Слова перестали выполнять обязанности консьержа. Хотя давным-давно и давали подобные обещания под мигающей от влюблённости подъездной лампочкой. Настойчиво молчат, когда обращаешься к ним через пустые перекрестки или ставишь блюдца с замерзшим молоком за деревянные рамы без стёкол. Они больше никуда не ведут за собой, не выдают запасных ключей от крыш с провалившимся небом, не приносят цветов одиноким мыслям. Они ушли по разобранным рельсам к тем, у кого ещё осталась юность отпускать воздушным змеем их вслух. В этих ладонях у них больше нет линий странствий и страсти.