, дышать вонью с мясокомбината.

Может быть, не хватает только одного - того, что хоть как-то примиряло с завершением лета и неминуемым наступлением осени. Написать список и с этим списком пойти в канцелярский магазин "Школьник".

Там покупать тетради в клетку и в линейку, тонкие по 12 листов и общие по 48 и по 96, миллиметровку, чтобы оборачивать учебники (это одно время такой локальный шик был в мои подростковые годы), какой-нибудь хитроумный пенал, ручки, карандаши (на одном чтоб на кончике была резинка), резинки, клей такой и сякой, линейку такую и сякую, транспортир, целлофановые обложки для тетрадей и виниловую для дневника, "штрих", чтоб исправлять помарки, чернила, чтоб заправлять щегольскую авторучку (тоже локальный шик нескольких лет - писать чернильной авторучкой, надо бы вернуться к этой восхитительной практике), закладки, контурные карты, атлас, блокнотики и календарики...

К другим новостям.

Вчера, как водится, отстав от вас на сколько-то там световых лет, посмотрели фильм «Карп отмороженный». Очень приятное произвел впечатление.

Единственная загадка – кто и почему определил жанр как комедию. Конечно, здесь есть место забавному, есть место негромкому сарказму, мягкой улыбке место есть тоже. Но комедия? Честное это, грустноватое, ласковое и, в общем, довольно безнадежное кино (оставляющее при этом странное ощущение именно надежды) никак, на мой взгляд, этим жанром не описывается, нисколечки. Вообще – удивительное дело. К сюжету-то вопросы есть. К некоторым логическим… если не нестыковкам, то пусть лакунам. Я имею в виду не достоверность чисто фактическую – притчевая компонента слишком выражена, чтобы этого требовать. Я имею в виду логику характеров, по большей части. Но эти вещи просто отмечаешь про себя – и тут же спокойно и расслабленно отпускаешь, потому что искренне неохота придираться, больно уж всё это хорошо в каком-то большом, глобальном даже смысле. И поэтому мне хочется самой себе все это объяснить осознанным ходом – спрямлением углов, пунктирным развитием характеров и «лобовыми» метафорами, свойственными как раз притче. А раз хочется, так я и сделаю, так и объясню.

Слукавил я в прошлый раз. Эти два лишних часа оказались вовсе не лишними. Даже у нас молодежь гуляет до часа ночи и зажигает по кустам, смущая жителей округи характерными вздохами.

Главное - вернулось давно забытое "кофе пить выходи", звучащее после десяти вечера. И не рядом с домом, а где-нибудь в центре. Потому, что у нас после десяти кофе не варят. А в центре есть айнанэ-МакДональдс.

И там всегда аншлаг. Хоть на площади, а хоть и на Крытом. Пока вопрос относительно дополнительных часов работы общепита не урегулируют, ребята будут цвести и крепнуть. С меню бы еще разобрались. Соус так и хлещет, заливая брюки.

Донецк - город нетипичный. Только здесь можно ностальгировать по Донецку, не выезжая из Донецка. Все потому, что жизнь очень круто развернулась и кажется, что это вот "до" было в параллельной реальности.

Совершенно не нравился мне он при жизни...

Мешали факторы, которые тогда были существенными для меня лично.
Раздражала его ненастроенная гитара, надрывное, слегка фальшивое (в интонационном, музыкальном смысле) пение, песенки, типа: “Смотри, какие попугайчики”.

В театре на Таганке, при всем вселенском ажиотаже, его Гамлет мне тоже не нравился. Позднее понял, что это, скорее любимовская режиссура была мне чужда.

В конце семидесятых познакомился с людьми, которые были очень близки и с Высоцким и с Мариной. То, что они рассказывали – удивляло и не добавляло положительных эмоций.

Мне вчера звонили по телефону младшие дети и читали Пушкина. Запинаясь и порою путая слова, они довольно точно описали место, знакомое каждому из нас. Вы понимаете, о чем я. Зеленый дуб, цепь, русалки на ветвях, леший, чудеса и, конечно, кот. Непременно ученый.

Меня, вас, его, ее и вот того грустного гражданина в очках, всех нас в положенное время родители или бабушки, воспитательницы или старшие в семье, словно добрые Хароны сажали на волшебные лодки, чтобы ненадолго отвезти к этому самому Лукоморью и показать, как будет выглядеть наш рай. Добрые, потому что увозили обратно, чтобы мы жили и до конца жизни держали в голове описание этого места.